Центрально-юпикский язык

Аляскинский юпикский язык, также аляскинский юпик^[1], центрально-юпикский язык, центрально-аляскинский юпик^[2], центральный аляскинский юпик — язык эскимосско-алеутской семьи, распространённый среди народа чупик по западному побережью Аляски между долинами рек Кускоквим и Юкон и в районе Бристольского залива.

Число носителей — около 10 тысяч человек.

Центрально-юпикский язык взаимопонятен с языком алютик. Центрально-юпикский язык в течение длительного времени находился в тесном контакте с русским языком (XVIII—XX вв.), что оставило значительный след в лексике, ср. yassik «ящик», luskaq «ложка» и многие другие; всего в центрально-юпикском выделено более 200 русских заимствований.

Вместе с четырьмя другими языками (языком алютик, чаплинским (центрально-сибирским) юпиком, науканским и ныне вымершим сиреникским) образует юпикскую или западно-эскимосскую группу эскимосской ветви эскимосско-алеутской языковой семьи.

Эскимосско-алеутские языки распространены в северной части Тихого океана, на Чукотке, Аляске, севере Канады и в Гренландии. Этот регион является частью обширной территории, простирающейся от Корейского полуострова и Японского архипелага до Калифорнии и с лингвистической точки зрения являющейся несколько ограниченной, поскольку она окружена широко распространёнными языковыми семьями в северо-восточной Азии и на северо-западе Северной Америки, но сама, как правило, характеризуется изолятами (такими как айнский, нивхский и юкагирский) и небольшими семьями, включающими лишь несколько ветвей или родственных языков (таких как чукотско-камчатская и эскимосско-алеутская семьи), за исключением нескольких представителей тунгусо-маньчжурских языков. Этот узкий пояс изолятов и небольших семей простирается через Берингов пролив и вниз вдоль северо-западного побережья Северной Америки, при этом распространение языков становится более плотным, а типологическое разнообразие увеличивается и достигает своего пика в Калифорнии.

По данным отчёта ANLPAC в 2020 году, число владеющих центральным юпиком составляет около 10 000 человек^[3]. К 2010 году он считался самым жизнеспособным из языков коренного населения Аляски, имея наибольшее число носителей.

По шкале EGIDS, статус центрально-юпикского языка оценивается на уровень 6b (под угрозой); это означает, что он используется для общения лицом к лицу во всех поколениях, но число людей, владеющих им, снижается. Дети усваивают центральный юпик как родной в 17-ти деревнях из 68-ми, где ещё проживают носители языка^[3].

Как одну из наиболее важных причин уменьшения сферы употребления центрально-юпикского языка и сокращения числа его носителей выделяют политику ассимиляции, проводимую американской образовательной системой: вплоть до 60-х годов XX века обучение на каком-либо ином языке, кроме английского, было незаконным. С введением двуязычного образования в 1970-х годах, однако, стало заметно ещё более резкое ухудшение положения языка: согласно заявлению Бюро по делам индейцев, которое и проводило эту политику, основной целью оставалось обеспечить возможность быстрого перехода с национальных языков на английский.

Многие носители центрально-юпикского языка, особенно более молодые, владеют английским и используют его для коммуникации, что проявляется во многих языковых чертах, например, на уровне лексики это использование заимствованных из английского выражений для описания времени.

Примеры:

• “what time (is it)?” — центрально-аляскинский юпик |wataimaγ͘-| (заимствовано как глагольная основа; используется с маркером вопросительного наклонения)

(1) wataimar-ta? ‘’what time is it?’’ (-ta INT.3SG.).

• “o’clock” — центрально-аляскинский юпик |-klaaγ-| (заимствовано как суффикс; присоединяется к основе числительного — часто это основа английского числительного, неопределённым основам |qavciγ͘-| «сколько» или |ca-| «делать что»)

(2) malru-klaag-tuq “it is two o’clock” (|malγ͘uγ-| “two”, -tuq — IND.3SG.)

(3) tuu-klaag-tuq “it is two o’clock” (tuu проникло как заимствование из английского: ср. two)

(4) qavci-klaag-ta? ~ ca-klaag-ta? “what «o’clock» is it?” (-ta — INT.3SG.)

Среди других последствий сильного влияния английского на центральный юпик исследователи выделяют постепенное сокращение богатой системы демонстративов и системы косвенных выражений, используемой для проявления вежливости к собеседнику, и, кроме того, меньшую степень проявления синтетизма в морфологии, что ведёт к усилению культурного барьера между поколениями носителей^[4].

Юпик

• Уналик-Пастулик юпикский (англ. Norton Sound Yup’ik). На нём говорят в Нортон-Саунд.
  • Уналикский говор. На нём говорят следующие группы: Unalirmiut, Atnegmiut, Kuuyuŋmiut, Eŋlutaleġmiut, Caxtulegmiut, Uŋallaqłiŋmiut, Tacirmiut.
  • Котликский говор. На нём говорит племя Pastulirmiut в Котлике (Qerrulliik).
• Юкон-Кускоквим юпикский (англ. General Central Yup’ik). На нём говорят следующие группы: Qerauranermiut, Kuigularmiut, Qip’ngayarmiut, Qaluyaarmiut, Marayaarmiut, Chnagmiut, Kuigpagmiut, Akulmiut, Caninermiut, Kusquqvagmiut (Unegkumiut, Kiatagmiut).
  • Говор Нижнего Кускоквима. Говорят в населённых пунктах Акиачак (Akiacuaq), Акиак (Akiaq), Атмаутлуак (Atmaulluaq), Бетел (Mamterilleq), Ик (Ekvicuaq), Гудньюс-Бей (Mamterat), Аппер-Калскаг (Qalqaq), Лоуэр-Калскаг (Qalqaq), Кипнук (Qipnek), Конгиганак (Kangirnaq), Куитлук (Kuiggluk), Куигиллингок (Kuigilnguq), Напакиак (Naparyarraq), Напаскиак (Napaskiaq), Нунапитчук (Nunapicuar), Оскарвилл (Kuiggayagaq), Платинум (Arviiq), Куинагак (Kuinerraq), Тулуксак (Tuulkessaaq) и Тунтутулиак (Tuntutuliaq).
  • Говор Бристольского залива. Говорят в населённых пунктах Алекнагик (Alaqnaqiq), Кларкс-Пойнт (Saguyaq), Диллингхем (Curyung), Экуок (Iquaq), Манокотак (Manuquutaq), Тогиак (Tuyuryaq) и Твин-Хиллс (Ingricuar).
  • Юконский, или нижний юконский говор. Говорят в населённых пунктах Алаканук (Alarneq), Эммонак (Imangaq), Холи-Кросс (Ingirraller), Маршалл (Masserculleq), Маунтин-Виллидж (Asaacaryaraq), Нунам-Икуа (Nunam Iqua), Пайлот-Стейшен (Tuutalgaq), Питкас-Пойнт (Negeqliim Painga), Рашен-Мишен (Iqugmiut), Сент-Мэрис (Negeqliq) и Скаммон-Бей (Marayaarmiut).
  • Говор Верхнего, или Среднего Кускоквима. Говорят в населённых пунктах Аниак (Anyaraq), Чуатбалук (Curarpalek), Крукед-Крик (Qipcarpak), Макграт (Tochak), Слитмьют (Cellitemiut) и Стоуни-Ривер.
  • Говор озера Илиамна. Говорят в Эгегик (Igyagiiq), Игьюгиг (Igyaraq), Илиамна (Illiamna), Коканок (Qarrʼunaq), Левелок (Liivlek), Накнек (Nakniq) и Саут-Накнек (Qinuyang).
  • Говор острова Нельсон и Стеббинс. Говорят в населённых пунктах Чефорнак (Cevvʼarneq), Ньюток (Niugtaq), Найтмьют (Negtemiut), Стеббинс (Tapraq), Токсук-Бей (Nunakauyaq) и Тунунак (Tununeq).
  • Говор реки Нушагак. Говорят в населённых пунктах Эквок (Iquaq), Колиганек (Qalirneq), Нью-Стуяхок (Cetuyaraq), Портедж-Крик.
• Эджегик юпикский† (англ. Egegik Yup’ik, Bristol Bay Yup’ik). Когда-то говорили в Эгегике (Igyagiiq).

Чупик

• Чевак-чупикский^[англ.] (юп. Cup’ik (ед. ч.) Cupiik (двойств. ч.) Cupiit (мн. ч.), Cugtun (язык); англ. Cup’ik, Hooper Bay-Chevak Cup’ik.
  • Говор Хупер-Бей. Говорят в населённом пункте Хупер-Бей (Naparyaarmiut).
  • Говор Чевак. Говорят в населённом пункте Чевак (Cevʼaq).
• Нунивак-чупикский^[англ.] (юп. Cup’ig (ед. ч.), Cupiik (двойств. ч.), Cupiit (мн. ч.), Nuniwarmiut, Cugtun (язык); англ. Cup’ig, Nunivak Cup’ig or Cup’ik. Говорят в населённом пункте Мекорьюк (Mikuryar).

Внутри центрально-юпикского выделяется два диалекта: диалект посёлка Хупер-Бей и Чевак и диалект острова Нунивак; последний имеет ряд отличий от собственно центрально-юпикского. Тем не менее, диалекты, в основном, взаимопонятны.

Есть свидетельства существования как минимум одного вымершего диалекта, который имел сходство с диалектом нунивак и был скудно задокументирован в Аглегмиуте [Miyaoka 2012: 1.2].

Центральный юпик относится к полисинтетическим языкам. Суффиксами выражаются грамматические отношения (например, падеж и лицо), категории глагола (время, модальность, отрицание), транскатегориальные операции (номинализация, вербализация) и др.

Пример — выражение модальных и временных значений при помощи глагольных аффиксов:

Другой пример – вариант выражения принадлежности:

Центрально-юпикский — агглютинативный язык. Морфемы внутри слова обладают механической связностью с более или менее прозрачными или чётко очерченными границами, однако в ограниченном числе случаев изменения на границах морфем могут привести к появлению фузии. Чаще всего это происходит в пределах флексий на конце слова — показателей падежа, лица, числа и/или наклонения.

Пример:

В посессивной именной группе наблюдается двойное маркирование. Вершина может присоединять посессивный аффикс, указывающий на лицо и число обладателя, а посессор маркируется показателем релятива. При этом адъюнкт (посессор) обычно предшествует вершине.

Пример:

Некоторые классы существительных в обязательном порядке имеют аффиксы принадлежности. К таковым относятся:

1. названия частей тела
2. названия мест или части от целого
3. термины родства

В предикации наблюдается двойное маркирование. Подлежащее маркируется показателем соответствующего падежа (абсолютива при непереходном глаголе и релятива, выполняющего функции эргатива, при переходном глаголе), глагольное сказуемое согласуется по лицу и числу с подлежащим или с подлежащим и прямым дополнением, если глагол переходный.

Пример:

Эскимосские языки хорошо известны как эргативные, что проявляется и в грамматических чертах центрального юпика — в первую очередь, в выборе формы существительного (ИГ) в функции подлежащего и прямого дополнения. В согласовании глагола, однако, проявляются черты разных паттернов в зависимости от наклонения, а также лица и числа субъекта.

• Именные группы, играющие роль субъекта при непереходном глаголе и объекта при переходном глаголе, маркируются показателями абсолютива;

• именные группы, выполняющие функцию субъекта при переходном глаголе, маркируются при помощи показателей релятива, который в этом языке выполняет функции эргатива.

Примеры:

Сравните одноместные предикаты (пациентивный и агентивный):

В зависимости от наклонения и лица субъекта возможно следование либо эргативному паттерну, когда аффикс согласования непереходного глагола с его единственным аргументом тот же самый, что и в случае, если бы этот аргумент был объектом переходного глагола, либо аккузативному паттерну, когда тот показатель согласования непереходного глагола с его субъектом совпадает с показателем согласования переходного глагола с его субъектом. Так, эргативный паттерн соблюдается в аппозитивном наклонении, в 1-м и 2-м лице единственного числа индикатива, вопросительного наклонения, оптатива и причастного наклонения, в 1-м лице двойственного числа и множественного числа индикатива и причастного наклонения, а аккузативный — в коннективе.

Выделяются также случаи соблюдения нейтрального паттерна — например, при антипассивизации.

Примеры соблюдения аккузативного паттерна в индикативе в выборе маркера глагольного согласования, где аргумент в абсолютиве 3 л., ед. ч.:

Можно отметить отсутствие фиксированного порядка слов, которое поддерживается двойным маркированием, однако исключением из этой тенденции можно, например, считать случаи, когда и именная группа субъекта, и именная группа объекта стоят во множественном числе — в этом случае нет формального способа определить подлежащее и прямое дополнение, поскольку во всех числах, кроме единственного, формы релятива и абсолютива не различаются. В таких случаях наблюдается тенденция к соблюдению порядка SOV (подлежащее—дополнение—глагол).

Примеры:

Любой из гласных может находиться под ударением.

Фонетически [ɨ] описывается как [ə]; этот звук, в отличие от остальных, не может соседствовать ни с каким гласным и не может удлиняться.

Гласные (кроме ə) могут удваиваться, сравните:

• /ata/ «позволь увидеть» и /aáta/ «отец»

• /nɨγ͘li/ «может ли она поесть?» и /nɨγ͘lii/ «могу ли я поесть?»

• /yuk/ «человек» и /yuuk/ «два человека»

Стандартная структура слога — (C)V(C). Из-за этого кластеры согласных (не более двух) возможны только в середине слова или на стыке слов. Исключение составляют слова с начальными кластерами sp, st, sk, sn, в большинстве своём это заимствования из русского языка (/stuuluq/ «стол», /spi(i)ckaq/ «спичка», /skuuluq/ «школа»).

Для морфологии центрального юпика характерны некоторые особенности, отличающие его от соседствующих языков других языковых семей:

1. отсутствует сложение основ как способ словообразования (яркое отличие эскимосско-алеутских языков от других языковых семей Северо-Тихоокеанского региона);
2. более редкое использование префиксации (по сравнению, например, с атабаскскими языками);
3. редок супплетивизм (например, ЦАЮ незнаком супплетивизм при образовании форм множественного числа: маркер множественного числа существительных, прилагательных и глаголов всегда выглядит как |+t|); исключений выделяется всего четыре, это аффиксы:

• показателя аппозитивного наклонения |+lu-|~|+na-|
• показателя ед.ч., 2 л. субъекта в оптативе |+n| ~ |+u| ~ |+a| ~ |+Ø| ~ |+γi|
• аффикса непереходного причастия |-lγ͘iaγ͘-|~|+ ŋuγ͘-|
• показателя сложного переходного каузатива |-vkaγ͘-| ~ |+cic|;

4. присутствуют так называемые «фразовые компаунды», когда два самостоятельных слова, обладающих собственными флексиями, объединяются в одно слово (характеризуемое как слово с точки зрения фонологии), при этом сохраняя свои флексии; это случаи текнонимии и использования «локативного глагола».

«локативный глагол»

текнонимия (женская)

Árnamárnaan «мать Арнак»;

5. характерно использование звукового символизма минимум четырёх типов:

• интенсификация посредством геминации согласного;
• уменьшение интенсивности при помощи удвоения гласного: |+caγ͘-| «делать что-либо» против |+caa(γ͘a)γ͘-| «делать что-л. более медленно, терпеливо»;
• удвоение гласного на конце слова в вокативе: aana-a! «Мама!»;
• выражение удалённости в демонстративах при помощи гласного определённого подъёма: есть версия, что /i/ в корнях демонстративов может указывать на пространственную или временную близость референта к говорящему.

Некоторые особенности использования носителями центрально-юпикского языка имеют социальную природу. Среди таковых можно выделить:

1. Выбор аффиксов глагола или существительного, указывающих на отношение говорящего к предмету речи; в основном это указание на уважение и позитивное отношение или, напротив, на негативную (обесценивающую, уничительную) оценку. При этом такие аффиксы обычно не употребляются для обозначения пожилых людей, исключение — |-γ͘uγ͘luγ͘-| (выражает сожаление).
2. Из-за веры в то, что произнесение некоторых слов может вызвать обозначаемое ими нежелательное событие в реальности, существуют табу на их произнесение. Например, |tuqu-| «умирать» (по отношению к людям и животным) заменяется на следующие слова:

• |nala-| «умирать (о растениях)»

• |anɨγ͘nɨγ͘-iγ͘c-| «лишать дыхания»

Более уважительные способы сообщить о чьей-л. смерти:

• |pitɨxnia-qcaaγ͘-| «уйти (медленно) охотиться с луком и стрелами» (о мужчине);

• |makiγ͘ a-cuaγ͘-| «выйти собирать еду (например, яйца или зелень)» (о женщине).

Русская Америка (1733—1867 гг.)

• cainik < рус. «чайник»
• cukunak / cukunaq < рус. «чугунок»
• kaminiaq < рус. «камин»
• kelipaq < рус. «хлеб»
• kuskaq < рус. «кошка»
• luuskaaq < рус. «ложка»
• mass’laq < рус. «масло»
• missuuk < рус. «мешок»
• mulut’uuk < рус. «молоток»
• nuussiq < рус. «нож»
• paltuuk / pal’tuuk < рус. «пальто»
• puckaq < рус. «бочка»
• pucunaq < рус. «бочонок»
• putuskaq < рус. «подушка»
• saarralaq / caarralaq < рус. «сахар»
• saayuq / caayuq < рус. «чай»
• sap’akiq / cap’akiq < рус. «сапоги»
• saskaq / caskaq < рус. «чашка»
• slaaviq < рус. «ящик»
• spiickaaq < рус. «спичка»
• sulunaq / culunaq < рус. «солонина»
• tiissicsaaq < рус. «тысяча»
• yaassiik < рус. «ящик»

• Православные тексты на эскимосском (юпик) языке.
• Вахтин Н. Б. Юпикские языки Аляски.

• Reed I., Miyaoka O., Jacobson St., Pascal A., Krauss M. Yupik Eskimo Grammar. Fairbanks, 1978.
• Jacobson St. Yup’ik Eskimo Dictionary. Fairbanks, 1984.
• Osahito Miyaoka. 2012. A grammar of Central Alaskan Yupik: An Eskimo Language. (Mouton Grammar Library.) Berlin: Mouton de Gruyter. lviii+1651pp.
• Osahito Miyaoka. 1996. Sketch of Central Alaskan Yupik, an Eskimoan Language. In Ives Goddard (ed.), Languages, 325-363. Washington, D.C.: Smithsonian Institution.
• Eberhard, David M., Gary F. Simons, and Charles D. Fennig (eds.). 2023. Ethnologue: Languages of the World. Twenty-sixth edition. Dallas, Texas: SIL International.
• Woodbury, Anthony C. In press. Central Alaskan Yupik (Eskimo-Aleut): A sketch of morphologically orthodox polysynthesis. In Nicholas Evans, Michael Fortescue, & Marianne Mithun (eds.), The Oxford Handbook of Polysynthesis. Oxford, UK: Oxford University Press.