Воображаемое путешествие на Фарерские острова

В конце концов, это всего лишь работа, написанная по случаю, если хотите ― пример выполнения трудового задания… но лично я был счастлив работать над ней, и я думаю, что она будет звучать очень хорошо. Я использовал в ней многие национальные фарерские мелодии, но вступление и концовка представляют собой эпизоды в свободной форме^[2].

Я начинаю с изображения моря, каким вы ощущаете его во время плавания на судне ― монотонного и могучего моря. Вокруг тишина, но я думаю, что именно в то время, когда море спокойно, вы наиболее сильно ощущаете его ужасающую глубину … глубину и бесконечность одновременно. Во время путешествия мы внезапно слышим крик птицы, который заставляет нас думать, что суша уже рядом. Конечно, по правде говоря, я не большой любитель программной музыки, но на этот раз я думаю, что случай потребовал составления программы путешествия … Некоторым людям на борту начинает казаться, что они видят землю ― они приходят в восторг, о чём слушателю говорят фанфары, но туман скрывает прежний вид, и всё снова стихает. Затем раздаются новые крики птиц, и впереди вырисовывается суша. Музыка становится громче и серьёзнее и переходит в народную фарерскую мелодию; на берегу множество людей ждут момента, чтобы поприветствовать нас, и мы слышим их восклицания. Без плавного перехода я помещаю путешественника в самый разгар праздника с песнями и танцами. Я изображаю этот праздник с помощью мощной музыки, где далеко не последнюю роль играют мотивы баллад, а иллюстрации праздника прерываются народным мотивом. Это на мгновение успокаивает музыкальную обстановку, создаёт чувство лёгкости среди танцующих. Но опять же, праздник оживляется танцами и весельем до самого конца ― затем всё подытоживается одной продолжительной нотой, очень низким звуком кларнета, который постепенно затихает…^[2]

[Фарерские мелодии] интересовали меня на протяжении многих лет. Я лично знал Яльмара Тюрена ― человека, который собирал многие из них [мелодий] там, на Фарерах, уговаривая местных жителей спеть их для него; я также изучил огромную коллекцию доктора Грюнер-Нильсена. Многие из этих песен безумно красивы, они часто тесно связаны с датскими, но отличаются от последних небольшими изменениями ― точно так же, как существуют старые варианты текстов песен, которые собрал Свен Грундтвиг. Но у некоторых мелодий также есть свой, особенный тон. В нём чувствуется определённая спокойная серьёзность, которая напоминает мне о людях, всегда идущих спокойно и в то же время оказывающих сильное влияние на окружающих, потому что за этим спокойствием чувствуется некая солидность. Вы не можете назвать фарерскую песню меланхоличной ― скорее, она производит впечатление разума, смирившегося с волей судьбы. Именно эти мелодии послужили мне основным материалом и задали тон моей увертюре. Большинство мотивов [пьесы] не были созданы мною самостоятельно ― благодаря какому-либо духовному опыту, и всё же эта работа наполнила меня удовольствием. Я попытался передать частицу духа, создаваемого художником или скульптором, когда он выставляет свои способности ради службы прикладному искусству^[2].