Древнерусский орнамент

Древнерусский орнамент — совокупность орнаментальных узоров, распространённых в Древней Руси, один из видов древнерусского декоративно-прикладного искусства. Имел влияние и за пределами Древнерусского государства, в частности в Польше^[2], Моравии и Скандинавии➤.

Орнамент в произведениях древнерусского искусства редко являлся предметом специального исследования в работах отечественных историков и искусствоведов. Палеографом В. Н. Щепкиным были выработаны методологические основы изучения древнерусского орнамента. Он заложил основы генетического анализа орнамента, выявляя его исходный элемент (мотив) и характер его изменений (удвоением, делением и т. д.). Также, Щепкин сформулировал механизм создания композиций из отдельных элементов, в котором комбинация мотивов в орнаменте происходит на основании инстинктов симметрии и ритма^[3]. Наконец, он дал характеристику орнамента в целом, определив, что орнаменты различаются между собой:

1. по содержанию своих мотивов,
2. по способу их сочетания,
3. по характеру своей рамы.

По-видам можно чётко выделить распространение звериного и растительного орнамента в Древней Руси; по Щепкину, последний значительно проявился в первую очередь в орнаментации древнейших русских летописных книг, подчеркивая то, что в основе растительного орнамента лежит всего лишь один простой мотив — ветка^[4].

Холодное оружие в Древней Руси орнаментировалось не так часто; в основном узор наносился на трофейные оружия. Большим исключением являются мечи, рукоятка которых часто подвергалась инкрустированию^[5]. Среди таких мечей особо выделяют:

1. меч из Карабичева с рукоятью европейско-русского типа и орнаментом византийского типа (1-я половина XI века);
2. меч из Фощеватой (коваля Людоты) с рукоятью древнерусского типа (X века);
3. меч из погребения дружинника в Киеве (X века);
4. меч скандинавского типа с днепровских порогов (X века);
5. фрагмент именного меча с надписью «слав» (XI века)^[6].

С XII века получают распространение сабли, которые ковали из заготовок из науглероженного железа, после чего проводили многократную закалку по особо сложной технологии, в результате чего получалось изделие с наиболее твёрдым лезвием^[7]. Как и мечи, на рукоятках некоторых сабель тоже прослеживаются следы инкрустирования серебром.

Из орнаментированных топоров наибольшее внимание привлекает так называемый «топорик Адрея Боголюбского», являющийся, по сути, топориком-чеканом (топором с молоточком на аршинной рукояти), инкрустированном близко к звериному стилю. На передней стороне топора — образ пронзаемого змея в виде кириллической буквы «а», по мнению Кирпичникова, соотносящийся с содержанием древнерусских былин. С обратной стороны — изображение двух птиц. Сам топорик датируется периодом XI—XIII веков.

• 
  1. Меч из Карабичева. 2. Меч из Фощеватой. 3. Меч из погребения дружинника в Киеве. 4. Меч скандинавского типа с днепровских порогов. 5. Сабля мадьярского типа. Гочево. X век
• 
  Вверху — «топорик Андрея Боголюбского», внизу — верхняя часть топора из Новгорода. XI—XIII века
• 
  Реконструкция рукоятей мечей. IX—X века
• 
  Топорик Андрея Боголюбского, обратная сторона
• 
  Топор из села Шешково со знаками Рюриковичей (Ивановская область)

Среди украшений личного убора древнерусского населения орнаментальный узор присутствовал чаще, чем на оружии, в конечном счёте эволюционировав в так называемый звериный стиль. Некоторые дорогие предметы обихода могли быть распространены как у знати, так и среди простых граждан^[8].

Из личного убора также выделяют древнерусские бронзовые толстопластичные перстни, от простых перстней отличающиеся литым орнаментом из трёх-пяти клейм, в каждом из которых помещён элемент сложного орнаментального узора^[8]. Этот тип перстней впервые был выделен в 1959 году М. В. Житомирской и назван ячейковым в дипломной работе «Орнаментированные перстни и браслеты вятичей». Наибольшая ширина перстня — 9 мм, длина в разверстке 60-65 мм. Отношение перстней именно к культуре вятичей у археологов не вызывает сомнения^[9]. Большинство перстней найдено только в погребениях, однако аналоги некоторых типов встречаются и в культурных слоях населения. Литейные формы для изготовления этого типа перстней не найдены. Большинство перстней датируется XI веком, к более раннему периоду относятся лишь единицы.

На 14 экземплярах перстней замечены остатки эмали: красного цвета (8 экземпляров), зелёного (2 экземпляра) и потерявшей цвет (4 экземпляра). Кроме них известны так называемые «княжеские» перстни со щитками и печатками, однако орнаментированные не так подробно.

Особенно ценны находки из клада, найденного в Старой Рязани в 1970 году, среди который выделяются серебряный колт и серебряный браслет с отчетливым орнаментом в зверином стиле^[10]. На серебряном колте изображен фантастический зверь в извивах ленточной плетенки с растительными завитками. Похожих чудовищ, характерных для звериного стиля XII—XIII веков можно найти на черниговских колтах^[11]. На широком браслете так же рядом с орнаментом изображены звероподобные существа; не исключено, что при его изготовлении имело место влияние славянской мифологии. Стилистическое сходство с браслетом старорязанского клада 1966 года говорит об их исполнении в одной мастерской. Отношение этого браслета к женскому убору бесспорно. Матовый чёрный фон констатирует с блеском оставленных в серебре фигур и мягкой позолотой бордюров. По-видимому, при нанесении при нанесении рисунков применяли наборы ажурных металлических трафаретов, которые позволяли повторять изображения и давать их зеркально. Благодаря свободной гравировке от руки одинаковые рисунки варьируют в деталях.

Кроме этих двух экземпляров, элементы орнамента проявляются и на других находках, включая колты, подвески и ожерелья. Всего в старорязанском кладе насчитывается свыше 40 артефактов.

Российский палеографом В. Н. Щепкин впервые объединил орнаментацию древнерусских рукописных сборников (полевые и заглавные украшения, заглавные буквы первой страницы «буквицы») термином растительный орнамент^[3], главным элементом которого является ветка. Позже было принято считать, что именно этот элемент лежит в основе растительного орнамента старейших древнерусских книг: Остромирова Евангелия (1056—1057), Изборника Святослава (1073), Мстиславова Евангелия (до 1117), Служебника Варлаама Хутынского (XII век), Юрьевского Евангелия (1119—1128)^[12].

Ещё в начале XX века Н. П. Кондаков отмечал сходство орнаментации древнейших русских миниатюр с перегородчатой эмалью^[13]. Это же обстоятельство побудило Б. А. Рыбакова назвать рукописи с орнаментом, близким перегородчатым эмалям, финифтяными^[14]. Исследование орнаментации изделий с перегородчатыми эмалями показало, что эта близость заключает в себе нечто большее, чем простое подражание. В основе растительного орнамента оказался простой элемент — крин^[15]. Иногда он идентичен крину рукописей, иногда — не вполне, но общая схема их рисунка одна: в простейшем варианте — это трёхлепестковый цветок^[16].

Некоторые элементы древнерусской культуры обнаружены в польских могильниках в Лютомерске, многие вещи из которых имеют аналоги в поздних варяго-русских захоронениях. Все вещи как из области ритуальных обычаев, так и материальной культуры связаны преимущественно с Русью, главным образом — с Киевской, а через неё — с культурой народов, проживающих в причерноморских и приуральских степях, а также со скандинавской и прибалтийской культурами. Можно привести ещё несколько самых отдаленных аналогий древностям Лютомерска с древнерусскими захоронениями: распределители к ремням с орнаментом из медвежьих голов, подобные найденным в селе Спасское Каминского Томской губернии над рекой Омия (между верхним течением Оби и Иртыша)^[17], а также в селе Кыновска и в районе Перми над верхней Камой^[18].

Комплекс признаков, отличающих эти чужие, не польские захоронения, связан непосредственно с Русью, а именно с погребениями и обрядом трупосожжения, свойственными варяжско-русским могильникам (обширные погребальные ямы и каменная обкладка, во многих случаях наличие лошадиной упряжки). По предположению Конрада Яжджевского, возникший в северославянской среде и позже распространившийся среди варягов-руси, в Польшу этот обряд погребения попал во времена Болеслава Храброго, в годы военных столкновений (1013, 1018 или 1019), когда небольшая группа влиятельных политических эмигрантов (изгоев) из Киевской Руси совместно с группой воинов, среди которых были и ославяненые варяги нашла здесь убежище, и была посажена «на покорм» подальше от границ государства. Частично христианизированные, они оставили в местной среде следы собственной культуры, но растворились среди местного населения^[2].

На Балтике многие поступающие из Руси материальные и художественные ценности не только вовлекались в обмен между жителями балтийских побережий и Скандинавии, но и воспроизводились в местных мастерских. К этой категории относятся многочисленные вещи, такие, как резные костяные орнаментированные гребни, специфическая керамика (возможно, даже производство славянских по происхождению гончарных форм в Швеции); изготовляются определённые виды оружия^[19].

Особенно показательно распространение на Балтике богато декорированных мечей, позже получивших название мечей прибалтийско-скандинавского и прибалтийско-славянского типов; причём оригинальной у большинства мечей является только расписная рукоять — сами лезвия явно римского производства и датируются периодом IV—V веков. Предположительно некоторые экземпляры мечей и попали на балтские земли в V веке — первой половине VI века из бывших провинций Римской империи после её падения^[20]. Большее распространение такие мечи получили в Скандинавии и Киевской Руси, где, предположительно, и производились. Местные (скандинавские) центры производства не известны^[21]. Зато такое производство определённо установлено в некоторых других районах, на путях и в торговых центрах Великой Моравии и Киевской Руси^[22][23]. В Древней Руси так же было налажено производство топориков-чеканов (с молоточком на аршинной рукояти) с отличительным большим лезвием, откуда они попадали уже в Северную и Восточную Европу.^[24].

• Древнерусское лицевое шитьё
• Славянская вышивка

• Гагарин Г. Г. Собрание Византийских и Древнерусских орнаментов. — М.: Норинт, Ленинградская галерея, 1993. — 50 с.
• Древняя Русь и славяне / АН СССР, Институт археологии ; [Отв. ред. и авт. предисл. Т. В. Николаева]. — М.: Наука, 1978. — 447 с.
• Даркевич В. П., Монгайт А. Л. Клад из Старой Рязани / Г. К. Вагнер. — М.: Наука, 1978. — 39 с.
• Кирпичников А. Н. Древнерусское оружие. — М.-Л. : Наука, 1966. — Вып. 1. Мечи и сабли IХ-ХIII вв. — 176 с.
• Кирпичников А. Н., Коваленко В. П. Орнаментированные и подписные клинки сабель раннего средневековья (по находкам в России, на Украине и в Татарстане) // Археологические вести. — СПб., 1993. — Вып. 2. — С. 122—134.
• Кирпичников А. Н. О начале производства мечей на Руси // Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. — М., 1998. — Т. 4. — С. 246—251.
• Кондаков Н. П. Изображение русской княжеской семьи в миниатюрах XI в. — СПб., 1906. — С. 207.
• Макарова Т. И. Перегородчатые эмали Древней Руси. — М.: Наука, 1975. — С. 18.
• Протасьева Т. Н. Византийский орнамент // Древнерусское искусство. — М., 1974. — С. 207.
• Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси / ответственный редактор академик Б. Д. Греков ; Академия наук СССР. — М.: 2-я тип. Изд-ва Акад. наук СССР, 1948. — 792 с.
• Равдина Т. В. Хронология «вятичских» древностей : Автореф. канд. дис. / Ин-т археологии АН СССР.. — М. : [б. и.], 1975. — 19 с.
• Рыбаков Б. А. Прикладное искусство и скульптура // История культуры древней Руси / под общ. ред. акад. Б. Д. Грекова и проф. М. И. Артамонова ; Акад. наук СССР, Ин-т истории материальной культуры. — М.-Л.: Изд-во Акад. наук СССР, 1951. — Т. II. — С. 396—464.
• Щепкин В. Н. Русская палеография / АН СССР. Отд-ние литературы и языка. Комиссия по истории филологических наук. — М.: Наука, 1967. — 224 с.
• Славяне и скандинавы / ред. Е. А. Мельникова. — М.: Наука, 1986.