Георгики

«Гео́ргики» (лат. Georgica) — дидактическая поэма Вергилия в четырёх книгах, в которой речь идёт о земледелии, плодоводстве, виноградарстве, скотоводстве и пчеловодстве. Скорее всего опубликована в 29 году до н. э.^[1] Произведение опиралось на многие предшествующие источники и повлияло на многих более поздних авторов от античности до наших дней.

В широком смысле георгики (греч. γεωργεῖν — «хозяйствование на земле») — песни и поэтические произведения о сельском хозяйстве, имеющие практическое значение.^[2]

Поэма написана гекзаметром и состоит из 2188 стихов и четырёх книг.

Вергилий начинает свою поэму с резюме четырёх книг, сопровождаемым молитвой к различным сельским божествам, а также императору Августу. В качестве образца для своей поэмы Вергилий берёт работы по сельскому хозяйству Варрона, но расходится с ней довольно существенным образом.^[3] Первую половину книги занимают многочисленные технические подходы. Особый интерес представляют стихи 160—175, где Вергилий описывает плуг. Последовательность человеческих эпох, чья модель в конечном счете, восходит к Гесиоду, возраст Юпитера, его отношение к золотому веку и текущий возраст человека приводятся с намеренной напряженностью.^[4] Главное значение в успехе или провале усилий человечества книга придаёт труду и его вкладу в сельское хозяйство и иные области жизни. Кульминационным моментом является описание сильного шторма в стихах 311—350, сводящего все усилия человека на нет. После детализации различных погодных знаков и примет, Вергилий заканчивает книгу перечислением знамений, связанных с убийством Цезаря и гражданской войной, когда только Октавиан предлагает надежду на спасение из этого кризиса.

Заметную тему второй книги составляет сельское хозяйство, представленное как борьба человека против враждебного мира природы, оно часто описывается в терминах принуждения, как переход власти от Сатурна к Юпитеру. Как и первая книга, вторая начинается со стихов, обращённых к божеству и связанных с вопросами, которые собираются быть рассмотренными далее: виноградарство, деревья и маслины. В следующей сотне строк Вергилий рассматривает леса и фруктовые деревья. Подробно описаны их распространение и рост в контрастном различии между методами, которые являются естественными и те, которые требуют вмешательства человека. Три секции по прививанию растений представляют особый интерес: представленные как чудеса изменения человеком природы, многие из примеров, приведённые Вергилием, маловероятны или невозможны. Также имеется каталог деревьев, растущих по всему миру, изложенный в быстрой последовательности, и перечень прочих произведений различных земель. Пожалуй, самый знаменитый отрывок из поэмы, Laudes Italiae или «восхваление Италии», вводится путём сравнения с зарубежными чудесами: несмотря ни на что, никакая земли не достойна похвалы так, как Италия. Фрагментом, представляющий культурный интерес, является ссылка город Аскру в стихе 176, который был знаком древнему читателю как родина Гесиода. Далее идет описание ухода за виноградными лозами, достигающее высшей точки в яркой сцене их пожрания огнём; совет относительно того, когда посадить виноградник, и другой известный отрывок из второй книги — «восхваление весны», где изображён рост зелени и красота, которая сопровождает приход весны. Далее поэт снова возвращается к дидактическому повествованию о виноградных лозах, подчеркивая их хрупкость и трудоёмкость ухода за ними. Предупреждение о повреждениях животными обеспечивает повод для объяснения того, почему козы приносятся в жертву Вакху (Бахусу). Оливковое дерево представлено противоположным виноградной лозе: оно не требует больших усилий со стороны садовода. Следующая тема описывает другие виды деревьев: те, которые производят плоды и те, которые дают полезную древесину. Затем Вергилий снова возвращается к виноградной лозе, вспоминая миф о битве лапифов и кентавров в проходе, известном как Брань Виноградных лоз. Остальная часть книги посвящена превозношению простой деревенской жизни перед коррумпированностью города.

Третья книга главным образом и будто бы связана с животноводством. Она состоит из двух основных частей: первая половина посвящена выбору породы и разведению лошадей и крупного рогатого скота. Первая половина книги завершается негодованием, вызванным сексуальной жизнью разных животных. Вторая половина книги посвящена заботе и защите овец и коз и сохранению получаемых от них продуктов. В заключении описывается хаос и опустошения, вызванные чумой в Норике. Обе половины начинаются с короткой вводной части, названной proem (вступлениями). Во вступлениях призываются греческие и италийские боги, даются посвящения в честь Цезаря, как и покровителя Вергилия Мецената, а также упомянуто высокое поэтическое стремления автора и сложность подъятого материала. Наблюдаются параллели между драматическим окончания каждой половины этой книги, и притягательной силой, соответствующих им тем — любви и смерти.

Четвёртая книга по тональности аналогична книге второй, делится примерно пополам — первая половина (1-280) является дидактической и имеет дело с жизнью и привычками пчел, отношения которых представляют приблизительную модель человеческого общества. Пчелы напоминают человека в том, что они трудятся, подчиняются царю (царице) и отдают свою жизнь ради общества, но, в отличие от человека, испытывают недостаток в искусстве и любви. Несмотря на обладание ресурсами в рабочей силе, целая колония пчёл тоже может погибнуть. Восстановление пчелиного роя осуществляется методом «bugonia», спонтанным самозарождением из внутренностей бычьей туши. Этот процесс дважды описан во второй половине книги (281—568), а также в эпиллии Аристея со стиха 315. В этом эпиллии тон книги меняется от дидактического к эпическому и перетекает в элегию, повествуя историю Орфея и Эвридики: Аристей, потеряв своих пчел, спускается в дом своей матери, нимфы Кирены, где получает указание о том, как восстановить пчелиные семьи. Для этого он должен захватить провидца Протея, и заставить его раскрыть чей божественный дух был возмущён, и как возродить пчёл. После связывания Протея (который безуспешно меняет формы), Аристей выведывает у провидца, что он возмутил нимф, вызвав гибель нимфы Эвридики, жены Орфея. Некогда он преследовал Эвридику своей любовью, и она, убегая от него, была умерщвлена ядовитой змеёй. Протей описывает нисхождение Орфея в подземный мир, чтобы забрать Эвридику — когда Орфей уже почти достиг цели, он оглянулся и Эвридика должна была остаться в царстве мёртвых, а Орфей позднее окончил свою жизнь гибелью от рук киконских женщин. Книга четвёртая заканчивается восемью стихами «sphragis» или «печатью», излюбленной концовкой античных поэтов, где жизнь сопоставляется с победами знаменитых правителей^[5]:

Эти стихи я пропел про уход за землёй и быками

И про деревья, меж тем великий Цезарь войною

Дальний разит Евфрат и народам охотно покорным,

Как победитель, даёт законы, путь правя к Олимпу.

Сладкою в те времена был я, Вергилий, питаем

Партенопеей и цвёл, обучаясь на скромном досуге,

Песней пастушьей себя забавлял и, юностью смелый,

Титира пел я в тени широковетвистого бука.

Моделью для Вергилия в составлении его дидактической поэмы гекзаметром послужили «Труды и дни» древнегреческого поэта Гесиода, затрагивающие темы отношения человека к земле, и важность тяжёлого физического труда. Утраченная поэма «Георгики» поэта эллинистической эпохи Никандра также могла оказать существенное влияние на произведение Вергилия. Вергилий использовал труды и других греческих авторов в качестве образцов и источников технической информации, в том числе работу по астрономии и метеорологии Арата, сведения Никандра о змеях, познания Аристотеля в зоологии, и Теофраста в ботанике, и другие, например поэтические и стилистические соображения Каллимаха. Греческая литературная традиции, идущая от Гомера, также послужила Вергилию важным источником для уточнения мифологических деталей и отступлений.

Из латинских источников на «Георгики» Вергилия с точки зрения жанра и поэтического размера значительное влияние оказала «De rerum natura» Лукреция. Многие фрагменты из поэзии Вергилия обязаны ей: в описании чумы в третьей книге принимается как образец чума, бывшая в Афинах, которой заканчивается «De rerum natura». Вергилий также обязан Эннию, который вместе с Лукрецием, натурализовал гекзаметр в латинском языке. Вергилий часто использует особенности языка Энния, чтобы придать своей поэзии архаичное звучание. Одним исследователем Вергилия была выдвинута любопытная идея, что Вергилий также перекладывал в определённых местах своей поэмы деревенские песни и фразеологические обороты Италии, чтобы придать некоторым местам специфический итальянский оттенок.^[6] Порой Вергилий опирается на произведения новоримских авторов, такие как «Кармен, 64» Катулла, которое очевидно оказало большое влияние на эпиллий Аристея, который заканчивает повествовательную часть его «Георгик». Обширные знания Вергилия и умелое применение им образцов для подражания, имеют решающее значение для успеха различных частей его поэмы и всего произведения в целом.

«Георгики» служили протестом Вергилия против распространившегося в последнее время Римской республики атеизма; поэт помогает Августу возбуждать в римлянах угасшую веру в богов и сам искренно проникнут убеждением в существовании высшего Промысла, управляющего людьми.^[7]

• Георгики // Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А. Н. Николюкина. — Институт научной информации по общественным наукам РАН: Интелвак, 2001. — Стб. 168—170. — 1596 с. — ISBN 5-93264-026-X.