Антоньев, Валентин Андреевич
Валентин Андреевич Антоньев | |
---|---|
Дата рождения | 4 марта 1877 |
Место рождения | Екатеринослав |
Дата смерти | 26 августа 1962 (85 лет) |
Место смерти | Брисбен, Австралия |
Страна | Российская империя > Российская республика > Австралия |
Род деятельности | священнослужитель |
Духовное образование | Кавказская духовная академия (неокончена) |
Церковь | РПЦ заграницей |
Награды |
Валентин Андреевич Антоньев (англоязычный вариант фамилии — англ. Antonieff[1]; 4 марта 1877[2] или 4 [16] марта 1877, Екатеринослав — 1962[3][4] или 26 августа 1962, Брисбен) — священнослужитель Сиднейской и Австралийско-Новозеландской епархии Русской православной церкви заграницей, протопресвитер (1951—1962).
В 1899 году был капелланом императорской армии. Дважды ранен, неоднократно награждён. Иммигрировал в Австралию в 1922 году после окончания гражданской войны. Первоначально работал шахтёром. Позже принял сан протоиерея и настоятеля Николаевского собора в Брисбене[англ.].
Обвинялся в связях с фашизмом и поддержке идей Адольфа Гитлера и Константина Родзаевского. Три года во внесудебном порядке содержался в заключении. Современные же источники считают, что Антоньев связан с фашистскими настроениями в стране не был.
Биография
До эмиграции
Валентин Антоньев родился в Екатеринославе 4 марта 1877 года (ныне Днепр, Украина) в семье священника Андрея Захаровича Антоньева и его жены Александры Григорьевны. Был студентом Мариупольской, Екатеринославской и Ардонской духовных семинарий, закончил последнюю в 1905 году. Поступил на казённый кошт в Кавказскую духовную академию, но вынужден был её покинуть в 1908 году[1].
Первоначально Антоньев служил в городе Спасске Приморской области[5]. В 1899 году в качестве капеллана вступил в Русскую императорскую армию. В ней во время Первой мировой войны осуществлял религиозную поддержку 1-й Сибирской стрелковой дивизии. При нахождении в армии получил два ранения и был трижды награждён Николаем II (по другим данным, награждён два раза[6])[1]. Этими наградами стали знак отличия «За храбрость» с правом ношения наперсного креста на георгиевской ленте и орден Святой Анны II степени[5]. С началом Гражданской войны вступил во Вторую сибирскую армию адмирала Колчака (Белое движение) и назначен деканом 3-го Степного Сибирского армейского корпуса генерала Вержбицкого. Позже стал главным капелланом всей 2-й сибирской армии, где руководил входящими в её состав 108 священниками[1].
После поражения в 1922 году, как и многие белогвардейцы, направился в Китай через Владивосток. Там провёл около года в Шанхае и отошёл на пароходе «St. Albans» в Австралию, прибыв в Таунсвилл (штат Квинсленд) 19—20 ноября (или 24 сентября[7]) 1923 года[1][8].
В Австралии
Прибыв в страну изначально работал на строительстве железной дороги по маршруту Кэрнс-Иннисфейл[англ.]. Следом он устроился в шахтёрский городок Маунт Маллиган[англ.], где работал 3,5 года вплоть до 1927 года. После этого менее года работал за стокером на поезде[1].
В 1920-х годах количество русских эмигрантов в Австралии неуклонно стало расти. В связи с этим понадобилось расширить деятельность РПЦЗ. Протопресвитером тогда был отец Александр Фёдорович Шабашев, эмигрировавший на 2 года раньше, после служил проповедником в Китае полгода и затем прибыл в Австралию. Шабашев основал Николаевский собор в Брисбене[англ.] и стал главой РПЦЗ в Квинсленде[9]. Данный собор долгое время оставался единственным храмом в стране, который был построен в русском православном стиле[10]. В то же время новые мигранты нередко селились далеко от этой церкви в сельских регионах, например, в долине Каллид и районе Чайлдерс[англ.], в связи с чем там требовался свой настоятель. Тогда Антоньев по просьбе Шабашева вернулся к служению, направившись туда, и основание новой церкви за пределами Брисбена во многом стало его заслугой[1].
Когда Шабашев иммигрировал в США в 1929 году, он передал свой пост Антоньеву, который занял его на 3 года, после чего, в 1932 году, Валентин Андреевич покинул пост и получил должность настоятеля Никольского собора на Валчер-стрит[англ.] в Брисбене. В качестве протоиерея он много путешествовал по штату Квинсленд. В своих путешествиях Антоньев закупил множество книг, расширив библиотеку собора, и учредил при нём воскресные школы[1]. Здесь же у него зародилась идея построить ещё один храм в честь святителя Николая Чудотворца. Но по данным австралийского учёного-русиста Томаса Пула и Национального архива Австралии, Антоньев воспринимал это сооружение больше как мемориал памяти «принявшего мученическую смерть» императора всероссийского[11]. При этом с подобной ролью храма были согласны если не все, то большинство прихожан. В здании стоит киот-памятник Николаю II, надпись на постаменте которого гласит: «Скорбной памяти Царя-мученика [Вензель] „Н ||“ (1896—1917) Верноподданные казаки Сибирского казачьего войска и кадеты Сибирского кадетского корпуса»[12].
Первым старостой этого храма был Евгений Николаевский. До эмиграции он был юристом. Николаевский стал вдохновителем строительства наряду с Антоньевым. Для нового храма разработали два проекта, однако первый из них сочли излишне дорогим в постройке[13]. Поэтому был принят проект Григория Мехоношина[14]. Для сбора денежных средств на строительство собора давались концерты и проводились прочие публичные выступления[15].
В ноябре 1939 года Антоньев натурализировался. Раньше он планировал вернуться в Россию, но после получения подданства отказался от данной идеи[16]. Столкнувшись после окончания войны с очередным увеличением числа русских мигрантов, синод РПЦ заграницей 17 декабря 1951 года назначил Антоньева протопресвитером в Австралии. На этой должности он проработал вплоть до самой смерти[1].
Скончался в Брисбене 26 августа 1962 года[17][18].
Семья
В 1907 году он женился на М.М. Михаельской. При эмиграции мужа она вместе с четырьмя детьми осталась в России, и прибыла к нему в декабре 1924[1]. К 1937 году семья Антоньевых состояла из 9 человек, имена её членов (кроме жены и двух сыновей — Андрея и Элина, которые были торговцами мебелью в Митчелтоне[англ.][7]) неизвестны[19].
Подозрения в связях с фашизмом
Предыстория
Брисбен, место жительство Антоньева, стал главным центром и основным местом проживания русских эмигрантов, выехавших из страны после окончания Гражданской войны. По документам австралийской миграционной службы (англ. Department of Home Affairs) в страну прибыло 4711 россиян, большая часть — через китайский город Харбин. Часть из них привезла с собой и идеи русского фашизма[20].
Согласно данным служб безопасности, начало Великой Отечественной способствовало воодушевлению и оживлению фашистов, ввиду того, что бывшие члены белого движения надеялись, что страна будет «освобождена от коммунизма» Гитлером. Лидерами фашистского движения считались два человека, оба были связаны с церковью — член приходского совета Свято-Николаевского храма в городе Брисбен Иван Павлович Рождественский (парикмахер на Стенли-стрит[21]) и протоиерей и настоятель Никольского собора Валентин Андреевич Антоньев[21]. Также в состав группы входили некто Шевцов (предположительно, зять Антоньева) и Нагих, занимавший должность казначея движения[21]. Внутренние агенты доносили, что минимум три четверти русскоязычного населения Брисбена и штата Квинсленд нелояльно настроены к Британской империи[7], а некто Гзель, член общины сообщал, что до 80%[22].
К началу Второй мировой среди них окончательно сформировалась фашистская группа, возглавляемая Рождественским. Он родился в Томске, в Первую мировую сражался с немцами, а в гражданскую, на стороне армии Колчака, — с «красными». По данным правительства Австралии, он стал антикоммунистом после того, как правительство отказало ему в возвращении после голода 1932-33 годов. Именно его считали лидером фашистов[23].
Обвинения
В 1940 году в штаб командования его разведывательный отдел (англ. Intelligence department of the general staff, ISGS) передал письмо следующего содержания[7]:
«Дополнительное доказательство фашистских и антисемитских симпатий Антоньева содержится в письме, опубликованном в „Брисбен Телеграф“ 5 марта 1940 г. В этом письме он высказывается по поводу пятиконечной звезды в выражениях, которые допускает только фашистско-нацистская и антисемитская пропаганда»
«Братья Антоньевы, как и их отец В. Антоньев, протоиерей Русской православной церкви на Валчур-стрит в Южном Брисбене , известны как принадлежащие к русской фашистской группе»
Таким образом в данном письме подтверждались подозрения о том, что подавляющая часть русских белогвардейцев является фашистами. Они поддерживают отношения с фашистской партией в Болгарии и получают газету этой организации. Также, по данным разведки, большинство из них рассматривает падение Британской империи, одного из основных врагов Гитлера, как шаг к уничтожению коммунистического строя в СССР (по данным разведки, они, салютуя портрету Гитлера, утверждали о падении коммунистов за 2—3 недели благодаря внезапному нападению[16]). Значительная часть из них, по этим же данным, хранит обиду на Британию за то, что она хуже всего обошлась с белоэмигрантами, отказавшись принимать большую часть из них в метрополии и ссылая в свои колонии[7].
Лично об Антоньеве в данных письмах доносилось то, что он и его двое сыновей являются членами «русской фашистской группы», а также то, что у него в личной комнате в храме имеется фотография Адольфа Гитлера, обитая свастикой. Антоньев неоднократно как священнослужитель и один из неформальных лидеров общины рекомендовал вернуть на работу людей, которые были отлучены от работы в порту за различные правонарушения. В данном извещении рекомендовалось не прислушиваться к словам священника и не принимать сказанное им за критерий лояльности данных личностей[24].
Помимо этих данных в симпатиях к нацизму Антоньева обвинял член общины белых мигрантов Гзель (по утверждению Квинслендской полиции он являлся уважаемым и высокообразованным человеком, который занимал высокую должность в дореволюционной России и писателем), который также утверждал то, что священник украл у него дорогую университетскую книгу. В личной переписке с членом ISGS он заявил, что не собирается заявлять об этом в полицию штата, а лишь наймёт частного детектива, чтобы разобраться в происшествии[25]. Однако в следующем рапорте агента ISGS Гзель был назван предполагаемым агентом Японии из-за его дружбы с профессором Сейта из Японии и таким образом человеком, имеющим предвзятое и бездоказательное мнение. Тем не менее он был назван относительно надёжным источником по предполагаемой фашистской группе[26].
В 1941 году, по донесениям некого одессита и благодаря сбору и анализу ранее полученной информации, ISGS установила весь предполагаемый состав группы. Помимо Рождественского, Антоньева, Шевцова и Нагих туда вошли рабочие Пешков, Пожарский и Кусков. Также ещё одним лидером считался Акимо Бродерлов, его семья, по донесениям полиции, носила значки со свастикой в школу. В том же рапорте ставился вопрос о том, является ли эта группа единственной, или Белое движение, привезя с собой нацизм, распространило его по всей стране[27].
В 1942 году (предположительно 18 апреля, но данные разнятся) Антоньева и ещё 27 человек, которые предположительно, входили в группу, арестовали и без суда и следствия направили в лагерь для военнопленных Лавдей в Южной Австралии[28]. Оттуда их отпустили за недоказанностью вины лишь в конце войны[29]. Директор ISGS, тем не менее, установил для Антоньева персональные ограничения — домашний арест и запрет на связи с иностранцами. Но данный запрет вскоре сняли из-за массовых протестов вернувшихся после войны к обычной жизни мигрантов, которые желали возвращения любимого ими настоятеля[11].
Современные данные
По выводам современных австралийских историков-русистов, в частности Томаса Пула, эти данные были несколько преувеличены. Симпатии к фашизму/нацизму безусловно были, но не в таких масштабах, какими себе их представляли австралийские службы. По этим же данным, около 40-50 человек были «запятнаны связями с фашизмом», при том что всего в штате было около трёх тысяч эмигрантов из России, которые преимущественно занимались земледелием. Затем многие из них перебирались в Брисбен, где возник центр миграции. Там появились русскоязычные учебные заведения, устраивались собственные концерты и постановки, находилась внушительная библиотека и несколько собственных журналов и газет. Главным местом общественной жизни был храм святого Николая (который ныне включён в список объектов культурного наследия Австралии)[30].
По данным Пула, тогда даже ISGS признавала, что большая часть русского населения придерживалась или демократических, или консервативно-монархических, но в любом случае, ярых антикоммунистических принципов[6]. Но по его же мнению, данные о количестве фашистов специально так завысили, чтобы оправдать столь жёсткие меры. Скорее всего это было связано с тем, что «Зелёный континент» впервые за всю свою историю столкнулся с возможностью вторжения реального противника (Японской империи). Многие русские прибыли из Маньчжурии (которую захватила Япония и превратила в зависимое от себя государство Маньчжоу-Го), поэтому могли оказаться шпионами. И наиболее активных из них требовалось изолировать[31].
По данным этих же исследований, Антоньев был идеальным кандидатом ввиду того, что обладал крайне вспыльчивым характером. Полиции неоднократно приходилось разводить его потасовки с диссидентами. В 1935 году он и вовсе возомнил себя консулом, имеющим право на переговоры с правительством штата от имени всей общины. По мнению члена церковной общины Долотова, «священник заразился „распространенной болезнью эмигрантов“, а именно „непреодолимым желанием препятствовать другим в общественной работе и страхом, что каждый русский эмигрант способен выделиться из общей массы и стать лидером“»[19].
В 1937 году трения перешли в открытый конфликт. Витошинский, другой член общины, подал иск на Антоньева, обвиняя его в оскорблении и клевете. В суде Валентин Андреевич это отрицал, называя при этом Витошинского агентом большевиков и «возмутился его тёмным прошлым» (Витошинский — бывший униат, он подчинялся власти Папы Римского как и католики, но придерживался православных взглядов). В эту историю вмешался Рождественский, защищая Антоньева[19]. Практически безоговорочно доказанная[32] связь последнего с национал-социалистами, по мнению Пула, и стала причиной преследования Антоньева[11].
По мнению Николая Аполлоновича Байкова, белоэмигранта и писателя, «этот постыдный случай оставил несмываемый след на русских того поколения и даже привел к смерти одного из заключённых»[33].
Источники
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Gibson David A. Antonieff, Valentin Andreevich (1877–1962) (англ.) // Australian Dictionary of Biography / ed. Bede Noel Nairn. — Canberra: National Centre of Biography, 1979. — Vol. 7. — ISBN 978-0522841855. — ISSN 1833-7538. Архивировано 8 августа 2020 года.
- ↑ Australian Dictionary of Biography (англ.) — MUP, 1966. — ISBN 0-522-84236-4 — ISSN 1833-7538
- ↑ Valentin Andreevich Antonieff // Australian Dictionary of Biography (англ.) — MUP, 1966. — ISBN 0-522-84236-4 — ISSN 1833-7538
- ↑ Valentin Andreevich Antonieff // Trove — 2009.
- ↑ 1 2 Дмитровский—Байков, 2001, с. 2.
- ↑ 1 2 Пул, 2009, с. 129.
- ↑ 1 2 3 4 5 Каневская, 2011, с. 144.
- ↑ Дмитровский—Байков, 2001, с. 2—3.
- ↑ Апраксина М.Н., Ряполов В.Н. Протопресвитер Александр Федорович Шабашев // Белая армия. Белое дело: исторический научно-популярный альманах / ответственный редактор к. и. н. Н. И. Дмитриев. — Екб.: Научно-исследовательский центр «Белая Россия», 2015. — Т. 22. — С. 127—138. — 165 с. Архивировано 22 января 2021 года.
- ↑ Маковецкий А. В. Белая Церковь: вдали от атеистического террора. — СПб.: Издательский дом «Питер», 2009. — С. 171. — 315 с. — ISBN 9785498074009.
- ↑ 1 2 3 Пул, 2009, с. 132.
- ↑ Zakrjevsky, 1997, pp. 14—16; Дмитровский—Байков, 2001, с. 5.
- ↑ Дмитровский—Байков, 2001, с. 3.
- ↑ Клопова Л., Дроздовский К. (2018-10-25). "Частица Животворящего Креста побывала в Николаевском соборе Брисбена". Единение (Unification). Брисбен. Архивировано 27 декабря 2020.
- ↑ Дмитровский—Байков, 2001, с. 4.
- ↑ 1 2 Каневская, 2011, с. 145.
- ↑ Brisbane. Sunday (англ.) // The Sydney Morning Herald. — Sydney: Fairfax Media[англ.], 1962. — 27 August. — P. 6. — ISSN 0312-6315.
- ↑ Коринфский Г. Б. (1962-08-28). "Умер отец Валентин". Русская правда. Мельбурн.
- ↑ 1 2 3 Пул, 2009, с. 131.
- ↑ Каневская, 2011, с. 142—143.
- ↑ 1 2 3 Каневская, 2011, с. 146.
- ↑ Каневская, 2011, с. 148.
- ↑ Пул, 2009, с. 144—145.
- ↑ Каневская, 2011, с. 148—151.
- ↑ Каневская, 2011, с. 146—147.
- ↑ Каневская, 2011, с. 147.
- ↑ Каневская, 2011, с. 148—152.
- ↑ Пул, 2009, с. 127; Каневская, 2011, с. 142.
- ↑ Каневская, 2011, с. 142.
- ↑ Пул, 2009, с. 127—129.
- ↑ Пул, 2009, с. 131; Каневская, 2011, с. 142—143.
- ↑ Пул, 2009, с. 130; Каневская, 2011, с. 152—153.
- ↑ Пул, 2009, с. 127.
Литература
- Дмитровский—Байков Н. И.. Русские в Квинсленде: Возведение нового храма в Брисбене : [рус.] / под ред. И.Л. Аполлоновой, Л.И. Аполлоновой, Т.С. Гартунга, А.М. Троицына, А.Т. Шаповаловой // Австралиада: Русская летопись (Australiada — A russian chronicle incorporated). — Стратфилд : Австралиада, 2001. — № 29. — С. 1—5. — ISSN 1322-7440.
- Каневская Г. И.. Австралийские документы о русских «фашистах» пятого континента : [рус.] // Русская эмиграция и фашизм: Статьи и воспоминания : [рус.] / отв. ред. В. Ю. Жуков, составитель В. Ю. Черняев. — М. : Изд. центр Терра, 2011. — С. 142—156. — 264 с. — ISBN 5922702556. — ISBN 978-5-9227-0255-3.
- Пул Т. Р.. Русские и фашизм в Квинсленде (1935—1945) : [рус.] = The hairdresser and the priest: 'Russian Fascists' in Queensland during World War II : [пер. с англ.] / под редакцией С. Н. Полторака, перевод с англ. Т. В. Николаев // Клио : журнал. — СПб. : Издательство СПбГТИ (ТУ), 2009. — № 47 (4). — С. 127—135. — ISSN 2070-9773.
- Protopopov M. A. The Russian ortodox presence in Australia: The History of a Church (англ.). — Fitzroy: Australian Catholic University, 2005. — 443 p. — ISBN 978-1-593-33321-8.
- Winter Barbara. The Vodka Priest // The Most Dangerous Man in Australia? (англ.). — Carindale: Interactive Publications, 2010. — P. 103—128. — 345 p. — ISBN 192147985X. — ISBN 9781921479854. Архивная копия от 15 июля 2021 на Wayback Machine
- Zakrjevsky G. S. History of St. Nicholas Russian Orthodox Cathedral in Brisbane, Australia 1923—1993 (англ.). — Buranda: G. Zakrjevsky, 1997. — 38 p. — ISBN 0-646-32046-7. — ISBN 978-0-646-32046-5.