Западная группа говоров южнорусского наречия

Смоленская группа говоров белорусского языка
Страны	Россия
Регионы	Смоленская область, Псковская область, Тверская область, Калужская область, Брянская область
Классификация
Индоевропейская семья Балто-славянская подсемья Славянская ветвь Восточнославянская группа Западновосточнославянская подгруппа Белорусский язык Северо-восточный диалект белорусского языка Смоленская группа говоров

За́падная гру́ппа го́воров южнору́сского наре́чия (также смоленские говоры) — южнорусские говоры, распространённые в западной части Смоленской области, центральной части Брянской области и южной части Псковской области^[4][5][6]. В некоторых работах по русской диалектологии говоры данной группы также называется смоленскими^[7]. Говоры Западной группы являются единственными из русских говоров, которые граничат с ареалом белорусского языка^[1], они характеризуются рядом общих диалектных черт с соседними северо-восточными белорусскими говорами^[8][9]. Иногда считаются говорами белорусского языка.

Смоленские говоры сформировались на территории, на которой в XIII—XVI веках был распространён смоленско-полоцкий диалект древнерусского языка^[10][11]. Основные диалектные черты говоров Западной группы складывались в феодальный период в условиях разобщённости русских земель^[12] в границах Смоленского княжества, позднее — Смоленской земли и Смоленского воеводства в составе Великого княжества Литовского.

Вместе с говорами Верхне-Днепровской и Верхне-Деснинской групп говоры Западной группы являются частью общности западных южнорусских говоров^[13] или северо-восточных говоров белорусского языка. Данные говоры размещаются в западных частях ареалов южнорусского наречия, южной и юго-западной диалектных зон, а также в южной части ареала западной диалектной зоны — соответственно в характеристику западных южнорусских говоров включаются все диалектные черты южного наречия, южной, юго-западной и западной диалектных зон^[14][15][16]. Говоры Западной группы, как и остальные западные южнорусские говоры, близки говорам Курско-Орловской группы южнорусского наречия и среднерусским говорам Псковской группы по наличию ряда общих черт (из числа диалектных явлений западной и юго-западной диалектных зон)^[17][18]. В то же время Западная группа противопоставляется Рязанской группе, для которой характерны диалектные черты восточного ареала, прежде всего юго-восточной диалектной зоны, неизвестные западным южнорусским говорам^[19].

К основным диалектным особенностям говоров Западной группы относят: распространение диссимилятивного яканья жиздринского типа; случаи лабиализации гласных /о/ и /а/ во втором предударном слоге (б[у]лтуно́в, п[у]боле́л, пр[у]вали́лс’а); различение двух твёрдых аффрикат ч и ц; морфологически и лексически ограниченные случаи чередования [л]/[ў] в соответствии с фонемой /л/ (да[л]а́ — да[ў], во[ў]к); наличие форм именительного падежа множественного числа существительных с окончанием -и (-ы) под ударением (город[ы́], брат[ы́], лес[ы́]); наличие форм именительного падежа единственного числа прилагательных мужского рода с окончаниями -ый, -ей без смягчения согласного основы (молод[ы́й], молод[э́й]), а также после заднеязычных согласных со смягчением или без смягчения основы (пло[хэ́]й, пло[хе́]й, реже пло[хы́]й); употребление словоформы указательного местоимения тэй; наличие форм 2-го лица единственного числа даси́, йеси́ — от глаголов дать, есть; сочетание числительных два, три, четыре с формами именительного падежа существительных мужского рода: два мужики, три столы; употребление вопросительной частицы ти; распространение слов: чапела́ «приспособление для доставания сковороды из печи»; бура́к «свекла»; мура́шки «муравьи»; хова́ть «прятать»; ва́га, ва́жить вес «взвешивать» и т. д.^[16][20]

Классификация: Русский язык Южнорусское наречие Западные южнорусские говоры Западная группа на карте говоров южнорусского наречия (При нажатии на изображение территории какой-либо группы говоров будет осуществлён переход на соответствующую статью)

Территория современных смоленских говоров на первой диалектологической карте русского языка, составленной в 1914 и изданной в 1915 году, располагалась большей частью в пределах северо-восточной группы говоров белорусского наречия (крайне северные и восточные районы этой группы), отчасти в пределах области переходных говоров от белорусских к южновеликорусским^[21][22]. На диалектологической карте, опубликованной в издании «Народы Европейской части СССР» 1964 года, где на взятой за основу карте 1914 года отделена территория русских говоров по границе РСФСР с Белорусской и Украинской ССР, границы белорусского языка были проведены по границам Белорусской ССР, а говоры белорусского наречия (по карте 1914 года), попавшие в пределы РСФСР, выделены в Западную группу говоров и отнесены к южнорусскому наречию. При этом вне ареала Западной группы оказались районы Себежа и Невеля Псковской области (относящиеся в современном диалектном членении к смоленским говорам) и, напротив, включены в ареал районы Стародуба и Новозыбкова (относящиеся в настоящее время к среднебелорусским говорам)^[23]. Современные границы Западной группы говоров южнорусского наречия были определены К. Ф. Захаровой и В. Г. Орловой — авторами диалектологической карты русского языка 1964 (или 1965) года, созданной на основе материалов, которые были собраны для диалектологического атласа русского языка^[24][25].

Западная группа является одной из двух групп южнорусского наречия (наряду с Восточной (Рязанской) группой), которые находятся полностью вне сферы взаимоналожения ареалов юго-восточной и юго-западной диалектных зон, так как Западная группа расположена в крайне западной части юго-западной зоны^[8]. В соответствии с чем на всей территории смоленских говоров отсутствуют языковые черты юго-восточной диалектной зоны, что отличает смоленские в числе остальных западных южнорусских говоров от других говоров южного наречия, причём наиболее сильно от рязанских говоров (которым неизвестны все явления юго-западной диалектной зоны). В то же время говоры Западной группы по наличию в них языковых черт южной диалектной зоны сближаются с остальными говорами южного наречия и вместе с ними противопоставляются Тульской группе, в говорах которой эти черты неизвестны^[26]. Западная группа говоров полностью охватывается ареалами всех вариантов I и II пучков изоглосс юго-западной диалектной зоны, что объединяет смоленские говоры с соседними, распространёнными к северу от них среднерусскими говорами Псковской группы и с распространёнными к востоку от них говорами южного наречия: Верхне-Днепровской группы, Верхне-Деснинской группы, межзональными говорами типа А, по меньшему числу явлений — с говорами Курско-Орловской группы и частично с западной территорией межзональных говоров типа Б (тульских, елецких и оскольских)^[18]. С верхне-днепровскими, верхне-деснинскими, межзональными говорами типа А и отчасти с курско-орловскими смоленские говоры сближаются также по общности языковых явлений западной диалектной зоны, кроме того явления данной диалектной зоны разделяют все западные среднерусские и часть западных севернорусских говоров (прежде всего говоров Ладого-Тихвинской и Онежской групп)^[17]. По наличию диалектных явлений периферийной территории смоленские говоры противопоставлены говорам центральной диалектной зоны, в которых отмечаются черты, сходные преимущественно с чертами русского литературного языка.

В говорах Западной группы, размещённых в приграничных районах с Белоруссией, распространены черты, свойственные в основном говорам белорусского языка^[8], которые отражают переходный характер части смоленских говоров:

• произношение твёрдого [р] в соответствии этимологически мягкому /р’/;
• исключительное употребление сочетания [шч] в соответствии ш’ш’;
• произношение мягких /т’/, /д’/ с сильным свистящим призвуком — [ц’], [д’з’];
• употребление форм повелительного наклонения пи, би, ли (соответственно пей, бей, лей) от глаголов пить, бить, лить;
• употребление слова гуро́к (гурки́) — «огурец», «огурцы»; сочетания на ха́ту — «чердак» и т. д.

Некоторые специфические смоленские диалектные явления, характерные только для данной группы говоров, отмечаются на той или иной части, соседних с Западной группой, территорий распространения Верхне-Днепровской и Верхне-Деснинской групп говоров^[27], а также межзональных говоров типа А^[28].

Целый ряд изоглосс, проходящих с запада на восток примерно в районе города Смоленска, разделяют территорию Западной группы на две части — южную и северную. Как правило, явления, связанные с данными изоглоссами, относятся к другим диалектным объединениям (в том числе и к севернорусскому наречию, юго-западной, юго-восточной, северо-западной диалектным зонам и т. д.), собственные диалектные черты в ареалах к северу и к югу от Смоленска отсутствуют, поэтому для выделения подгрупп в пределах Западной группы говоров нет оснований^[29]. К особенностям южных смоленских говоров относятся некоторое расширение ареалов явлений, относящихся преимущественно к белорусскому языку, а также распространение некоторых явлений юго-восточной диалектной зоны из числа наиболее удалённых к западу изоглосс вариантов В и Г^[30].

Западная группа является единственной из всех групп говоров русского языка, чья территория граничит с территорией распространения говоров белорусского языка (в большей части с говорами северо-восточного диалекта, в меньшей — со среднебелорусскими говорами). На стыке ареалов Западной группы южнорусского наречия и северо-восточного белорусского диалекта пограничные говоры размещены полосой сравнительно большой протяжённости с северо-запада на юго-восток почти по всей западной границе Западной группы. На стыке с ареалом среднебелорусских говоров пограничные говоры занимают небольшой участок на крайнем юго-западе границы Западной группы в пределах Брянской области^[1]. Пограничная территория данных говоров представляет собой часть непрерывного восточнославянского диалектного континуума, характеризующегося отсутствием резких переходов и чётких границ между диалектами, в связи с чем в большинстве случаев отнесение говоров так называемой переходной зоны к тому или иному диалектному объединению бывает затруднено^{[31][~ 1][32]}. Такая ситуация в значительной мере осложняет вопрос разграничения, объединённых комплексом общих языковых черт, говоров Западной группы и соседних с ними белорусских говоров. Кроме того, рассматриваемая граница представляет собой также границу русского языка (его южнорусского наречия) с белорусским языком, поэтому вопрос установления границы между говорами Западной группы и белорусскими диалектами является также вопросом установления границы между двумя восточнославянскими языками, что включает в его решение рассмотрение обширных языковых ареалов.

В отличие от неопределённой границы между русским и белорусским языками на западной части территории распространения русского языка граница между русским и украинским языками является вполне отчётливой. Граница украинского и русского языков в целом совпадает с государственной границей Украины и России (особенно по изоглоссам фонетических, морфологических и синтаксических явлений, только ареалы некоторых украинских лексических черт заходят на территорию распространения русского языка). Р. И. Аванесов связывал это с более ранним периодом размежевания тех частей восточнославянского населения (в Рязанском и Черниговском княжествах), которые впоследствии образовали русский и украинский народы. Языковые контакты восточных славян, на основе которых сложились русский и белорусский народы, были более длительными, начиная с существовавшим в прошлом противопоставлением диалектной общности Полоцкой (иногда и Турово-Пинской), Смоленской и Новгородской земель общности древнерусских территорий к востоку; продолженной затем обособлением диалектов белорусских и части русских земель в границах Великого княжества Литовского^[9][33].

Лингвистическое пространство на границе русского и белорусского языков характеризуется наличием у обоих языков как близкородственных ряда общих фонетических и грамматических явлений. Кроме того ряд черт, свойственных в основном русскому языку, распространены на территории Белоруссии, а черты, типичные для белорусского языка, распространены на территории России — ареалы этих языковых черт, частично перекрывая друг друга, образуют широкую полосу переходных говоров^[9]. К языковым чертам, образующим полосу переходных русско-белорусских говоров относят^[33]:

• Языковые черты (ареалы которых связывают части территорий обоих языков), являющиеся диалектными в одном из языков (в русском или белорусском) и литературными в другом языке. Например, ареал употребления мягкой согласной /р’/, характерной для русского литературного языка, распространяется также на территории белорусского языка, в котором данная черта является диалектной (черта северо-восточного диалекта); отсутствие чередования заднеязычных и свистящих на стыке основы и окончания существительных I склонения в форме дательного и предложного падежах единственного числа (ру[к]а́ — ру[к]е́, но[г]а́ — но[г]е́, бло[х]а́ — бло[х]е́), присущее русскому языку в целом, известно и в северных белорусских говорах (в остальном ареале белорусского языка — ру[ц]е́, на[з]е́, бла[с]е́). Употребление фонемы /в/, чередующейся с /w/ или /ў/ в конце слова и слога, характерное для белорусского языка в целом, распространено также на значительной части территории русского языка и является для него диалектным (черта юго-западной диалектной зоны и Вологодской группы говоров); произношение только твёрдых губных согласных в конце слова (го́лу[п], любо́[ф] и т. п.), свойственное белорусскому языку, распространено также в севернорусском наречии, западных среднерусских и других говорах и т. д.
• Языковые черты (ареалы которых связывают части территорий обоих языков), являющиеся и в русском, и в белорусском языках диалектными. Например, диссимилятивное яканье жиздринского (или белорусского типа), лабиализация гласного /о/ во втором предударном слоге (б[у]лтуно́в, п[у]боле́л и т. п.), распространение словоформы свекро́ва и т. д. известны в восточной части территории белорусского языка и в западной части территории русского языков.

В «Опыте диалектологической карты русского языка в Европе» 1915 года языковые черты такого рода, прежде всего частично распространённые в великорусских наречиях и свойственные белорусскому наречию в целом, считались чертами белорусского наречия, на основании чего значительная часть говоров к востоку от Смоленска была отнесена к белорусским, говоры к югу от Пскова были определены как средневеликорусские говоры с белорусским наслоением, а говоры к востоку от Рославля определялись как говоры, переходные от белорусских к южновеликорусским^[33].

В связи с тем, что отнесение говоров из переходной русско-белорусской полосы к тому или иному языку как правило затруднено, при картографировании говоров для создания диалектологических атласов русского и белорусского языка было принято решение границы территории обследования провести по границам Белорусской ССР с РСФСР^[9]. При составлении же диалектологической карты русского языка был учтён фактор влияния русского и белорусского литературных языков при несовпадении государственных и языковых границ на говоры, размещённые на территориях соответственно России и Белоруссии, когда одна часть бывших Полоцких и Смоленских земель оказалась в сфере влияния русского языка, а другая — в сфере влияния белорусского. Так, например, на территории Белоруссии наблюдаются тенденции замены диалектного диссимилятивного яканья литературным сильным яканьем; на территории России диалектное диссимилятивное яканье заменяется литературным иканьем. Произношение сочетания -ый, -ий под ударением в случаях типа мыйу, пий в говорах Белоруссии на границе с Россией устойчиво сохраняется, а в говорах России произношение мыйу, пий сосуществует с произношением мо́йу, пой и постепенно вытесняется из речи носителей переходных русско-белорусских говоров на территории России. Таким образом с синхронной точки зрения за время существования национальных языков одни и те же черты на смежной территории Белоруссии и России стали компонентами разных языковых систем — белорусской и русской, и потому не могут считаться чертами, характерными преимущественно для одного из этих языков. На основании чего авторами диалектного членения русского языка 1964 года была проведена граница между белорусским и русским языком (а следовательно, и граница Западной группы говоров) по линии государственной границы^[34]. Тем не менее по усилению распространения ряда явлений, характерных для белорусского языка в целом, говоры Западной Брянщины (среднебелорусские с чертами переходности к южнорусскому наречию) были отнесены к белорусскому языку. Кроме того особо отмечается наличие типично белорусских черт в узкой полосе вдоль границы Белоруссии с Западной Смоленщиной^[31][35].

По мнению В. Г. Орловой, занимавшейся изучением говоров русско-белорусского пограничья, общие явления двух языков, характеризующие говоры территорий взаимопроникновения этих явлений, «не могут быть использованы при определении границы между этими языками»^[36]. А Л. Л. Касаткин отмечал, что при разграничении говоров двух языков — русского и белорусского — может быть использован такой экстралингвистический фактор, как этническое самосознание носителей переходных говоров^[37].

Западная группа говоров размещается в юго-западной части ареала распространения русских диалектов раннего формирования на территории западной части Смоленской области, центральной части Брянской области (в районах Унечи и Трубчевска) и крайне южной части Псковской области (в районах Себежа и Невеля).

Границы Западной группы на севере совпадают с границей южнорусского наречия; на востоке границы группы проходят по линии Дорогобуж — Ельня — Рославль — Трубчевск; на западе граница данной группы идёт вдоль государственной границы России с Белоруссией (исключая западную часть Брянской области)^[8].

С севера говоры Западной группы граничат с говорами Псковской группы, с северо-востока и востока — с говорами Верхне-Днепровской группы, с юго-востока — с говорами Верхне-Деснинской группы. На крайнем юге граница смоленских говоров на небольшом участке совпадает с государственной границей России и Украины. На северо-западе и западе к смоленским говорам примыкает ареал северо-восточного диалекта белорусского языка, а на юго-востоке — ареал среднебелорусских говоров^[38].

Языковой комплекс, характерный для Западной группы, состоит из диалектных явлений южного наречия, южной, западной и юго-западной диалектных зон, а также из присущих только Западной группе местных специфических диалектных явлений, отмечаемых на всей или большей части территории распространения данных говоров^[14][16].

К числу южнорусских черт относят такие основные диалектные черты, как:

1. Аканье (неразличение гласных неверхнего подъёма после твёрдых согласных): д[ъ]ма́ (дома), к[ъ]са́ (коса), п[а]ро́г (порог), м[ъ]локо́ (молоко), м[ъ]лова́т (маловат), го́р[а]д или го́р[ъ]д (город), на́д[а] или на́д[ъ] (надо), выд[а]л или выд[ъ]л (выдал) и т. п., особенностью смоленских говоров является распространение аканья диссимилятивного типа^[39][40][41]. При диссимилятивном аканье, распространённом в говорах юго-западной диалектной зоны, гласные /о/ и /а/ в первом предударном слоге совпадают в разных гласных ([а] или [ъ]) в зависимости от того, какой гласный находится под ударением: перед ударным гласным нижнего подъёма [а] всегда произносится гласный среднего подъёма [ъ]; перед ударными гласными верхнего подъёма [и], [ы], [у] всегда произносится [a]: в[а]ды́, в[а]ди́чка, под в[а]до́й, по в[а]де́, но в[ъ]дá^[42][43]. В говорах Западной группы распространена такая разновидность диссимилятивного аканья, выделяемая в зависимости от ударного гласного, выступающего на месте фонем средне-верхнего подъёма /ê/ и /ô/ и среднего подъёма /е/ и /о/, как жиздринское, или белорусское, аканье^[44], при котором гласный [а] произносится перед всеми гласными средне-верхнего и среднего подъёмов: к с[а]вế, к тр[а]вế, с[а]вốй, тр[а]вốй, л[а]мте́й, л[а]пте́й, н[а]со́к, пл[а]то́к. Диссимилятивному аканью противопоставляется сильное аканье, распространённое в рязанских, тульских и елецких говорах южного наречия, а также в западных и восточных среднерусских акающих говорах, при котором гласные /о/ и /а/ совпадают в первом предударном слоге после парных твёрдых согласных в гласном [а] вне зависимости от гласного под ударением: в[а]дá, в[а]ды́, в[а]ди́чка, под в[а]до́й, по в[а]де́ и т. п.^[45].
2. Наличие звонкой задненёбной фонемы фрикативного типа /ү/ и её чередование с /х/ в конце слова и слога: но[ү]а́ — но[х] «нога» — «ног», бер’о[ү]у́с’ — бер’о́[х]с’а «берегусь» — «берёгся» и т. п.^[46][47][48].
3. Произношение в интервокальном положении /j/, отсутствие ассимиляции и стяжения в возникающих при этом сочетаниях гласных: дêл[аjе]т, зн[аjе]т, ум[е́jе]т, нов[а́jа], нов[у́jу] и т. п.^[6][49].
4. Отсутствие ассимиляции по назальности бм > мм: о[бм]а́н, о[бм]е́р’ал и т. п. Данное явление известно только говорам, распространённым южнее Смоленска, в остальных говорах Западной группы отмечается сочетание мм в соответствие бм^[50][51][52].
5. Окончание -е в форме родительного падежа единственного числа у существительных женского рода с окончанием -а и твёрдой основой: у жен[е́] (у жены), со стен[е́] (со стены) и т. п.
6. Различение форм дательного и творительного падежей существительных и прилагательных множественного числа: за но́выми дома́ми, к но́вым дома́м; с пусты́ми в’о́драми, к пусты́м в’о́драм. Севернорусский ареал неразличения данных форм существительных захватывет часть говоров Западной группы на территории Псковской области^[53].
7. Мягкое окончание -т’ при его наличии у глаголов в форме 3-го лица единственного и множественного числа настоящего времени: носи́[т'], нос’а́[т']; ре́же[т'], ре́жу[т'] и т. п.^[54].
8. Совпадение безударных окончаний 3-го лица множественного числа глаголов I и II спряжения настоящего времени: дела́й[у]т, пи́ш[у]т — ды́ш[у]т, но́с’[у]т^[55].
9. Распространение слов: зе́лени, зеленя́, зе́ль (всходы ржи); паха́ть^[56]; лю́лька (подвешиваемая к потолку колыбель)^[57]; коре́ц, ко́рчик (в значении ковш); дежа́, де́жка (посуда для приготовления теста)^[58]; гре́бовать (в значении брезговать); слова с корнем чап (цап) для обозначения приспособления для вынимания сковороды из печи^[5] и другие слова и диалектные черты.

Территория Западой группы говоров входит в южную часть ареала западной диалектной зоны и разделяет все её диалектные черты, свойственные также обширной западной части территории распространения русских говоров (южнорусских, среднерусских и севернорусских) и отчасти свойственные белорусским и украинским говорам (прежде всего граничащим с западнорусскими)^[62]. К числу черт данной диалектной зоны относят^[17]:

1. Распространение прилагательных с ударением на первом слоге: седьмой ([с’о́]мой) и шестой ([шо́]стой).
2. Распространение личных местоимений 3-го лица с начальным j: [йо]н, [йо]на́, [йо]но́, [йо]ны́ ([йа]ны́, [йе]ны́)^[5].
3. Наличие местоимения 3-го лица множественного числа он[ы́], йон[ы́], йан[ы́], йен[ы́].
4. Наличие /j/ в основе в формах указательных местоимений: т[а́йа] (та) — т[у́йу] (ту), т[о́йе] (то), т[ы́йи] (те)^[63].
5. Образование существительных при помощи суффикса -ак: сêд[а́к] (седок), ход[а́к] (ходок) и т. п.^[5]
6. Распространение конструкции с предлогом с или з в случаях типа прие́хал з го́рода, вы́лез с я́мы в соответствии с предлогом из^[5] и другие диалектные черты.

Юго-западная группа говоров является частью юго-западного ареала территории распространения русских говоров раннего формирования, объединяющего ряд южнорусских и среднерусских говоров большим числом общих черт — данные черты образуют юго-западную диалектную зону, выделяемую двумя пучками изоглосс^[18].

К языковым чертам I пучка изоглосс относят: диссимилятивное аканье; наличие гласного в позиции первого предударного слога перед начальным сочетанием сонорного с последующим согласным; употребление протетического согласного в перед начальными гласными о и у и другие языковые черты.

К языковым чертам II пучка изоглосс относят: лабиализацию гласных а и о в первом предударном слоге; наличие ударения на основе в формах родительного падежа единственного числа прилагательных и указательного местоимения женского рода на -е́й и другие языковые черты.

Область распространения Западной группы говоров включена в ареал южной диалектной зоны, в связи с чем ряд общих языковых явлений объединяют смоленские с другими южнорусскими говорами за исключением не охватываемых ареалом данной диалектной зоны говоров Тульской группы.
Языковые черты южной диалектной зоны группируются в два пучка изоглосс^[67].

К языковым чертам I пучка изоглосс относят: наличие различных типов или разновидностей яканья, связанных с диссимилятивностью (чисто диссимилятивные, а также переходные — умеренно-диссимилятивные, ассимилятивно-диссимилятивные и диссимилятивно-умеренные), в частности, для смоленских говоров характерен чисто диссимилятивный тип яканья; произношение слова молния как моло[н’йа́], моло[дн’а́] и слова высокий с мягким в’ ([ви]со́кой); распространение глагольной парадигмы I спряжения с преимущественным произношением тематического гласного е под ударением: нес[е́]ш, нес[е́]т, нес'[о́]м, нес[е́]те и т. п.

К языковым чертам II пучка изоглосс относят: произношение слов дыра, дырявый с мягким начальным согласным д’: [ди]ра́, [ди]р’а́вой; распространение окончания -ого у прилагательных и местоимений в форме родительного падежа единственного числа мужского рода: но́вого, мойего́ и т. п.; наличие местоимения 3-го лица женского рода в винительном падеже единственного числа йейе́ и другие языковые черты.

К местным диалектным чертам Западной группы говоров относятся следующие фонетические, грамматические и лексические явления, отмеченные в работе К. Ф. Захаровой и В. Г. Орловой «Диалектное членение русского языка»^[16][20]:

1. Диссимилятивное яканье жиздринского типа.
2. Случаи лабиализации гласных /о/ и /а/ во втором предударном слоге: б[у]лтуно́в, п[у]боле́л, пр[у]вали́лс’а и т. п. Данное явление известно и в говорах Верхне-Днепровской группы.
3. Случаи произношения гласных у или ъ, а в соответствии фонеме /и/ в следующих словах: ш[у]ро́кий, ж[у]во́т (ж[ъ]во́т, ж[а]во́т), б[ъ]ла́, б[а]ла́ и т. п. Подобное произношение отмечается также в верхне-днепровских говорах.
4. Произношение с мягкими согласными н’, с’ слов с суффиксом -ск: же́[н’ск]ий, же́[н’с’к]ий, ру́[с’ск]ий и т. п.
5. Различение двух твёрдых (или полумягких) аффрикат ч и ц. Данное явление распространено на более обширной территории — в северо-западной диалектной зоне.
6. Морфологически и лексически ограниченные случаи чередования [л]/[ў] в соответствии с фонемой /л/: да[л]а́ — да[ў], во[ў]к.

1. Наличие окончания -и (-ы) у существительных мужского рода с основой на мягкий согласный и ц в форме предложного падежа единственного числа: на кон[и́], на кра[и́], на конц[ы́] и т. п. Данное явление распространено непоследовательно и встречается не во всех говорах Западной группы.
2. Распространение словоформы свекро́ва — именительный падеж единственного числа.
3. Окончанием -и (-ы) под ударением у существительных в форме именительного падежа множественного числа: город[ы́], брат[ы́], лес[ы́] и т. п.
4. Распространение слов — названий ягод, образованных с суффиксом -иц-: брусни́ца, земл’ани́ца и т. п.
5. Наличие форм именительного падежа единственного числа прилагательных мужского рода с окончаниями -ый, -ей под ударением без смягчения предшествующего, парного по твёрдости и мягкости, согласного основы: молод[ы́й], молод[э́й], а также после заднеязычных согласных со смягчением и без смягчения основы: пло[хэ́]й, пло[хе́]й, реже пло[хы́]й.
6. Распространение форм сравнительной степени прилагательных со вторичными суффиксами -ейе, -ей: ме́н/ейе/, ме́н[ей], ме́н’ш[ей], то́н[ейе], то́н[ей], то́н’ш[ей], бо́л[ейе], бо́л[ей], бо́л’ш[ей] и т. п.
7. Форма указательного местоимения тот в именительном падеже единственного числа мужского рода — тэй.
8. Распространение парадигмы глагола мочь с обобщением заднеязычного согласного в основе: мо[г]у́, мо[г]е́ш, мо[г’]о́ш, мо[г]у́т, или мо[г]у́, мо[г]е́ш, мо[г’]о́ш, мо́[г]ут, или мо[г]у́, мо́[г]еш, мо́[г]ут. Подобные парадигмы глагола мочь известны и в говорах Верхне-Днепровской группы.

Распространение следующих слов: ви́лки, ви́лы «ухват»; чапела́ «приспособление для доставания сковороды из печи»; ла́пик, ла́пка, ла́пина «заплата»; ла́пить «класть заплаты»; кут «красный угол или любой угол в избе»; бура́к «свекла» и т. д.

Северные говоры Западной группы размещены к северу от города Смоленска, для них характерно распространение диалектных черт северной локализации (северного наречия в целом и северо-западной диалектной зоны), черт соседних Псковской и Верхне-Днепровской групп говоров, неизвестных говорам южной части группы^[68].

Особенностями говоров северной части Западной группы являются^[68]: возможность редукции гласного у и совпадение его с ъ в заударных слогах: о́к[ъ]н’, го́л[ъ]б, за́м[ъ]жом и т. п. (данная черта известна также говорам Псковской и Верхне-Днепровской групп); произношение удвоенных согласных нн и мм в соответствии сочетаниям дн и бм (черты, в основном присущие северо-западной зоне и северному наречию); распространение из числа характерных для юго-западной зоны слов, в которых отсутствует изменение находящегося под ударением е в о перед шипящими, только [де́]шево, о[де́]жа, [ле́]жа; севернорусское склонение по типу слов мужского рода существительных де́душка, мальчи́шка; формы творительного падежа единственного числа существительных женского рода на мягкий согласный, образованные по типу продуктивного склонения: гр’а́з[ей], гр’а́з’[йей] и гр’а́з’[уй], гр’а́з’[йуй] и т п. (данные формы известны также говорам Псковской и Верхне-Днепровской групп); распространение форм 2-го лица единственного числа возвратных глаголов с окончанием -с’т’а: мойес’т’а и другие диалектные черты.

Говоры южной части Западной группы распространены к югу от Смоленска, они отличаются от северных отсутствием черт северной локализации, особенностями в размещении черт юго=западной диалектной зоны и наличием некоторых черт юго-восточной диалектной зоны и соседней Верхне-Деснинской группы, неизвестных в северной части Западной группы. Кроме того для южного ареала смоленских говоров характерно некоторое расширение ареалов явлений, присущих белорусскому языку в целом^[69].

Особенностями говоров южной части Западной группы являются^[69]: произношение слов меньше, раньше, тоньше с твёрдым н: ме́[н]ше, ра́[н]ше, то́[н]ше; распространение, как и в говорах Верхне-Деснинской группы и в межзональных говорах типа А, из числа характерных для юго-западной зоны слов, в которых отсутствует изменение находящегося под ударением е в о перед шипящими, только слова ле[пе́]шка; произношение слова молния как моло[дн’а́] (данная черта характерна также для говоров Верхне-Деснинской группы); распространение двусложного окончания творительного падежа единственного числа у прилагательных женского рода: бол’шо́йу, но́войу и т. п. (данная черта известна также в говорах Верхне-Деснинской группы и межзональных типа А); употребление формы предложного падежа множественного числа в сочетании с предлогом по в значении дательного падежа: по дома́х и другие языковые черты.

• Диалекты русского языка

Комментарии

Источники

• Аванесов Р. И., Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Захарова К. Ф., Кузьмина И. Б., Мораховская О. Н., Немченко Е. В., Орлова В. Г., Строганова Т. Г. Русская диалектология / Под ред. Р. И. Аванесова и В. Г. Орловой. — 2-е изд. — М.: Наука, 1965.
• Бромлей С. В., Булатова Л. Н., Гецова О. Г. и др. Русская диалектология / Под ред. Л. Л. Касаткина. — М.: Издательский центр «Академия», 2005. — 288 с. — ISBN 5-7695-2007-8.
• Горшкова К. В. Историческая диалектология русского языка. — М.: Просвещение, 1972. — 160 с.
• Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части СССР. Выпуск I: Фонетика / Под ред. Р. И. Аванесова и С. В. Бромлей. — М.: Наука, 1986.
• Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части СССР. Выпуск II: Морфология / Под ред. С. В. Бромлей. — М.: Наука, 1989.
• Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части России. Выпуск III: Синтаксис. Лексика. Комментарии к картам. Справочный аппарат / Под ред. О. Н. Мораховской. — М.: Наука, 1996.
• Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части России. Выпуск III: Карты (часть 1). Лексика. — М.: Наука, 1997.
• Диалектологический атлас русского языка. Центр Европейской части России. Выпуск III: Карты (часть 2). Синтаксис. Лексика. — М.: Наука, 2005.
• Захарова К. Ф., Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. — 2-е изд. — М.: Едиториал УРСС, 2004. — 176 с. — ISBN 5-354-00917-0.
• Касаткин Л. Л. Русские диалекты. Лингвистическая география // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН. — М.: Наука, 1999. — С. 90—96. (Дата обращения: 19 сентября 2013)
• Мочалова Т. И. Русская диалектология. Учебно-методическое пособие. — Саранск: Федер. агентство по образованию, МГУ им. Н. П. Огарева, 2008. — 102 с. Архивная копия от 24 ноября 2012 на Wayback Machine (Дата обращения: 19 сентября 2013)
• Шаульский Е. В., Князев С. В. Русская диалектология. Фонетика. — М.: Моск. гос. ун-т им М. В. Ломоносова, 2005. — 20 с.
• Словарь русских народных говоров. Выпуски 1—42. — М.; Л.: Наука, 1965—2008. (Дата обращения: 19 сентября 2013)

• Учебные материалы на сайте филологического факультета МГУ  (неопр.). Архивировано 1 февраля 2012 года. (Дата обращения: 19 сентября 2013)