Восстание Хасана Исраилова

Восстание Хасана Исраилова — антисоветское восстание на Северном Кавказе в 1940—1944 годах.

Ряд народов Северного Кавказа симпатизировали большевикам в самом начале их государственного строительства. Однако со временем их позиция изменилась. Антирелигиозная политика советской власти привела к тому, что населению Северного Кавказа, в большинстве своём патриархальному и религиозному, стали запрещать посещать мечети, а потом и вовсе стали их разрушать. Мулл ссылали в лагеря или расстреливали. Недовольно было население и затронувшей его коллективизацией. Пытавшихся высказывать недовольство вслух ждали арест и ссылка в Сибирь^[2].

Хасан Исраилов, 1910 года рождения, уроженец селения Нашхой Галанчожского района Чечни, член ВЛКСМ и ВКП(б) с 1929 года, некоторое время занимался поэзией, но впоследствии стал корреспондентом «Крестьянской газеты». Его статьи в этом издании имели сильную политическую окраску, в частности, он резко разоблачал злоупотребления советских чиновников, притесняющих и грабящих простых вайнахов. За эти публикации дважды арестовывался НКВД по обвинению в контрреволюционной клевете — сначала в 1931 году, потом в 1937. В том же году, когда выяснилось, что некоторые из чиновников, которых Исраилов критиковал как грабителей и взяточников, оказались ими и на самом деле, был реабилитирован и возвратился из Сибири^[3]. Впоследствии был даже восстановлен в партии^[2].

В 1939 году Исраилов подал в НКВД жалобу, в которой заявил, что местные чеченские власти притесняют его народ. Жалоба была подписана ещё восемью недовольными чеченцами. В своём заявлении они призывали центральные власти снять со своих постов русского первого секретаря Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) Василия Егорова и народного комиссара внутренних дел республики Михаила Раева. Дело вновь закончилось арестами всех девятерых, но вскоре Егоров и Раев были арестованы как враги народа, и Исраилова с сообщниками вновь выпустили на свободу^[2].

По данным НКВД, из всех действовавших на территории Чечено-Ингушетии накануне войны вооружённых групп, только группа Исраилова имела политический характер. Все остальные были чисто уголовными. Действиями НКВД за 1941 год было ликвидировано 12 банд общей численностью до 100 человек^[4].

В начале лета 1942 года Исраиловым от имени «Временного народного-революционного правительства Чечено-Ингушетии» через линию фронта был отправлен выпускник Института красной профессуры Абдурахман Авторханов для заключения «военно-политического союза против большевизма». Однако немецкие офицеры не поверили Авторханову. Последний чудом избежал расстрела и был переправлен в Берлин, где вращался в эмигрантских кругах до конца войны^[5].

16 августа 1942 года Майрбек Шерипов во главе отряда в 150 человек вошёл в село Химой и разграбил его. Операция была согласована с начальником отдела по борьбе с бандитизмом НКВД Чечено-Ингушетии Идрисом Алиевым, который накануне вывел из села отряд НКВД. В результате в отряд Шерипова стали со всей республики стекаться недовольные советской властью^[6]. Этот отряд двинулся к районному центру селу Итум-Кали и окружил его 18 августа. В этот район был направлен 141-й стрелковый полк НКВД, который в боях 21-24 августа разбил отряды М. Шерипова и ряд более мелких бандгрупп Итум-Калинском и Шатойском районах. В этих боях было убито до 200 членов бандформирований, а в ноябре был выслежен и уничтожен сам Шерипов^[7].

25 августа 1942 года, привлечённые слухами о масштабном восстании, гитлеровцы сбросили в Галашкинский район большую группу диверсантов под руководством Османа Губе. Группа сразу же оказалась под полным контролем советских спецслужб. Она просуществовала в течение четырёх месяцев, пока НКВД не принял решение о её ликвидации^[6].

В литературе встречаются утверждения о восстании в октябре 1942 года, якобы организованном диверсантом унтер-офицером Реккетом в Веденском и Чеберлоевском районах. Однако на деле в ходе операции у селения Махкеты благодаря помощи местного населения Реккет был ликвидирован, а руководитель другой диверсионной группы осетин Дзугаев был арестован^[6].

Осенью 1942 года начальник отдела по борьбе с бандитизмом Чечено-Ингушского НКВД Идрис Алиев и другие работники того же отдела имели ряд встреч с Исраиловым и другими руководителями повстанческих групп. Тогда же в доме одного из жителей села Мужичи состоялись переговоры Исраилова с немецкими офицерами об «оказании содействия наступающим германским войскам»^[8].

В секретной переписке с Исраиловым состоял нарком НКВД Чечено-Ингушетии Султан Албогачиев, а после перевода последнего в Москву её продолжил сменивший Албогачиева на этом посту Виктор Дроздов^[9]. Из опубликованных в 1990-е годы документов следует, что Исраилов и другие руководители повстанческих групп поддерживали связь с германской агентурой во Владикавказе через руководителей республиканского НКВД. Кроме того, контакты между командирами немецких диверсионных групп и Исраиловым носили эпизодический характер и происходили только через сотрудников советских спецслужб, действовавших под видом нелегалов и выполнявших функции проводников и советников^[6]:

За август—сентябрь 1942 года в Чечено-Ингушетии было десантировано по различным источникам от 3 до 5 групп немецких диверсантов общей численностью до 40 человек. Большинство диверсантов были уничтожены в течение нескольких дней после десантирования истребительными батальонами и оперативно-войсковыми группами НКВД при активной поддержке местных жителей^[10].

Все недовольные советской властью, контактировавшие с Исраиловым, рано или поздно попадали в руки НКВД. Хасуха Магомадов, примкнувший к группе Исраилова, вскоре заметил эту закономерность. После ликвидации очередной группы немецких парашютистов он тайно покинул банду и до самой своей гибели в 1976 году действовал самостоятельно^[11].

В ноябре 1944 года Исраилов писал наркому НКВД Чечено-Ингушетии В. А. Дроздову:

Реальная численность банды Исраилова, включая внедрённых в её состав агентов НКВД, никогда не превышала 14 человек^[1].

25 декабря 1944 года в перестрелке с подразделениями внутренних войск Хасан Исраилов был убит^[13].

По данным советских спецслужб, в октябре 1941 года в целом ряде селений Галанчожского, Шатойского и Итум-Калинском районах население приступило к стихийному разделу колхозного имущества. Утверждалось, что происходила массовая неуплата налогов и уклонение от мобилизации. В волнениях, продолжавшихся с 28 октября по 3 ноября 1941 года, якобы участвовало до 800 человек. К подавлению «выступлений» были привлечены три звена боевой авиации. Горные аулы подверглись бомбардировке. В столкновениях с бандами с обеих сторон погибли до 19 человек, трое военнослужащих пропали без вести. Были арестованы пять «участников восстания». Однако сообщения о волнениях опираются исключительно на данные центрального аппарата НКВД СССР. Согласно другим данным, собранным по информации в том числе ответственных лиц, непосредственно находившихся в указанных районах в этот период, в горах наблюдалось абсолютное спокойствие и бомбардировки горных районов стали шоком и для местных жителей, и для командированных в район сотрудников обкома ВКП(б)^[14].

Органы НКВД широко использовали репрессии в отношении членов семей «врагов народа». Только во второй половине 1942 года были задержаны как заложники 216 семей, также были уничтожены 100 хуторов и отдельных домов. По данным проверки работниками центрального аппарата НКВД, за первую половину 1943 года во время оперативно-войсковых операций были убиты 213 человек, из которых только 22 состояли на учёте в правоохранительных органах. Похоже, такой же была статистика и 1942 года, когда были убиты 295 человек^[15].

Уголовники и диверсанты также практиковали репрессии против мирного населения. В 1943 году советские и партийные работники подвергались нападениям 75 раз, работники НКВД — 19 раз. Колхозы и другие советские организации грабились 20 раз. В результате нападений погибли 42 человека, из которых половину составляли мирные жители^[16].

При попытках ограбления колхозного имущества бандиты нередко встречали отпор со стороны колхозников. 22 ноября 1942 года уголовная банда Халида Шейхаева, состоявшая из 34 человек, напала на животноводческую ферму в селе Гули Веденского района. Однако в результате перестрелки с местными жителями она потеряла убитыми и раненными до половины своего состава. Также погибли четыре местных жителя. Факты организованного сопротивления колхозников не были единичными: в Чечено-Ингушетии 23 колхозника были награждены грамотами Президиума Верховного Совета ЧИАССР за активное участие в борьбе с бандитизмом^[16].

В 2000-х годах были рассекречены документы НКВД, сообщающие о серьёзном вкладе отдельных религиозных деятелей и сотен рядовых мюридов в борьбу с немецкими диверсантами^[16].

По данным НКВД, с начала Великой Отечественной войны до конца 1944 года в Чечено-Ингушетии было бандитскими и уголовными группами произведено 421 нападение. За этот же период было разгромлено 197 банд, задержано более 4500 дезертиров различных национальностей и около тысячи уклоняющихся от мобилизации. При этом в Чечено-Ингушетии со второй половины 1943 года происходит резкое снижение количества бандитских групп^[17].

В августе 1943 года на всём Северном Кавказе действовало 156 незаконных вооружённых формирований, состоявших из 3485 человек. В том числе: в Чечено-Ингушетии — 44 (300 участников), в Кабардино-Балкарии — 47 (900 участников), в Дагестане — 1500 участников, тысяча дезертиров и 800 человек, уклоняющихся от мобилизации. В Северной Осетии за три года войны — 4366 дезертиров, 862 случая уклонения от службы, также активизировались «политбанды» и диверсанты абвера^[17].

Султан Албогачиев в 1963 году писал:

В связи с неудовлетворительной работой районных органов НКВД в начале войны обком Чечено-Ингушетии на специальном заседании обсудил этот вопрос. Среди работников НКВД были отмечены случаи взяточничества, фальсификации, морального разложения, непрофессионализма, смычки с «тёмными элементами». Бюро обкома потребовало снятия с должностей и наказания ряда руководящих работников НКВД. В 1941—1942 годах на смену скомпрометировавшим себя руководителям районных отделений пришли молодые, профессионально подготовленные сотрудники органов госбезопасности, главным образом из чеченцев. Единственным из новых назначенцев, кто во время войны ушёл к повстанцам, был начальник Шалинского отделения НКВД Пашаев (который чеченцем не был)^[1].

В публикациях ряда авторов ситуация в Чечено-Ингушетии либо совершенно искажается, либо приводятся различные оперативные справки без их критического анализа. Например, со слов заместителя Л. П. Берия Богдана Кобулова, в августе-сентябре 1941 года в Чечено-Ингушетии сбежали 14 руководителей райкомов партии, 8 руководящих работников райкомов и 14 председателей колхозов. Однако ни одна из этих цифр действительности не соответствует. Территория Чечено-Ингушетии не была оккупирована. Даже в самые напряжённые дни августа-сентября 1942 года связь между обкомом и районами республики не терялась ни на день, обезвреживались бандитские группы, строились масштабные укрепленные линии вокруг Малгобека и Грозного. В 1942 году в Галанчожском и Шатоевском районах, где якобы шли восстания, колхозы досрочно выполнили государственный план по производству животноводческой продукции. В 1943 году повышенный план по поставке зерна государству был выполнен на 111 %. Таким образом, между бандитизмом в Чечено-Ингушетии и депортацией чеченцев и ингушей не было причинно-следственной связи^[18].

Руководители НКВД, осуществлявшие связь с Исраиловым и другими «повстанцами», получали содействие и благодарность центрального руководства. Подозреваемый в связях с чеченскими и ингушскими «политбандитами», критикуемый местным обкомом ВКП(б) за авантюризм, развал работы в наркомате и дезинформацию обкома, Албогачиев сделал стремительную карьеру. За год он получил несколько поощрений, ему был вручён орден, было присвоено два внеочередных звания и, в звании полковника госбезопасности (что соответствовало армейскому званию генерал-лейтенанта), осенью 1943 года он был переведён на работу в Москву. Начальник отдела по борьбе с бандитизмом НКВД Чечено-Ингушетии Идрис Алиев открыто подозревался собственными подчинёнными в связях с бандитами и прямом предательстве. Однако он за год продвинулся от капитана до подполковника госбезопасности (аналог армейского звания генерал-майор), получил боевой орден и был переведён на работу в центральный аппарат в Москву^[19].

Я. З. Ахмадов и Э. Х. Хасмагомадов в своей монографии пишут:

Отдельные столкновения продолжались до середины 1950-х годов. Последний выживший абрек — 71-летний Хасуха Магомадов — был убит в перестрелке с сотрудниками силовых структур СССР в 1976 году.

• Черекская трагедия
• Массовое убийство в Хайбахе мирных жителей ЧИАССР органами НКВД, 27.02.1944
• Военные преступления Антигитлеровской коалиции
• Депортация чеченцев и ингушей
• Депортации народов в СССР

• Франческо Бенедетти, Исмаил Акаев. Свобода или смерть. История Чеченской Республики. От революции к войне. 1991–1994. — Litres, 2022-05-19. — 487 с. — ISBN 978-5-04-442478-4.
• Ахмадов Я. З., Хасмагомадов Э. Х. История Чечни в XIX-XX веках. — М.: «Пульс», 2005. — 996 с. — 1200 экз. — ISBN 5-93486-046-1.
• Сигаури И. М. Очерки истории и государственного устройства чеченцев с древнейших времен. — М.: «Русь», 2001. — Т. 2. — С. 202-238.
• Александр Север. Лаврентий Берия. О чем молчало Совинформбюро. — Litres, 2022-03-25. — 480 с. — ISBN 978-5-457-81710-4.
• Джон Келли. Спасая Сталина. Война, сделавшая возможным немыслимый ранее союз. — Litres, 2022-04-29. — 547 с. — ISBN 978-5-04-419555-4.

на английском

• Moshe Gammer (2006), The Lone Wolf and the Bear, p. 162. C. Hurst & Co. Publishers, ISBN 1-85065-748-3
• John B. Dunlop (), Russia confronts Chechnya: roots of a separatist conflict, p. 58. Cambridge University Press, ISBN 0-521-63619-1

• Передача о Хасане Исраилове и его восстании на радио «Эхо Москвы», 18 ноября 2007 года