Апофеоз

Апофео́з, арх. апотеоз, апотеоза, апофеоза^[1] (дореф. апоѳеозъ; др.-греч. ἀποθέωσις от ἀπο- <приставка со значением удаления или превращения> + θεός «бог») — обожествление, прославление, возвеличение какого-либо лица, события или явления.

Первоначально термин прямо обозначал причисление человека к сонму богов (например, Геракла или императора Клавдия), со временем он приобрёл переносное значение и стал значить прославление, хвалу чего-либо вообще. Кроме того, этот термин использовался в театральных постановках для финальных, торжественных сцен произведений, из-за чего в устной, иносказательной речи он приобрёл значение кульминации, венца событий^[2].

В изобразительном искусстве термин обозначает изображение вознесения души умершего (обычно католического святого) в небеса, либо же прославление военного или государственного лидера с помощью аллегорий средствами барочной или классицистической живописи.

Первоначальное значение

В эллинистической Греции и Древнем Риме апофеоз обозначал обожествление (причисление к лику богов) государственного деятеля, героя, императора, обретение им божественной сущности. В западноевропейской культуре это слово греческого происхождения продолжают применять к понятию «обожествление» и входящим в него многочисленным аспектам, тогда как в русском языке оно используется лишь для перечисленных во введении аспектов культуры и искусства.

Термин «апофеоз» обозначал присвоение через официальный ритуал статуса бога смертному человеку. Греческий глагол ἀποθεόω впервые появился в трудах греческого историка Полибия (II век до н. э.) Существительное apotheōsis в латинском языке впервые упоминается Цицероном, хотя к этому времени оно могло вполне существовать в классическом греческом языке. В течение эллинистического периода это слово могло приобрести новые формы, чтобы распространиться уже в римской культуре на культ императора^[3]. Практика воздавания усопшим императорам божественных почестей, видимо, ведёт свой исток из верования римлян в то, что души их предков становились божествами, что логично распространилось на Отца нации — императора. Подобный апофеоз императора носил название consecratio, а об императоре, который заслужил эту почесть, обычно говорили in deorum numerum referri, или же consecrari. Под именем Квирина, например, почитался Ромул^[4].

В Новое Время термин был воспринят католической церковью, которая перенесла на него значение «беатификация, канонизация»^[1] и стала относить к своим святым.

Апофеоз Геракла, IV век до н. э.
Апофеоз императора Антонина Пия и его супруги Фаустины (Колонна Антонина Пия), 161 год н. э.: светлейшая чета изображена стоящей на крылатом гении и возносящейся в небеса

В искусстве

Самая ранняя иконографическая формула апофеоза сформировалась в Древнем Риме, и включает в себя изображение квадриги, поднимающейся по диагонали, причем она ещё не окружалась ореолом света. В древнегреческом искусстве ближайшая аналогия находится в изображении вознесения Геракла после его кончины на небеса, где он стал богом.

Христианская иконография унаследовала эту формулу в IV веке, но не использовала её часто^[5]. Любопытно, что ей близок ветхозаветный сюжет вознесения на небо пророка Илии в огненной колеснице.

В живописи

В эпоху Возрождения название явления перенесено на его изображение в живописи, театре.

В эпоху барокко особенно обильными стали изображения католических святых, которые изображались возносящимися на небеса сонмом ангелов. Картину изредка могло дополнять изображение гостеприимно принимающего усопшего Христа на небесах, и свидетелей кончины покойного на небе. (Иконографически такой христианский сюжет имел родство с Вознесением Богоматери, Вознесением Христовым и вознесением Марии Магдалины, но отличался от них тем, что в данном случае речь шла уже не о телесном вознесении, а о духовном). Часто на подобный сюжет писали алтарные картины, но он был распространен и в украшении потолочных плафонов, где в изображении неба художники с удовольствием использовали эффект обманки.

Родство с древнеримским иконографическим типом апофеоза в этих многочисленных «Апофеозах святого имярек» прослеживается не так очевидно, как в светских произведениях, которые стали возникать примерно в тот же период. Они, как и их римские предшественники, часто изображали военного или государственного лидера, полководца или монарха, на запряжённой конями колеснице возносящимся в небеса. Голову персонажа часто увенчивала крылатая богиня. Картина могла создаваться уже не после смерти, а ещё при жизни заказчика, увековечивая, таким образом, не вознесение его души на небеса, но и его земные успехи, становясь аллегорическим изображением победы. В число персонажей таких картин входили Козимо I Медичи, Генрих IV Наваррский, Людовик XIV, император Леопольд I, Яков I, Корнелис де Витт и т. д.

Светская тема апофеоза сохранилась в следующий, классицистический, период изобразительного искусства, хотя тема вознесения святых из него уже практически исчезла. Изобразительные средства оказались весьма востребованы в творчестве французских художников-классицистов, творивших в эпоху Наполеона, а также его наследников. Любопытно, что пользовались этой иконографической схемой и американцы, создавая, например, фреску «Апофеоз Вашингтона» в здании Капитолия, или изображения апофеоза убитого Линкольна.

Джованни Баттиста Гаулли. «Апофеоз св. Игнатия Лойолы», 1685
Гверчино. «Погребение и апофеоз св. Петрониллы», 1621-22
Г. Кабассон. «Апофеоз Наполеона III», 1856
Американская открытка с изображением апофеоза покойного Авраама Линкольна

Знаменитая картина Верещагина «Апофеоз войны» первоначально называлась «Торжество Тамерлана» и, в отличие от большинства картин, имеющих в названии термин «апофеоз», изображает не вознесение главного действующего лица, а кульминацию его действий.

В театре

В театральном искусстве «апофеоз» — это заключительная сцена музыкального или драматического спектакля, концерта, праздничной концертной программы, циркового представления^[6]. Она содержит прославление героя, народа или важного события. Это эффектная «живая картина», которая пластически выражает основную идею зрелища. Она носит торжественный характер и включает большое количество действующих лиц. Пример такого апофеоза — заключительная сцена из «Жизни за царя» М. И. Глинки^[7]. Обычно апофеоз имеет монументальный характер и исполнен особого подъёма. Гектор Берлиоз использовал название «Apothéose» для названия финальной части своей «Траурно-триумфальной симфонии», посвящённой французам, погибшим в войне.

В XIX веке она порой была посвящена чествованию памяти автора пьесы^[8].

Апофеоз как приём масштабно применялся в старинной историко-мифологической опере (например, во французской «лирической трагедии» Жана-Батиста Люлли)^[9]. Часто апофеозом заканчиваются балеты, особенно классические.

Иногда апофеозом называют торжественно-ликующее заключение какого-либо циклического произведения или отдельной музыкальной пьесы^[7]. Апофеоз мог являться также самостоятельной частью (как правило без текста) какого-либо представления, празднества, шествия и т. п. Такие апофеозы строились на выразительных группировках и позах действующих лиц («живая картина», «немая сцена»). В них использовались яркое декорационное оформление, костюмы, бутафория и т. д. Мастером подобных эффектных самостоятельных апофеозов в России являлся декоратор и машинист Большого театра Н. Ф. Вальц.

Форма апофеоза (а также панегирического спектакля, представлявшего собой как бы развёрнутый во времени апофеоз) была разработана в западноевропейских театрах и русском придворном театре XVI—XVIII веков.

В литературе апофеозом какого-либо жанра могло стать произведение, выражавшее основные положения этого жанра или конкретного автора.