Апокрифическая молитва

Апокрифи́ческая молитва (в индексе отречéнных книг — «ложная молитва») — молитва, составленная по образцу церковной, но содержащая большое число вставок из народных поверий, заговоров, заклинаний, в ряде случаев^[1] переделки или отрывки из апокрифов^[2]. Выступает в качестве апотропея (ритуала-оберега), а также используется в лечебных целях. Апокрифические молитвы являются в основном текстами книжного происхождения^[3]. Встречаются во всех сборниках заговоров^[1]. Разновидность народных молитв^[3].

Апокрифические молитвы и жития, адаптированные для «защитных» целей, намного более распространены в народной традиции, чем канонические церковные тексты. Использование письменных текстов в качестве оберегов началось поздно, и их круг был относительно узким, но это не помешало некоторым из них получить широкое распространение^[3].

Апокрифические молитвы существуют в устной и письменной формах. Как книжные по происхождению тексты они сохраняют особенности письменного языка, что приводит к искажению трудных для понимания мест^[3]. Сохранившиеся в старинных рукописях апокрифические молитвы отличаются более церковным характером, чем записанные из народной среды^[1]. Устные «изводы» апокрифических молитв представляют собой их вольное переложение на разговорный язык. Одни варианты могут сохранять жанровую форму молитвы, другие — приобретают черты заговоров^[3].

Некоторые апокрифические молитвы представляют отрывки из популярных апокрифов, иногда искажённые или сокращённые^[1]. Одним из источников апокрифических молитв в православных традициях является «Абагар», первая печатная книга на болгарском языке, автором которой был епископ Филип Станислав. Представляет собой собрание апокрифов, в том числе включает новозаветный апокриф о царе Авагаре. У южных славян этот апокриф играл роль охранительного талисмана. Также в «Абагар» в разное время были включены два апокрифических сказания: «А се имена Господня числом О̃В. Да еже ихъ имать и носить съ собою чьстно oт всякого зла избавлен будеть» и «А се имена прѣсвѣте Богородице числом О̃В». Списки этих апокрифов распространялись и в восточнославянской среде. Основа этих текстов — перечисление сакральных имён Бога и Богородицы^[3].

В числе текстов книжного происхождения как у православных, так и у католиков, значительную долю составляют апокрифические молитвы, содержащие рассказ о жизни и распятии Христа или о других значимых событиях Священной истории^[3].

Апокрифические молитвы используются в охранительных и лечебных целях. Часто переписывались и использовались в качестве талисманов и амулетов, которые носились вместе с нательным крестом или хранились в доме. У восточных славян переписывание подобных текстов обычными людьми не снижало иx сакральности и «эффективности», в то время как у южных славян большое значение придавалось тому, чтобы эти «спасительные» тексты, называемые «хамаjлия», переписывались людьми, обладающими сакральным статусом — православными священниками или мусульманскими духовными лицами^[3].

Употребление апокрифических молитв зачастую определяется исключительно традицией, поэтому их концовки, как правило, содержат разъяснение, от каких бед охраняет данная молитва. Например: «Кто эту молитву знает, кто по памяти, кто по грамоте, от врага будет спасен, от зверя сохранен. На суду легкий суд, на воде легкое плаванье» (Вологодчина); «Kto będzie tę modlitewkę odmawiał… Nie zginie wśród burzy i pieronów…» («Кто будет эти молитовки читать, не пропадет среди бури и молний» (юго-восточная Польша). Предположительно эти концовки восходят к заключениям византийских житий, получившим в славянских народных традициях самостоятельное развитие^[3].

Чаще всего встречаются молитвы-заговоры от лихорадки. В тексте обычно упоминаются святой Сисиний и иродовы дочки — лихорадки. В малороссийских апокрифических молитвах роль Сисиния часто исполняют Авраамий или Исаакий^[1].

Исключительной по распространённости является апокрифическая молитва «Сон Богородицы», содержащая рассказ Богоматери о крестных муках Христа. Текст известен как в католической, так и в православной традициях в многочисленных вариантах, однако имеются большие расхождения в целях применения подобных текстов в разных культурах. В народной среде восточных славян эта молитва занимает доминирующее место и почитается наравне с «Отче наш» и 90-м псалмом. Чаще всего она произносилась перед сном в качестве общеапотропеического текста. Текст «Сна Богородицы» в качестве талисмана носился в ладанке вместе с нательным крестом^[3].

Апокрифы с перечислением сакральных имён Бога и Богородицы использовались в качестве апотропеев, поскольку эти имена считались невыносимыми для сил зла. Так, согласно ряду сербских быличек, защитой от вештиц (женских демонологических существ) служат произнесенные вовремя молитвы: «У име Исусово!», «Помози, Боже, и Majко Боjа!» и др., от вампиров — «Бог помогао!» и др. Оберегами от проникновения в дом нечистой силы считаются также первые буквы имени Богородицы и Иисуса Христа, вырезанные над дверями, окнами, на скрынях с зерном^[3].

Апокрифические молитвы, включающие рассказ о жизни и распятии Христа, иллюстрируются следующим текстом из юго-восточной Польши, произносимым для безопасности во время грозы: «W Jordanie się począł, / W Betlejem narodził, / W Nazaret umarł. / A Słowo stało ciałem / I mieszkało między nami» («В Иордане начался, в Вифлееме родился, в Назарете умер. А Слово стало телом и жило между нами»). Рассказ о муках Христа ради спасения человечества проецирует идею всеобщего спасения на конкретную ситуацию, поэтому считается, что в некоторых случаях для спасения от опасности достаточно упоминания о событиях из жизни Христа. В Полесье считалось, что при встрече с волком достаточно задать ему вопрос: «Воўк, воўк где ты буў / як Cyca Хрыста роспынáлы?» (или «на роспя́тье бралы?»)^[3]. Одна из молитв при собирании трав представляет собой искажение и сокращение апокрифа о том, как Христос пахал; одна из молитв от сглаза — переделку апокрифа о рождестве Спасителя^[1].

Популярный апокрифический текст «Сказание о двенадцати пятницах» совмещает две функции. Он объясняет, в какие пятницы необходимо поститься, чтобы избежать определённых опасностей. Например: «1-я пятница… Кто сию пятницу постится, то человек от потопления на реках избавлен будет… 3-я пятница… Кто сию пятницу постится, тот человек от неприятелей и разбойников сохранен будет…». В то же время этот текст используется в качестве талисмана, избавляющего от различных бед^[3].

К апокрифическим молитвам принадлежат также тексты в виде вопросов и ответов об устройстве христианского мира, построенные по типу Голубиной книги и имеющие книжные истоки. Рассказ о космичности мира и перечисление ценностей, обеспечивающих его равновесие и культурное состояние, воспринимались как надежная защита против сил хаоса. Пример текста, известного преимущественно у западнобелорусских униатов: «Скажы ш ты мне, што есць двенадцать? — Двенадцать свентых апостолоў» (далее только ответы) — «одзинацаць прыказань косцельных», — «дзесяць прыказанёў Боских, нам даных на горах Сымонских», — «дзевець хороў ангельских», — «госем свентых пророкоў» и т. д. В западнобелорусской традиции считается, что вопросы задает чёрт, а ответы из этих текстов спасают невинную душу от нечистой силы. Эти вирши называются «О збавеню души хрысціянской, или размова чорта з маленьким хлопцам»^[3]. А. Н. Веселовский считал подобные тексты «катехизисом церковно-школьного происхождения, который отвечает первичным мнемоническим требованиям духовного обучения» и обнаружил варианты данной «повести о числах» почти во всех европейских традициях^[4]. Однако использование подобных текстов в качестве апотропеев в этих традициях неизвестно^[3].

Народные молитвы — более широкое понятие, чем апокрифические. В эту категорию входят канонические молитвы, бытующие в народной культуре, фрагменты церковной службы, наделяемые в народной среде апотропеической функцией (то есть имеющие неканоническое применение), и собственно неканонические молитвы. Функционирование и закрепление народных молитв в традиции в качестве апотропеев в значительной мере определяется не их собственной семантикой, а высоким сакральным статусом. Сами по себе эти тексты не обладают апотропеической семантикой, и использование их как оберегов определяется их способностью, как считается, предотвращать потенциальную опасность. Основная часть корпуса таких текстов книжного происхождения и проникла в народную традицию с принятием христианства, меньшая часть — аутентичные тексты^[3].

В отличие от требников (содержащих, в частности, канонические молитвы), где за каждой молитвой закреплено строго определенное употребление, в народной культуре канонические христианские молитвы обычно не имеют такой закреплённости, а используются как универсальные апотропеи на все случаи жизни. Основная причина этого в том, что круг канонических молитв, известных в традиционной культуре, чрезвычайно узок. Сюда относятся такие распространённые молитвы, содержащие апотропеическую семантику, как «Да воскреснет Бог, и расточа́тся врази́ Его…» (в восточнославянской народной традиции обычно именуется «Воскресной молитвой») и 90-й псалом «Живый в помощи…» (обычно по народной этимологии переделывается в «Живые помощи»), а также «Отче наш» и «Богородице Дево, радуйся…» (в католической традиции — «Zdrowiaś, Maria…»). Молитва «Отче наш» в народной среде выступает как универсальный апотропей, что объясняется её исключительным статусом — это единственная «нетварная» молитва, то есть данная людям самим Богом, Христом. В то же время, эта молитва является декларацией принадлежности человека к христианскому миру и пребывания его под защитой небесных сил^[3].

В качестве оберегов функционируют и фрагменты церковной службы, никак по смыслу не связанные с апотропеической ситуацией, в которой они используются. Например, начало из Литургии Василия Великого «О тебе радуется, Благодатная, всякая тварь, Ангельский собор и человеческий род…» может читаться хозяином во время выгона коровы на пастбище^[3].

• Народное христианство
• Заговор (обряд)
• Народная славянская медицина

• Адоньева С, Овчинникова О. Традиционная русская магия в записях конца XX в. — СПб., 1993.
• Алмазов А. И. Врачевальные молитвы // Летопись Историко-филологического общества при имп. Новороссийском университете. — Одесса, 1900. — Т. 8.
• Алмазов А. И. К истории византийской отреченной письменности: (Апокрифические молитвы, заклинания и заговоры). — Одесса, 1901.
• Борисовский А. Приметы, обычаи и пословицы в пяти волостях Нижегородского уезда // Нижегородский сборник. — Нижний Новгород, 1870. — Т. 3.
• Виноградов Н. Заговоры, обереги, спасательные молитвы и пр. // Живая старина. — СПб., 1909. — Вып. 2.
• Ефименко П. С. Сборник малороссийских заклинаний // Чтения в Обществе истории и древностей Российских при имп. Московском университете. — М., 1874. — Кн. 1 (88).
• Левкиевская Е. Е. Народные молитвы и апокрифические тексты как обереги // Живая старина / главный редактор С. Ю. Неклюдов. — 2002. — № 4. — ISSN 0204-3432.
• Молитвы апокрифические. — Полный православный богословский энциклопедический словарь. 2 т. — СПб.: Издательство П. П. Сойкина. П. П. Сойкин, 1913.
• Сумцов Н. Ф. Молитвы апокрифические // Новый энциклопедический словарь: В 48 томах (вышло 29 томов). — СПб., Пг., 1915. — Т. 26. — Стб. 929—930.
• Czyżewski F. Sposoby zażegnywania burzy // Twórczość ludowa. Lublin, 1993. Maj.
• Slovanská ludska molitva. Ljubljana, 1983.