Ирфан

Ирфан (араб. عرفان‎) — в исламе: особый вид сакрального знания о том, каким должен быть истинный мусульманин-монотеист (муваххид), и о том, как достичь близости к Аллаху.

Практикующие ирфан мистики указывают на специфику значения термина, как (по)знания особого рода, которое не приобретается ни посредством органов чувств и эмпирического опыта, ни за счет разума и рассуждения, но достигается путём внутреннего свидетельствования и внутренних озарений. Это знание особого рода о том, что человек знал изначально, однако утратил и забыл в этом мире. Ирфан — такое знание о Боге, которое люди потеряли и пытаются восстановить. В основе таких представлений лежит коранический аят:

Вот твой Господь вынул из поясниц сынов Адама их потомство и заставил их засвидетельствовать против самих себя: «Разве Я — не ваш Господь?» Они сказали: «Да, мы свидетельствуем». Это — для того, чтобы в День воскресения вы не говорили: «Мы не знали этого» (7:172).

По мнению авторитетных толкователей, в данном аяте идёт речь о завете с Богом, заключённом душами людей до сотворения мира. Оказавшись в мире, люди забыли об этом завете, и лишь истинно уверовавшие мусульмане вернулись к его исполнению.

Согласно ирфану, познание Бога является ключом к познанию сути всех вещей и явлений в этом мире. При этом только Аллах обладает всей полнотой абсолютного знания.

Мистики в мусульманской умме появились с момента возникновения исламa. Однако своего расцвета исламский мистицизм достиг в X—XIV веках в Турции и Иране.

Среди исследователей и самиx мусульман возникло расхождение во мнениях относительно того, можно ли считать гнозис (ирфан) подлинной частью ислама. По мнению одних, мистицизм был привнесён в ислам извне и является чуждым для него новшеством, подлежащим искоренению. Другие же настаивают, что гнозис уходит своими корнями в Коран и Сунну, органично проистекая из аскетического и мистического опыта ряда набожных сподвижников. В первую очередь, речь идёт о семействе пророка Мухаммада — Ахл аль-Бейт, начиная с его зятя и двоюродного брата Али ибн Абу Талиба. В числе первых арифов можно назвать и других праведных сподвижников, таких, как Салман аль-Фариси, Абу Зарр аль-Гифари и др.

Ирфан бывает двух видов: теоретический (назари, نظری) и практический (амали, عملی). Мистики, практикующие ирфан, называются арифами (араб. «ариф», عارف — причастие действительного залога от глагола «арафа» — ар.: знать).

При этом практический ирфан служит базой для ирфана теоретического. Так, практический ирфан не является концептуальным знанием, представляя собой видение Аллаха сердцем. Посредством своего сердца ариф ощущает присутствие Бога, одновременно и трансцендентного, и имманентного. Он также распознаёт знамения Бога во всех феноменах этого мира. В свою очередь, этот мистический опыт описывается во многих хадисов от пророка Мухамада и Ахл аль-Бейт.

Характерным примером ирфанического хадиса является следующее предание, рассказанное имамом Хусейном о своем отце Али ибн Абу Талибе:

Абу ‘Абдалла рассказал следующее: Повелитель Правоверных (мир ему) выступал с кафедры мечети в Куфе, когда человек по имени Зи‘либ подошел к нему. Он обладал острым языком, был красноречив и отважен. Он спросил: «О Повелитель Правоверных! Видел ли ты Твоего Господа?»

Он (мир ему) ответил: «Горе тебе, о Зи‘либ! Я бы не стал поклоняться Господу, Которого я не видел».

Он (Зи‘либ) сказал: «О Повелитель Правоверных! Как же ты видел Его?»

Он (мир ему) ответил: "О Зи‘либ! Глаза не видят Его посредством зрения, но сердца видят Его через истины веры (хака‘ик аль-иман).

Согласно ирфану, чистое видение Бога является бытийным и присутственным, а не теоретическим знанием. Его источником являются не формально-логическое мышление и рациональные в своей основе рассуждения, а внутренние интуитивные озарения. На данный счёт существует хадис: «Знание — свет, который Аллах зажигает в сердце того, кого пожелает».^[1]

Шиитский мыслитель Муртаза Мутаххари так пишет об этом сердечном знании:

… Отметим ещё один момент относительно логики рассуждения арифов, который сводится к утверждению: «Ищи в себе, ибо все, что есть, — это ты», что ещё раз указывает на то, что ирфан — в первую голову школа внутренней концентрации. По утверждению последователей данной школы, сердце — больше внешнего мира…Ирфан основывается на приверженности «сердцу», сосредоточенности на внутреннем мире и отречении от внешнего мира.^[2]

Познание Аллаха сердцем лежит, тем самым, в плоскости практического ирфана. Однако такое понятие, как «теоретический ирфан», также существует — этим термином обозначают труды мистиков, описывающих собственный опыт познания Бога и духовные состояния, в которые входит человек на этом пути. Кроме того, теоретический ирфан подразумевает интеллектуальную интерпретацию знания, полученного за счёт видения сердцем.

Один из известных мистиков современности, шиитский учёный аятолла Мухаммад Таки Мисбах Язди в своей работе «Исламский гнозис (ирфан) и мудрость (хикма)» указывает на следующие суры и аяты, где говорится о монотеизме, о Божественном присутствии, пронизывающем всё мироздание, и о знании Аллаха, охватывающем все вещи: это сура «Аль-Ихлас», начало суры «Аль-Хадид» и последний аят суры «Аль-Хашр».

Мисбах Язди также отмечает, что во многих других сурах также неоднократно говорится о мистических практиках и о частом поминании Аллаха (зикр) с целью приближения к Нему.

Перу лидера Исламской революции в Иране аятолле Хомейни, который среди современных шиитов считается одним из величайших арифов, принадлежит ирфаническое толкование первой суры Корана «Аль-Фатиха» («Хамд»).

Представление о совершенном человеке (аль-инсан аль-камиль) является органичной частью ирфана постольку, поскольку он повествует о чертах подлинного монотеиста, достигшего близости к Аллаху. В свою очередь, человек обретает её благодаря искреннему и исполненному глубокого смысла поклонению Богу, и, что немаловажно, правильному намерению при совершении этого поклонения.

В связи с этим один из виднейших исламских шиитских учёных XX века Муртаза Мутаххари в своей книге «Краткий экскурс по Нахдж аль-Балага» приводит известный хадис, передававшийся многими непорочными шиитскими имамами:

Есть люди, поклоняющиеся Аллаху из стяжания, и это поклонение торговцев, и есть поклоняющиеся Аллаху из страха, и это поклонение рабов, и есть люди, поклоняющиеся Аллаху из благодарности (в другом варианте хадиса — из любви), и это поклонение свободных.^[3]

Муртаза Мутаххари так комментирует этот хадис, разъясняя разницу между неполноценным поклонением и поклонением в ирфане:

Богослужение понимается разными людьми по-разному. С точки зрения некоторых лиц, богослужение — это своего рода сделка, обмен, воздаяние и нечто вроде торговли и вознаграждения. Подобно рабочему, который тратит свою дневную рабочую силу на работодателя и взамен получает заработную плату, человек, занимающийся богослужением, также прикладывает труд на пути Господа, поклоняется и выпрямляется и взамен требует воздаяния, которое будет дано ему в другом мире.

Как рабочий получает определённую плату, без которой его труд будет считаться бесполезным, так и молящийся получает на том свете прибыль от богослужений…

…С точки зрения подобных лиц, основу и сущность богослужения составляют ритуальные телодвижения и иные внешние действия, выполняемые посредством языка и других частей тела.

Это одно из толкований богослужения, которое, конечно же, является неграмотным и обывательским, и, по словам Ибн Сины, основано не незнании атрибутов Бога и общем невежестве.

Другая трактовка богослужения свойственного арифам. Согласно ей, вопрос о рабочем, работодателе и заработной плате не рассматривается и не может быть рассмотрен в рамках обычных отношений между рабочим и работодателем. Здесь богослужение является лестницей для достижения близости; это — вознесение человека, возвышение духа, полёт души к невидимому Центру Бытия, воспитание духовных способностей и упражнение в совершенствовании присущих человеку небесных сил. Это — победа духа над телом и наилучшие ответные действия человека в знак благодарности Создателю Бытия, это — проявление восхищения и любви человека к Абсолютному Совершенству, Наипрекраснейшему Абсолютному Бытию. И наконец, это — подвижничество на пути к Господу.

Согласно данной трактовке, богослужению присуще тело и дух, внешность и смысл. То, что выполняется посредством языка и других частей тела, составляет тело, то есть форму и внешнюю сторону богослужения. А дух и смысл богослужения — нечто совсем другое. Дух богослужения полностью зависит от понимания смысла богослужения, от способа его трактовки, от стимула, понуждающего человека заниматься богослужением, от практической выгоды, полученной им от богослужения, а также от того, в какой мере богослужение способствует шествию по пути к Господу и приближению к Нему.^[4]

В парадигме ирфана важное значение имеет ориентация на модель совершенного человека — в шиизме двунадесятников это непорочный имам. Безусловно, в соответствии с шиизмом, обычный человек никогда не достигнет статуса вали и ма’асум (непорочного и очищенного ото всех грехов), которым обладает имам, однако только через следование имаму возможно обретение ирфанической близости к Богу.

Как пишет Муртаза Мутаххари в том же труде «Краткий экскурс в Нахдж аль-Балага»,

Вдохновляющим источником ирфанских трактовок богослужений в исламском мире после Корана и Сунны досточтимого Пророка являются именно слова Али и его ирфанские богослужения.^[5]

Мыслитель посвятил теме совершенного человека отдельные книги — «Непознанная сущность имама Али» и «Совершенный человек в исламе», в которых он описывает различные аспекты личности имама Али ибн Абу Талиба, являющегося образцом совершенного человека и совершенного мистика (арифа):

Все арифы, как шииты, так и сунниты, связывают свои силсилы с Али (мир ему). Даже у самых рьяных суннитских арифов силсила начинается именно от Али, мир ему… Али (мир ему!), которого арифы называют Полюсом арифов (кутб аль-'арифин), в Нахдж аль-балага, известной также лаконичными высокими мыслями в области ирфана, подчас высказывает уникальные мысли…^[6]

В XX веке одним из самых знаменитых европейских исследователей ирфана был французский учёный Анри Корбен. Видными арифами и знатоками ирфана в среде шиитских богословов были такие мыслители, как Алламе Табатабаи, Муртаза Мутаххари и сам лидер Исламской революции в Иране — аятолла Хомейни, автор ирфанических сочинений «Сорок хадисов» и «Толкование суры аль-Фатиха».

В настоящее время одним из ведущих русскоязычных специалистов по ирфану является латвийский учёный Янис Эшотс. В числе ныне здравствующих арифов — иранские богословы аятолла Джавади Амули и аятолла Мухаммад Таки Мисбах Язди.

• Muhammad Taqi Misbah Yazdi. Islamic Gnozis ('Irfan) and Wisdom (Hikmat). Published by: Al Tawhid Islamic Journal, vol. 14 № 3, Fall 1997, Qom — the Islamic Republic of Iran.
• Алламе Табатабаи. Тайны исламского монотеизма. — М.: «Исток», 2009.
• Имам Али. Путь красноречия. Пер. с араб. и комм. Т. Черниенко. — Казань: «Идел-пресс», 2010.
• Муртаза Мутаххари. Совершенный человек в исламе. Пер. с перс. М. Машхулова. — СПб.: «Петербургское востоковедение», 2008.
• Муртаза Мутаххари. Краткий экскурс по «Нахдж ал-балага». Пер. с перс. и прим. М. Машхулова. — СПб.: «Петербургское востоковедение», 2008.