Восточные славяне

Восто́чные славя́не — культурно-языковая, этноисторическая общность славян, говорящих на восточнославянских языках^[1][2]. Обладает языковыми и этнографическими особенностями, отличающими её из остального славянского мира^[3].

Восточные славяне являются не географическим, а этноисторическим понятием. Считается, что история восточного славянства начинается с периода, когда из общеславянского (праславянского) языка начал выделяться самостоятельный восточнославянский язык — по лингвистическим данным в VII—VIII веках^[3][2]. Восточнославянские племена, которые, по мнению большинства учёных, успели слиться в единую народность, составили основное население Киевской Руси. В результате последующего политического расслоения восточных славян, к XVII веку сформировались (в порядке убывания численности) три народа: русский, украинский, белорусский. Иногда в четвёртый восточнославянский этнос выделяются русины^[4][5][6][7]. Некоторыми ранними исследователями также употреблялось обозначение русские славяне^[8][9].

О ранней истории восточных славян известно очень мало. Среди причин отсутствие собственной письменности (глаголица была создана около 863 года специально для славянских языков Византией) и удалённость от культурных центров того времени. Отрывочные сведения по ранней истории восточных славян дают византийские, арабские и персидские письменные источники, а также археологические данные и сравнительный анализ славянских языков.

Оригинальных восточно-славянских (древнерусских) документов, датируемых до XI века, сохранилось крайне мало, и среди признанных академической наукой нет ни одного, датируемого до IX века. Наиболее полные и достоверные источники древнерусского происхождения — летописи, составление которых началось после принятия христианства по образцу византийских хроник. Из ныне известных самой ранней является «Повесть временных лет» — летописный свод, составленный на рубеже XI и XII веков и включивший в себя не дошедшие до нас более ранние русские летописи, устные предания и византийские документы. Текст, предшествующий ПВЛ (т. н. «Начальный свод»), частично сохранился в составе Новгородской I летописи^[10]. Однако из-за того, что в центре внимания летописцев находилась прежде всего история Древнерусского государства (династии Рюриковичей), основные сведения по славянам касаются полян и новгородских словен, тогда как данные об остальных племенах крайне фрагментарны^[11][12].

Датированная часть летописи начинается с 852 года, хотя вся хронология IX—X веков является условной и может отличаться от истинной^[13].

Вопрос прародины славян остаётся дискуссионным (см. Этногенез славян). Предположительно, перед началом Великого переселения народов славяне входили в состав населения пшеворской культуры. На западе славяне граничили с германским и кельтским племенным миром, на востоке с миром балтийских и финно-угорских племён, на юге и юго-востоке с сарматами^[14]. Некоторые исследователи полагают, что в эту эпоху ещё существовал непрерывный балто-славянский континуум, то есть эти народы ещё не вполне разделились. В то же время, в период экспансии кривичей в Смоленском Поднепровье, ранее существовавшая в этом регионе тушемлинская культура, об этнической принадлежности которой археологи разделились во взглядах, была заменена чисто славянской археологической культурой, а тушемлинские городища были уничтожены, так как славяне в этот период в городах ещё не жили^[15].

В первом тысячелетии славяне вступали в контакт с другими этническими группами, перемещавшимися по Восточноевропейской равнине в период великого переселения народов. Между I и IX веками степи Северного Причерноморья («Дикое поле») в западном направлении пересекали сарматы, готы, кочевые гунны, аланы, авары, булгары и мадьяры.

Вообще, в эпоху славянской экспансии, в VII—VIII вв., в Восточной Европе появилось много городищ, тогда ещё не заселённых славянами^[15]. Та же тушемлинская культура создала тип городищ-убежищ, которые не имели постоянного населения и служили лишь укрытием, детинцем, для защиты от нападений. Города финно-угорских племён меря и весь, Ростов и Белоозеро, служили им как политические центры, место пребывания вождей и сбора ополчения. Старая Ладога появилась, по-видимому, как укреплённый опорный пункт скандинавов и с самого начала была крепостью. Старая Ладога, Новгород и Белоозеро были главными опорными пунктами для Рюрика и его дружины в период призвания варягов.

Причины экспансии славян в Европе обсуждаются исследователями в рамках гипотез. Среди версий наиболее часто озвучиваются демографический взрыв, вызванный потеплением климата или появлением новой техники земледелия, а также Великое переселение народов, которое кардинально изменило этнополитическую ситуацию в центральной Европе в первые века нашей эры в ходе вторжений германцев, сарматов, гуннов, авар, булгар и самих славян^[14]

В V—VII веках славянские земледельцы, пчеловоды, охотники, рыбаки и пастухи широко распространились по Восточноевропейской равнине и к VIII веку стали доминировать в данном регионе. Их многочисленные племена географически разделились на южных, западных и восточных, которых ждали разные исторические судьбы.

Восточные славяне двумя потоками наводнили Восточную Европу. Одна группа племён расселилась в бассейне Днепра на территории современной Украины. Затем она распространилась на север к верховьям Волги, к востоку от современной Москвы, и на запад к долинам северного Днестра и Южного Буга по территориям современных Молдавии и южной Украины.

Другая группа восточных славян переселилась из Померании на северо-восток^[16], где столкнулась с варягами. Здесь они и основали важный региональный центр Великий Новгород^[17]. Та же группа славян впоследствии населила территории современной Тверской области и Белоозера, достигнув ареала народа меря возле Ростова.

В VIII и IX вв. южное ответвление восточных славянских племён платили дань хазарам, позже перешли под влияние варягов^[18].

Данные советской археологической науки зафиксировали момент оформления в IX столетии на территории восточных славян трёх центров: на северо-западе (псковские кривичи, словене, весь), в землях вятичей и северян, в среднем Поднепровье (земли полян)^[19].

К XII веку территория Древнерусского государства из конгломерата славянских и неславянских племён, в разное время подчинённых династией Рюриковичей, превратилась в пространство этнически относительно однородное. Дальнейшие миграции сложившегося в эту эпоху древнерусского народа по-прежнему были преимущественно направлены на северо-восток, где редкое финно-угорское население не могло оказать этому процессу существенного сопротивления. К концу домонгольского периода новгородцы и жители Владимиро-Суздальского княжества освоили Заволочье, славянское население которого быстро прибывало после того, как южно-русские княжества оказались под ударом монголо-татар. К концу монголо-татарского ига русские города Нижний Новгород, Хлынов, Чердынь и Соликамск обосновались на Волге, Вятке и в бассейне Камы.

Вследствие политического разделения древнерусской нации после монголо-татарского нашествия, она разделилась и в этническом отношении на русский, украинский и белорусский народы. Миграции их продолжались и далее, вплоть до XX века. В XVI—XVII веках русские заселили среднее и нижнее Поволжье, бассейн Дона, освоили Средний и Южный Урал и Сибирь, подчиняя и частично ассимилируя местное население. К XVIII в. русские и украинцы вытеснили в Крым татарское население Северного Причерноморья, заселили бассейны рек Кубань и Яик, к XIX веку проникли в Прибалтику, Финляндию, на Кавказ, в Среднюю Азию, на Аляску и в Калифорнию.

В XX веке массовая эмиграция из постреволюционной России в 1917—1928 годах, из СССР и постсоветской России привела к образованию значительных общин восточнославянского населения в Западной Европе и Америке, а также концентрации их (в основном русских) в некоторых других странах.

По данным археологии, к раннеславянским относят пражскую, корчакскую, пеньковскую, колочинскую и киевскую культуры, самая ранняя из которых, киевская, со II—III веков н. э. являлась северным соседом более развитой и полиэтничной черняховской культуры, ассоциируемой с государством Германариха. Редкие, немногочисленные и недолговременные поселения славян были расположены «в необычных топографических условиях: в местах низких, зачастую ныне затопляемых во время половодий»^[20]. Материальная культура славян раннего Средневековья была чрезвычайно непритязательной даже для той сравнительно примитивной эпохи. Славяне жили в небольших квадратных полуземлянках из брёвен с печами-каменками, объединённых в селища, то есть поселения не были укреплёнными и пригодными для обороны. При приближении неприятеля славяне, по-видимому, просто скрывались в лесах и водоёмах своей страны, оставляя на разграбление свои небогатые дома. Керамика была ограничена горшками грубой лепной работы, металлических изделий было мало, и их практически никогда не клали в могилы.

Такое описание раннеславянской культуры в соответствии с данными археологии хорошо совпадает с письменными источниками того времени, суммированными Гиббоном (XVIII в.) и другими авторами: «…хижины строились или, вернее, скрывались в глубине лесов, на берегах рек и болот, и мы сделаем им честь, если сравним их с постройками бобров; подобно этим последним, они имели по два выхода — один на сушу, а другой в воду, для того, чтобы облегчить бегство их диких обитателей… Своим грубым довольством славяне были обязаны не столько своему трудолюбию, сколько плодородию почвы, а поля, которые они засевали пшеницей и птичьим просом, доставляли им, вместо хлеба, грубую и менее питательную пищу»^[21] (то есть кашу). Редкое и скрытное расселение, защищавшее их лучше всяких городских стен, славяне в эту эпоху сочетали с партизанской тактикой и стратегией боевых действий. «Они сражались пешими и почти нагими и не носили никаких оборонительных доспехов, кроме тяжёлого щита; оружием для нападения служили для них лук, колчан с маленькими отравленными стрелами и длинная верёвка, которую они ловко закидывали издали и затягивали на неприятеле в петлю. В сражениях пехота славян была страшна быстротою своих движений, своей ловкостью и смелостью: они плавали, ныряли и могли долго оставаться под водой при помощи выдолбленных тростниковых трубочек, сквозь которые вдыхали в себя воздух, так что нередко устраивали засады в реках и озёрах»^[22]. Возможно, именно такая стратегия войны и рассредоточения своего населения среди лесов и водоёмов оказалась наиболее успешной в эпоху Великого переселения народов и создала для славян преимущества, обеспечившие их широкую экспансию в Центральной и Восточной Европе.

К V в. на месте киевской культуры и в других регионах к северу, востоку, западу и югу от неё возникает целый ряд родственных культур, таких как корчакская, колочинская и др. Славяне, оказавшиеся в результате миграций IV—V вв. в бассейнах озёр Чудское и Ильмень, сформировали культуру псковских длинных курганов. Эта культура находилась под сильным влиянием автохтонных угро-финских и балтских народов, от которых переняла специфический погребальный обряд и некоторые особенности керамики, но в целом образ жизни славян изменился мало^[23].

Предки псковских кривичей, с которыми ассоциируют культуру псковских длинных курганов, занимались в V—VIII вв. подсечно-огневым земледелием, их практически квадратные бревенчатые полуземлянки с печами-каменками все также могли находиться у берега реки, хотя для могильников уже выбирали высокие места, природные холмы или искусственные курганы, расположенные преимущественно в отдалении от рек и озёр. Аналогичного образа жизни на первом этапе своего расселения в этом же регионе (не ранее VIII в.) придерживались славяне, принадлежавшие к культуре новгородских сопок, которых считают предками ильменских словен. Они занимались пашенным земледелием, разводили овец, крупный рогатый скот и лошадей. Две славянские культуры в бассейне озера Ильмень в течение длительного времени существовали чересполосно, сближаясь медленно, что и было зафиксировано первым русским летописцем^[24]. Окончательный переход псковских кривичей на образ жизни, присущий ильменским словенам, произошёл лишь к X—XI вв.

Среди восточных славян укреплённые города раньше всего, по-видимому, появились у ильменских словен в V веке (исходя из археологических данных в городке на Маяте). Первые городища у полян и северян возникли в регионе Киева и Чернигова уже к VII—VIII в.^[25], что говорит о, по меньшей мере, частичном отказе от прежней стратегии рассеянного и скрытного проживания среди лесов. Об этом же говорит и тот факт, что в VIII—IX вв. во всех других восточнославянских землях существовало не более двух десятков городов, в то время как только на Левобережье Днепра их было около сотни. Основание главного славянского города этого региона, Новгорода, летописец относит к 862 г.^[24] В эту же эпоху городища появляются и на территориях прочих восточнославянских племён (см. Древнерусские города). Так, северяне, проживавшие на территории современных Воронежской, Белгородской и Курской областей, наряду с селищами в IX—X вв. строили укреплённые поселения, преимущественно у слияния крупных рек^[26] (см. Роменско-борщёвская культура). В X веке появилась крепость неподалёку от возникшего позже города Смоленска (Гнёздовский археологический комплекс).

Несколько особняком стоят ранние славянские городища, создание которых приписывают племенным союзам дулебов и антов. Археологически они представлены соответственно Пражско-корчакской и Пеньковской культурами. Целый ряд таких городищ пражско-корчакской (Зимино, Лежница, Хотомель, Бабка, Хильчицы, Тушемль) и пеньковской (Селиште, Пастырское) культур существовал в VI—VII вв. на обширной территории от границ современных Польши и Румынии до Днепра. Пражско-корчакские городища представляли собой окружённый деревянной стеной участок с одним зданием, составлявшим часть общей стены городища. В них не было земледельческих орудий, и городища, по-видимому, сооружали для сбора и размещения военного отряда. Пеньковские городища могли иметь внутри стен до двух десятков сооружений и были крупными для своего времени торгово-ремесленными и административными центрами. Центр территории, контролируемой дулебами (Зимино, Лежница) находился в бассейне Западного Буга; географический центр пеньковской культуры приходится на Поднепровье, но главная крепость антов (Селиште) была расположена в западной части этого ареала, близ границ Византии (в современной Молдавии)^[27]. Раннеславянские городища были разрушены аварами в VII веке^[28], после чего не строились до X века.

Как наиболее ранний из известных славянских объединений можно привести в пример Антский союз — политическое и военно-племенное славянское^[29] или западнобалтское^[30] объединение, состоявшее из племён антов и существовавшее с IV до начала VII века (602 год^[31]).

Сохранились сведения о войнах в IV веке славян с готами^[32]. Великое переселение народов со 2-й половины IV века привело к глобальным миграциям этнических групп. Славянские племена на юге, подчинённые ранее готами, покорились гуннам и, вероятно, под их протекторатом, начали расширять область своего обитания к границам Византийской империи на юге и германским землям на западе, вытесняя готов в Крым и Византию.

В начале VI века славяне стали совершать регулярные набеги на Византию, в результате чего о них заговорили византийские и римские авторы (Прокопий Кесарийский, Иордан). В эту эпоху у них уже существовали крупные межплеменные союзы, которые формировались преимущественно по территориальному признаку и были чем-то большим нежели обычное родоплеменное сообщество. У антов и карпатских славян впервые возникли укреплённые городища и другие признаки политического контроля над территорией. Известно, что авары, которые сначала покорили причерноморские (антов) и западнославянские племена, долго не могли разрушить некий союз «склавинов»^[33] с центром в Закарпатье, а их вожди не только вели себя гордо и независимо, но даже казнили за дерзость посла аварского кагана Баяна^[34]. Вождь антов Мезамир также был убит во время посольства к аварам за дерзость, проявленную перед лицом кагана.

Основаниями для славянской гордости были, очевидно, не только полный контроль над своей и прилегающими также славянскими территориями, но и их регулярные, опустошительные и преимущественно безнаказанные набеги на задунайские провинции Византийской империи, в результате которых карпатские хорваты и другие племена, по-видимому, входившие в союз антов, частично или полностью переселились за Дунай, обособившись в ветвь южных славян. Дулебы также расширили пределы контролируемых ими территорий на запад до современной Чехии и на восток — до Днепра. В конце концов авары подчинили и антов, и дулебов, после чего вынудили воевать с Византией в своих интересах. Их племенные союзы распались, об антах с VII века больше не упоминалось, а от дулебов, по предположению некоторых современных историков, отделилось несколько других славянских союзов, в том числе поляне^[35].

Позднее часть восточнославянских племён (поляне, северяне, радимичи и вятичи) платили дань хазарам^[36]. В 737 году арабский полководец Марван ибн Мухаммед в ходе победоносной войны с Хазарией дошёл до некой «славянской реки» (очевидно, Дона) и захватил в плен 20 000 семей местных жителей, среди которых были славяне. Пленники были угнаны в Кахетию, там они подняли восстание и были перебиты^[37].

«Повесть временных лет» перечисляет двенадцать восточнославянских племенных союзов, которые к IX веку существовали на обширной территории между Балтийским и Чёрным морями. Среди этих племенных союзов указаны поляне, древляне, дреговичи, радимичи, вятичи, кривичи, ильменские словене, дулебы (позднее известные как волыняне и бужане), белые хорваты, северяне, уличи, тиверцы.

В VIII веке с началом эпохи викингов в Восточную Европу начали проникать варяги. К середине IX в. они обложили данью не только Прибалтику, первой подвергшуюся регулярным нашествиям, но и многие территории между Балтийским и Чёрным морями^[38]. В 862 году, согласно летописной хронологии ПВЛ, предводитель руси Рюрик был призван на княжение одновременно чудью (финно-угорскими народами, населявшими Эстонию и Финляндию), весью и обоими славянскими племенами, обитавшими с ними по соседству: псковскими кривичами и ильменскими словенами. Рюрик обосновался среди славянских сёл в крепости, близ которой позже возник Великий Новгород. Его легендарные братья получили княжения в племенном центре веси Белоозере и центре кривичей Изборске. К концу своей жизни Рюрик расширил владения своего рода до Полоцка, Мурома и Ростова, а его преемник Олег к 882 году захватил Смоленск и Киев. Титульным этносом нового государства сделался не какой-либо из славянских или угро-финских народов, а русь, варяжское племя, об этнической принадлежности которого идут споры. Русь выделялась как отдельный этнос ещё при ближайших преемниках Рюрика, князьях Олеге и Игоре, и постепенно растворилась в славянском народе при Святославе и Владимире Святом, оставив своё имя восточным славянам, которым они теперь отличались от западных и южных (подробнее см. статью Русь). Одновременно Святослав и Владимир завершили объединение восточных славян в своём государстве, присоединив к нему земли древлян, вятичей, радимичей, Туров и область Червенской Руси.

Помимо восточнославянских племён, по территории современных России, Украины и Беларуси также расселились и другие племена — такие как меря вокруг Ростова и на озере Клещинском или Переславском, мурома на Оке, мещёра, мордва на юго-восток от мери, ливь в Ливонии, чудь в Эстонии и на восток к Ладожскому озеру, нарова на Нарве, ямь или емь в Финляндии, весь на Белоозере, пермь в Пермской губернии, югра на Оби и Сосве и печора на реке Печора. Некоторые из вышеперечисленных племён уже исчезли, однако некоторые существуют и по сей день. Эти племена оказали большое влияние на развитие современных восточнославянских стран, смешав с ними свои обычаи и свою культуру.

• Белые хорваты — окрестности города Перемышль на реке Сан
• Бужане, или дулебы (с Х в. — волыняне) — бассейн верхнего течения Западного Буга
• Вятичи — верхняя и средняя Ока и её притоки
• Древляне — Украинское Полесье (гл. образом в Житомирской и запад Киевской области)
• Дреговичи — район Гомельской, Брестской и Минской областей Белоруссии
• Ильменские словене — бассейн озера Ильмень и верхнее течение Мологи
• Кривичи — территория нынешних Витебской, Могилёвской, Псковской, Тверской и Смоленской областей, а также восточной Латвии
• Поляне — среднее течение Днепра, на его правом берегу
• Радимичи — междуречье верхнего Днепра и Десны по течению Сожа и его притоков
• Северяне — территория современных Черниговской и Сумской областей Украины, а также Курской и Белгородской областей России
• Тиверцы — междуречье Днестра и Прута, а также Дуная, в том числе у Буджакского побережья Чёрного моря на территории современных Молдавии и Украины
• Уличи — земли вдоль нижнего течения Днепра, Южного Буга и побережья Чёрного моря

У восточных славян длительное время бытовал семейно-родовой культ в виде почитания предков, связанный с погребальным культом. Прочно удерживались верования, касающиеся отношения умерших к живым. Все умершие делились на две категории: «чистых» покойников — умерших естественной смертью («родители»); и на «нечистых» — умерших насильственной или преждевременной смертью (после принятия христианства к ним относились и дети, умершие некрещёными) и колдуны. Первых обычно почитали, а вторых («мертвяков» — отсюда происходят много суеверий, связанных с умершими) боялись и старались обезвредить:

• Почитание «родителей» — это семейный, а раньше (родовой) культ предков. С ним связаны многие календарные праздники — Масленица (отсюда и родительская суббота), Радуница, Семик и другие^[39]. Отсюда, возможно, появился и образ Чура (Щура); восклицания, такие как «Чур меня», «Чур это моё», могли обозначать заклинание, призывающее Чура на помощь. Из культа предков происходит и вера в домового (домовик, доможил, хозяин и пр.).
• «Нечистые мертвецы». Часто это были люди, которых боялись при жизни и не переставали бояться после их смерти. Интересен обряд «обезвреживания» такого мертвеца во время засухи, которую им часто приписывали. Выкапывали могилу мертвеца и бросали его в болото (иногда заливали водой), возможно, именно отсюда происходит название «навий» (мертвец, умерший), а также «навка» — русалка^[40].

Более сложен вопрос о богах и божествах восточных славян. Самыми древними являлись Перун, Велес и Мокошь.

Многие исследователи согласны, что потом Перун стал княжеским богом, но почитался ли крестьянами, неизвестно^[41]. Считается, что после принятия христианства в 988 году образ Перуна стал связываться с Ильёй-пророком. Велес, «скотий бог», мог быть покровителем скотоводства, так и земледелия^[42], а Мокошь — покровительницей женских работ, прядения и ткачества.

В 980-е годы князем Владимиром была проведена языческая реформа с целью внутреннего укрепления государства через объединение местных племенных культов. Князь выделил единый пантеон языческих богов во главе с Перуном^[43].

«И нача княжити Володимер въ Киеве един, и постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а ус злат, и Хърса, Дажьбога, и Стрибога и Симаргла, и Мокошь. И жряху им, наричюще я богы, и провожаху сыны своя и дъщери, и жряху бесом, и оскверняху землю требами своими. И осквернися кровьми земля Руска и холмо-ть»^[44]

Из других богов, которые упоминаются в летописях и некоторых других источниках, можно назвать ряд — Сварог, Даждьбог, Хорс (солнечные божества), Род и рожаницы, — этимология и происхождение которых неясны^[45].

В литературе упоминаются иногда другие божества и боги, но часть из них не может считаться богами в строгом смысле этого слова (См. Умирающий и воскресающий бог: третий этап — начало обожествления духа зерна, ему даётся имя, но упоминается он лишь при праздновании того или иного ритуала) — Ярило, Кострома, Кострубонько и др.

Другие божества и боги являются «плодом ошибок и фантазии» (В. Н. Топоров) — Лада-Ладо, Лель, Полель, Похвист и пр. Многие фольклористы, лингвисты и этнографы даже употребляют термин — «кабинетная мифология»^{[46][47][48][49]}.

Из низшей мифологии можно выделить лешего — враждебная человеку сила, олицетворявшая лес и таившуюся в ней опасность; водяного — страх перед водой, полудницу — полевой дух в образе женщины в белом, который является во время полуденного жара к работающим в поле, так как обычай требует сделать перерыв.

Спорным был вопрос о русалках. Многие считали русалку то олицетворением воды, то духом утопленницы. Неясным оставалась и этимология самого слова. Сегодня можно считать доказанным латинское происхождение названия праздника Русалий, от которого произошло слово «русалка»^[50][51], а образ возник из слияния как водяных духов, берегинь, водяниц и пр.^[52]

По данным Y-хромосомы, мтДНК и аутосомному маркеру CCR5de132 генофонд восточных и западных славян (словаков и чехов) практически идентичен на всём протяжении расселения с запада на восток, что согласуется и с лингвистической близостью славянских языков, демонстрируя значительные отличия от соседних финно-угорских, тюркских и северокавказских народов^[53][54]. Вместе они составляют основу «восточноевропейского» генетического кластера^[англ.], в который входят также иноязычные венгры и аромуны^[53][55]. Исключением являются только поляки и северные русские, которые относятся к другому, «североевропейскому» генетическому кластеру вместе с балтами, германскими и прибалтийско-финскими народами. При этом северные русские ближе к балтам, чем к западным финским этносам^[56][57].

• Восточная Европа в 6—10 веках. Восточные славяне. Древнерусские памятники : [арх. 15 июня 2024] / Седов В. В. // Россия [Электронный ресурс]. — 2004. — С. 261—265. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. [б. н.]). — ISBN 5-85270-326-5.
• Балановская Е. В., Пежемский Д. В., Романов А. Г., Баранова Е. Е., Ромашкина М. В., Агджоян А. Т., Балаганский А. Г., Евсеева И. В., Виллемс Р., Балановский О. П. Генофонд Русского Севера: Славяне? Финны? Палеоевропейцы? // Вестник Московского университета. Сер. Антропология. — 2011. — № 3. — С. 27—58.
• Балановский О. П. Изменчивость генофонда в пространстве и времени: синтез данных о геногеографии митохондриальной ДНК и Y-хромосомы : Автореф. дисс. д. б. н.. — М. (РАМН), 2012. — 45 с.
• Восточнославянский этнографический сборник: очерки народной материальной культуры русских, украинцев и белорусов в XIX — начале XX в. / отв. ред. С. А. Токарев. — М.: Изд-во АН СССР, 1956. — 805 с.
• Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография = Zelenin D. K. Russische (Ostslawische) Volkskunde (Berlin; Leipzig, 1927) / пер. с нем. К. Д. Цивиной. — М.: Наука (ГРВЛ), 1991. — 511 с. — (Этнографическая библиотека). — ISBN 5-02-016500-0.
• Ивангородский К. В. Этническая история восточных славян домонгольского периода в современных украинских исследованиях // Белоруссия и Украина: история и культура. — М.: Институт славяноведения РАН, 2015. — Вып. 5. — С. 439—483.
• Купчинский О. А.^[укр.]. Древнейшие славянские топонимические типы и некоторые вопросы расселения восточных славян // Славянские древности: этногенез, материальная культура Древней Руси / отв. ред. В. Д. Королюк. — К.: Наукова думка, 1980. — С. 45—72. Архивировано 21 марта 2024 года.
• Пашуто В. Т., Флоря Б. Н., Хорошкевич А. Л. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства. — М., 1982.
• Седов В. В. Восточные славяне в VI—XIII вв.. — М.: Наука, 1982. — (Археология СССР с древнейших времен до средневековья).
  • Никольская Т. Н. В. В. Седов Восточные славяне в VI—XIII вв. // Советская этнография / Институт этнографии имени Н. Н. Миклухо-Маклая АН СССР. — Наука, 1984. — № 2. — С. 137—140.
• Щавелев А. С. Славянские «племена» Восточной Европы X — первой половины XI в.: аутентификация, локализация и хронология // Studia Slavica et Balcanica Petropolitana. — 2015. — № 2.
• Шинаков Е. А. Племена Восточной Европы накануне и в процессе образования Древнерусского государства // Древнейшие государства Восточной Европы. 2010 год: Предпосылки и пути образования Древнерусского государства. — М., 2012.
• Plokhy S. The Origins of the Slavic Nations: Premodern identities in Russia, Ukraine, and Belarus (англ.). — Cambridge: Cambridge University Press, 2006. — 379 p. Архивировано 12 мая 2024 года.
  • Плохій С. Походження слов’янських націй. Домодерні ідентичності в Україні, Росії та Білорусі (укр.) / авториз. перекл. з англ. М. Климчука, Т. Цимбала. — Київ: Критика, 2015. — 456 с. Архивировано 2 мая 2024 года.
• Verbenko D. A., Knjazev A. N., Mikulich A. I., Khusnutdinova E. K., Bebyakova N. A., Limborska S. A. Variability of the 3’ApoB Minisatellite Locus in Eastern Slavonic Populations (англ.) // Human Heredity. — 2005. — Vol. 60, no. 1. — P. 10—18. — doi:10.1159/000087338. Архивировано 20 января 2012 года.

• Русские, украинцы, белорусы. Особенности взаимного восприятия восточнославянских народов. Социологическое исследование. СПБГУ. 2007 год.
• Карта расселения народов Европы в IX веке.УНПК Орловский Государственный Технический Университет
• Истоки новгородской государственности. Академик В. Янин. Наука и жизнь. № 1, 2005 год.
• Зарождение государственности у восточных славян.