Кайна (профессия)

Перейти к навигацииПерейти к поиску
Эта статья — о рабынях-поэтессах. О степени родства в Центральной Азии см. Кайны.
«Певица с лютней», Теодор Аман

Кайна (араб. قينة; [qaj.na])[1] — певица, поэтесса и музыкант на Арабском Востоке; обычно кайны были рабынями неарабского происхождения, но несмотря на это они могли добиться и большой известности[2]. Расцвет профессии пришёлся на время правления Аббасидов, тогда же творили самые знаменитые кайны[3]. Кайн сравнивают с альмеями, греческими гетерами и японскими гейшами[2][4][5]. Большинство знаменитых женщин-музыкантов раннеисламского периода были кайнами[2].

Кайны, которые находились в собственности у богатых мужчин и у городов, вели светскую жизнь, развлекая гостей пением и музицированием; те же, чьи хозяева были бедны, либо принадлежавшие тавернам, имели более низкий статус и зачастую были вовлечены в проституцию. Многие из кайн сами сочиняли песни и музыку. Помимо музыки кайна должна была владеть искусством поддержать беседу и обладать широким кругозором. Развлекая гостей, кайны надевали лучшие одежды и не скрывали своих лиц, в отличие от свободных женщин, которым это было запрещено. Они нередко открыто соблазняли посетителей и затем становились их любовницами, что вызывало критику современников. Сами кайны могли полагаться лишь на собственное обаяние и умения, так как ничто кроме этого не могло их защитить.

Рабство и профессия кайн появились ещё до возникновения ислама. Основную массу кайн исламского периода составляли иностранки, угнанные в рабство в результате захватнических походов арабов. Их отбирали за физическую привлекательность и музыкальность, затем обучали и продавали. Имена большинства кайн неизвестны, основные источники информации об их личностях — книги Аль-Исфахани, Аль-Джахиза и поэтические произведения, которые сочиняли кайны и их поклонники. После заката династии Аббасидов профессия кайны пришла в упадок, однако сохраняются преемственные кайнам занятия певиц по найму.

В отличие от гавази, кайны специализировались на музыке и не выступали на улице. В отличие от альмей, кайны обычно были рабынями.

Этимология

Слово «кайна» арабского происхождения. Варианты образования множественного числа от слова «кайна» — к̣ийа̄н (араб. قِيان; [qi.jaːn]), к̣айна̄т (араб. قَيْنات; [qaj.naːt]) и к̣айана̄т (араб. قَيَنات; [qa.ja.naːt])[1][6]. Относительно изначальной этимологии слова «кайна» идут споры; вероятно прежде всего кайнами именовали рабынь-служанок, а позже появилось специализированное значение «рабыня-певица»[6]. Известны также другие названия этой профессии: карина, мусмиа, даджина, мудджина, шадух, шадиха и джарада[6].

Общие сведения

Миниатюра, изображающая маджлис в саду под звуки уда

Большинство кайн были чернокожими иностранками или полукровками, некоторые из них, вероятно, имели светлую кожу[7]. Они носили яркие одежды, подчёркивавшие фигуру, не скрывали лиц и украшали себя надписями[8][9]. Кайны исполняли песни под музыкальный аккомпанемент и танцевали; принадлежащие городам или богатым индивидуумам развлекали хозяев и гостей на встречах в литературных салонах своего времени (маджлисах); другие кайны более низкого статуса содержались при кабаках или принадлежали странствующим торговцам[7][10]. Маджлисы делились на две основные разновидности: на которых присутствовал патрон, и неформальные, где его не было[11]. На обоих видах кайна была центральной фигурой, она пела, не скрываясь за перегородкой, одетая в лучшие наряды[12]. Свободные женщины высокого статуса на маджлисах обычно не присутствовали, так как эти собрания ассоциировались с аморальным поведением: прелюбодеянием и колдовством[13].

Придворные кайны могли легко импровизировать и соревноваться с поэтами, хотя основной ценностью их произведений была необычность, а не высочайшее мастерство[8]. Основные темы произведений их авторства — любовь, упрёки возлюбленным, горечь расставания, хвалебные оды знаменитостям (мухдас), элегии на смерть хозяина, ностальгия по родине[8]. Появился особый поэтический жанр похвалы кайне за её выступление[14]. Кайны повлияли на развитие модернистской арабской прозы «мухдас»[15].

Ценилось не только их сочинительское и музыкальное мастерство рабыни, но также физическая привлекательность, умение поддержать беседу, кругозор и остроумие[16][2]. Кайны должны были превосходно владеть арабским языком, многие знали огромное количество стихотворений наизусть, некоторые являлись знатоками Корана[8]. Их музыкальные инструменты — барабан-бубен даф, различные струнные инструменты, в частности, уд, киран и муваттар, язычковый мизмар[англ.][17][5]. Маджлисы представляли собой подобие европейских литературных салонов в саду или на террасе, где люди собирались для того, чтобы отдохнуть, обсудить научные и философские темы и получить чувственное наслаждение[18]. Кайна могла проводить маджлисы самостоятельно, под своим именем[19]. Некоторые кайны выполняли просветительскую работу: так рабыня Камар, которую Аббасиды послали в Севилью к омейядскому двору, обучала знатных мусульман Пиренейского полуострова утончённому этикету и манерам[20][8].

Музыкальные инструменты Андалузии

В отличие от свободных женщин, рабыни не были связаны требованиями скромности; кайны стремились вызывать у аудитории сексуальное желание, зачастую надеясь, что их купят дороже[16][8]. Аль-Джахиз указывал на то, что слушатели вступали с ними в интимную связь и предостерегал от этого в своём труде «Послание о певицах»[2][16]. На головной повязке многих кайн были написаны их девизы, так повязка Инан гласила: «Если ты смел, делай, что хочешь»[21].

Аль-Джахиз описывает кайн в дурном свете, говоря, что они лживые и двуличные люди, которые любыми средствами стремятся соблазнить слушателя[22]. Это же опасение прочитывается у Абу ат-Тайиба аль-Вашши: он пишет, что их любовь лишь фальшивка, и он одаривают ей только тех, кого считают богатыми, а также осуждает их большой сексуальный аппетит[23]. Знаменитая кайна Фадль предостерегала своего любовника от чар корыстных кайн[24]. Строки Юсуфа ибн аль-Хаджджаджа ибн ас-Сайкала о продажности и развратности кайн настолько разозлили их, что, ошибившись во время исполнения, кайна восклицала: «чёртов Юсуф!»[24]. Кайны, работавшие в кабаках, зачастую занимались проституцией и ещё сильнее стремились заполучить сердце богатого поклонника[7][22]. При этом общество относилось к ним со смешанными чувствами; у Аль-Вашши приведено мнение о том, что «певицы — это рай, но в нём бывают ураганы»[25].

Соблазнение влиятельных патронов было единственным капиталом кайны, которая не могла полагаться ни на своё происхождение, ни на семью, откуда её изымали в детском возрасте, ни на своё имущество (которое иметь ей запрещал закон)[26]. Вместе с этим, известно несколько историй о верных своим хозяевам кайн, которые отказывались подчиняться требованиям новых хозяев в память о прошлых, даже под страхом смерти. Пример такого свидетельства — история о кайне Фариде, принадлежавшей Аль-Васику. Однажды он, разозлённый мыслями о том, что Аль-Мутаваккиль Алаллах станет его преемником, избил Фариду, игравшую ему на уде. Несмотря на подобное отношение, после воцарения Аль-Мутаваккиля Фарида отказалась играть ему и была насмерть забита плетьми[27].

Социальный статус у кайн оставался низким, хотя некоторые из них имели большое влияние на своих патронов благодаря своей красоте и уму[2][18]. Тем не менее, они оставались имуществом своих хозяев, лучшие из кайн ценились как «лучшие рукописные копии Корана, тонкие шелка, дорогие духи» и другие предметы роскоши; кайну могли подарить или продать другому владельцу[20]. Начиная с VII века стали появляться истории о покупке кайн за тысячи динаров[7]. Средняя цена за первоклассную рабыню-певицу в XI веке составляла 3000 динаров, тогда как дневная зарплата строителя была около 1 динара[20]. Как и любых других рабов, их могли отпустить хозяева, некоторые из таких свободных кайн делали блестящую карьеру, либо вступали в брак с высокопоставленными мужчинами, включая правителей[18][2]. Одновременно с этим кайны часто становились жертвами физического насилия[9]. Известно, что знаменитую Инан однажды высекли за отказ играть для гостя; такое обращение было нередким[28].

Мало что известно о личностях большинства кайн, даже очень знаменитых, особенно после того, как кончалась их молодость[29]. Многие кайны до попадания в рабство не были мусульманками[30]. У них не было особенного стимула принимать ислам, так как значительное количество рабынь освобождали, когда они достигали зрелости, что означало резкое уменьшение их рыночной цены; это не касалось лишь тех, кого покупали, чтобы выдать за своего раба, чтобы рожать детей-рабов[31].

История

Истоки и ранние годы

Арабский манускрипт, изображающий невольничий рынок в Йемене. XIII век

Рабство было распространено на Ближнем Востоке с доисламских времён, а арабские завоевания сопровождались порабощением огромного количества женщин и мужчин[32]. При этом кайны составляли малую толику от общего числа рабынь «джавари»; к их внешности и образованию предъявляли высокие требования, тогда как остальные рабыни могли быть некрасивы и необразованы, они занимались домашним хозяйством[33]. Кайн разделяли на несколько типов; Аль-Исфахани выделял поэтесс и певиц[34].

По данным исламского учёного Ибн Хордадбеха традиция держать певиц-рабынь началась в Ясрибе, и арабы переняли её у адитов[6]. Первыми арабскими кайнами названы две служанки некого легендарного Муавии ибн-Бакра аль-Имляки, которых именовали аль-Джарадатан[6]. До появления ислама кайны развлекали богатых мужчин и женщин, собиравшихся на встречи-«зиярат» в своих домах[2][3]. После распространения ислама, в средние века, свободные женщины потеряли возможность самостоятельно и открыто посещать общественные места из-за законодательных ограничений. Кайны же, особенно попавшие в гарем, могли получить недоступные свободным женщинам возможности[35].

Сообщается, что кайны Фартана и Кариба исполняли сатирические песни, высмеивавшие Мухаммеда, из-за чего он приказал казнить их; кайна Сара предупредила курайшитов о том, что Мухаммед собирается напасть на Мекку, за что также была приговорена к казни Мухаммедом; при этом неизвестно, были ли осуществлены эти приказы[7]. Лучшие музыканты того времени обучались и работали в Хиджазе[7][17]. Впоследствии, несмотря на статус Мекки и Медины как священных городов ислама, там продолжала процветать традиция владения рабынями, развлекавшими хозяев музыкой и пением[7]. Запрет на алкоголь подорвал благополучие кайн, работавших в кабаках, в то же время они начали заниматься преподаванием вокала, обучая девочек и мальчиков, как свободных, так и находящихся в рабстве[7]. Хозяева отправляли своих рабынь учиться пению и музыке, чтобы сделать из них кайн и выгодно продать; в Басре мединские кайны ценились особенно высоко[7]. Школа Басры потеснила мединскую в IX столетии[8]. После X столетия редкие кайны удостаивались упоминания по имени[15]. Мусульманским культурным центром в этот период стал Багдад[15].

Годы расцвета

Эдуард де Бьеф, «Любимая певица султана». 1842

Кайны и музыка вообще с течением времени всё больше ассоциировались у набожных мусульман с употреблением запрещённого вина и фривольным поведением[17]. После того, как арабских женщин законодательно обязали закрывать лицо, рабыням это, напротив, запретили, мотивируя низким культурным уровнем последних[36]. Многие таверны Багдада и Хуфы, где работали кайны, фактически представляли собой бордели[37]. Завсегдатаями трактиров с кайнами были Абу Нувас и Абу аль-Атахия[38].

Карьера будущих кайн начиналась с отбора наиболее красивых и сообразительных девочек, которых несколько лет обучали искусству и этикету[39]. Ат-Таухиди указывал, что в X веке в багдадском районе Карх[англ.] жило 460 кайн[15]. Ибн Бутлан писал: лучшие рабыни — берберки, которые с 9 лет проводят три года в Медине, три в Мекке, а затем девять лет изучает этикет в Ираке[15].

После завоевания Магриба обучать рабынь стали сразу на месте[15]. Известно, что Ибн аль-Каттани[англ.] самостоятельно учил своих рабов и рабынь логике, философии, геометрии, музыке, астрономии, каллиграфии, этикету, грамматике, а затем дорого продавал[15]. Аналогично поступали многие рабовладельцы[40]. Кайны с севера Пиренейского полуострова знали европейские музыкальные произведения, но иногда пели и на арабском[15].

Закат

Исламская салонная культура исчезла с падением Аббасидов[36]. Рост влияния турецких военных в IX веке сперва имел небольшой положительный эффект на кайн из-за стимулирования экономики, но начавшиеся вскоре гонения на интеллектуалов и конфискация их имущества лишили кайн среды обитания[41]. Кайны Багдада устремились в Египет, Тунис, Медину и Испанию[42].

Современность

Современные исламские страны отменили рабство, из-за чего в классическом виде кайны более не встречаются, однако частично профессия сохранилась в виде шихат (в Марокко) и геннаят — певиц, которых нанимают на праздники[15].

Отношение к кайнам современных исламских феминисток зачастую отрицательное, их обвиняют в том, что они косвенно способствовали ухудшению положения свободных женщин; однако арабист Фуад Касвелл указывает на то, что женщины Греции и Западной Европы испытывали сравнимое по тяжести поражение в правах[43].

Творчество

Песни

Уд

В результате исламских завоеваний арабская культура обогатилась новыми музыкальными инструментами, такими как струнный уд, прибывший из Персии в 3-й четверти VII века[44], а престиж презираемых ранее профессий, связанных с пением, сильно вырос[45]. В крупных городах появились школы вокала и первые звёзды[46]. Власть имущие продолжали сторониться пения ещё долго. Из Омейядов его любил лишь пьяница Аль-Валид II, а следующим любителем музыки стал только Аль-Махди из Аббасидов[47].

Основная масса песен кайн были глубоко любительскими по сюжету и по форме, состояли из 1—2 куплетов, которые исполняли гомофонно с мелизматическими вариациями в конце строки[33]. При этом четыре кайны прославились именно как певицы: Бадль, Мутайям, Шария и Фарида[48].

Стихи

Мадих

Стихотворения-мадихи (панегирики) зачастую невысоко оценивается западными учёными, которые считают обязательными для талантливого произведения критериями «искренность», под которой понимается отсутствие материальной выгоды, критичность и «серьёзность» однако для арабского мира до последнего времени было естественно сочинять именно заказные стихи[49]. Для арабской аудитории важнее была уместность похвалы, чтобы, к примеру, мадих в адрес чиновника не выделял его храбрости, а концентрировался на том, что он мудр[50]. Мадихи сочиняли в разных жанрах: касыдах, тахни’а (короткая ода) и эпиграммах, кит’а[50].

Среди свободных женщин редкие занимались мадихом, в отличие от кайн[51]. Да и кайны редко сочиняли касыды, причём известна всего одна ба’ийя-касыда, составленная женщиной, её написала Лайла аль-Ахйаилийя[52]. Помимо неё известно две касыды Инан и по одной у Ариб и Сакан[52]. Основной жанр, в котором сочиняли кайны, — итаб-мадлих, поэтические упрёки, обычно адресованные любовникам, реже — патронам[53]. Примером итаб-мадлиха является стихотворение Сакан, адресованное её владельцу, в котором она корит хозяина за то, что он нарушил обещание и не посетил её условленной ночью[54].

Мартхия

Мартхия — стихотворная элегия, выражение скорби по умершим; обычно их сочиняли женщины[55]. В обычной мартхии присутствует восхваление умершего, однако кайны не включали этот элемент в свои стихи на смерть хозяина: во-первых, похвала от нижестоящего в иерархии человека считалась неуместной, во-вторых, обычно кайну умершего перепродавали, и их мартхии наполнены сожалением по этому поводу[56]. Стихи Инан и Фадль, написанные после смерти их владельцев, выражают неуверенность в будущем[57].

Некоторые кайны были также профессиональными плакальщицами[58].

Хиджа

Сатирико-принижающий инвективный жанр хиджа[араб.], широко распространившийся в арабской литературе, включает множество произведений, сочинённых кайнами в адрес своих любовников[59]. Ругать хозяина или властителя для кайны было опасно, с другой стороны, поэты, с которыми кайны часто обменивались стихами-хиджами на маджлисах, были безобидны, а удачно составленная колкость уходила в народ и рекламировала кайну[60]. Хиджи зачастую содержали обсценные образы и матерную брань[61].

Одни из наиболее беспощадных хидж были созданы в противостоянии Инан и Абу Нуваса[62]. Абу Нувас в своём произведении сравнивает вагину Инан с публичным залом ожидания, а она отвечает ему, сообщая, что всей своей известностью как поэт он обязан Инан[62].

Газель

Эротическая поэзия в бедуинской среде не была распространена из-за того, что страсть считалась происками джиннов, а выражение чувств мужчины к женщине — бесчестием для семьи последней[63]. Хлынувший во время правления Аббасидов на Аравийский полуостров поток рабынь изменил это положение, их начали воспевать в любовных стихах, а затем поэты стали сочинять произведения для того, чтобы их пели кайны[64]. Постепенно возник жанр газели, среди которых встречались как платонико-эротические, так и натуралистичные порнографические произведения[64]. В нём творили как интеллектуалы и аристократы, так и маргинализированные поэты, певцы и рабыни.

Поэты часто посвящали кайнам стихи, прославляющие их красоту и объявляющие о влюблённости лирического героя, одновременно содержащие жалобы на отсутствие или недостаточность любви предмета его страсти[65]. Часто такие стихи включали имя кайны, откуда можно заключить, что их оплачивал хозяин кайны, так как они выполняли роль рекламы[66]. Поэты сравнивали кайн с наиболее дорогим жемчугом (морским), хвалили их кожу, причём хотя в целом красивой считался светлый тон, несколько чернокожих кайн воспевали как невероятных красавиц[67]. Примером может служить мать Улайи Макнуна[68]. Скорее всего калифы тоже сочиняли произведения, воспевающие кайн, однако эти стихотворения не называют по имени ни саму рабыню, ни её поклонника — на правителя распространялись классические представления о неестественности страсти[69].

Помимо эротической прозы кайны заказывали и порнографические произведения[70].

Известные кайны

Шаджар ад-Дурр, современная иллюстрация

Некоторые кайны стали знаменитостями; при Аббасидах в Басре известные кайны учили желающих пению и сами владели рабами[3]. Абу-ль-Фарадж аль-Исфахани в «Книге песен» приводит имена четырёх прославившихся кайн: Инан (ум. 841), Фадль (ум. 875), Ариб (ум. 890) и Сакан.

Инан была рабыней из Саудовской Аравии и на равных соревновалась с наиболее знаменитыми поэтами; многие известные её произведения представляют собой диалоги с поэтами-мужчинами, наполненные скабрёзностями[4][71].

Фадль Аль-Исфахани называет непревзойдённой из поэтесс; её эротические стихи более рафинированы[4].

Ариб — выдающейся как в поэзии, так и в музыке, ритме, макаме, каллиграфии и игре в нарды[4][2]. Ариб знаменита в первую очередь как певица, Фуад Касвелл проводит аналогию между ней и современными знаменитостями из мира музыки[71].

Мало что известно о Сакан, однако её единственное однозначно идентифицированное произведение, касыду «Бабак», высоко оценивают[71].

Также ниже описаны четыре кайны, прославившиеся как певицы: Бадль, Мутайям, Шария и Фарида[48].

Кайной была Шаджар ад-Дурр, позже ставшая правительницей новой династии Мамлюков[35].

Среди других талантливых кайн называют Тухфу, рабыню багдадского торговца, любимую из рабынь Аль-Мамуна Татриф (Тазайюф), Таюму из Медины, светловолосую поэтессу Дананир, рабыню Ибн Кунасы Насим, прославившуюся непристойными стихами Арим, мастерицу стихотворных загадок Хасну (Хансу) и коренную жительницу Багдада Камар, отправленную в Андалузию; рабыню поэта Ад-Дабта Хузаму, Самру, Хайлану, принадлежавшую работорговцу Гусун, кайну Аль-Мутаваккиля Махбубу, Ниран, а также неизвестную рабыню, от которой сохранились анонимные диалоги с Абу Нувасом[72].

Инан

Аль-Исфахани начал своё перечисление знаменитых кайн именно с Инан[англ.], обосновав это тем, что она получила наибольшую известность и превзошла остальных[73].

Инан была мувалладой, дочерью араба и рабыни, которая росла в Ямаме и там же была продана в рабство Абу Халиду ан-Натфи[73]. Она блестяще проводила маджлисы, на которые приходили знаменитые поэты: Абу Нувас, Марван ибн-Аби Хафса[араб.], Аббас ибн аль-Ахнаф, Дибиль аль-Хузаи[араб.][74]. Особенно прославил её талант к поэтическим комментариям чужих стихов[75].

Множество стихов Инан написала во время встреч с Абу Нувасом, которого дразнила за бедность и тягу к гедонизму, а он в свою очередь сравнивал её с кислой цитронеллой[англ.]*[76]. В этих произведениях они оба часто употребляют ругательства и откровенно пишут о сексе, предлагая друг другу различные варианты времяпрепровождения; вместе с этим, стихи наполнены аллюзиями и цитатами из религиозной литературы[77].

Инан была знаменита за большое либидо; сохранились её стихи, написанные после любовного свидания, во время которого её желание осталось неудовлетворённым[78]. Получила широкую известность одна из поэтических дуэлей, в которых Инан высмеивает любовь Абу Нуваса к анальному сексу в принимающей позиции, а тот в свою очередь говорит о том, что в постели Инан побывало столько людей, что никто не захочет её купить. Харун ар-Рашид, раздумывавший над тем, чтобы выкупить Инан, за которую хозяин запросил 100 000 динаров, передумал, когда услышал эти стихи[79]. Инан сильно расстроилась этому: она была знакома с Харуном ар-Рашидом и часто развлекала его на маджлисах[80]. Сам он сообщил Инан, что его останавливает только высокая цена, не упоминая стихов Абу Нуваса[81].

Хотя Ан-Нафти ценил Инан и не ревновал её к поэтам, с которыми она обменивалась фривольными стихами, однако он как минимум однажды высек её за отказ выступать перед его гостем[82]. Сама же Инан говорила, что не любит своего владельца[83].

После смерти Ан-Нафти обида Ар-Рашида ещё не прошла, и, получив её в собственность за долги бывшего хозяина, он приказал отправить Инан на багдадскую площадь и объявить продажу на аукционе. Целью этого было унизить Инан, приравняв её к обычной рабыне. После того, как цена достигла 200 000 дирхамов, слуга Ар-Рашида добавил к ней 25 000 и забрал Инан назад[84].

Ар-Рашид владел ею до конца жизни, она родила ему двоих сыновей, однако оба они умерли во младенчестве[84].

Фадль

Фадль[англ.] родилась в Басре, она была дочерью рабыни. Обстоятельства её продажи в рабство Аль-Мутаваккилю достоверно неизвестны[84]. Известные описания говорят о ней как о красавице, а её поэтический талант Аль-Исфахани называет лучшим среди женщин её поколения[85].

Сообщается, что Аль-Мутаваккиль решил проверить способности Фадль перед приобретением, и её стихи ему так понравились, что он приказал положить их на музыку[85]. Она выполняла роль придворной поэтессы и жила в отдельном доме, приходя на маджлисы калифа[86]. Фадль имела значительное политическое влияние и становилась то послом Аль-Мутаваккиля, то советницей[87].

Среди высокопоставленных поклонников Фадль были военный командир, музыкант и поэт Абу Дулаф аль-Касим ибн Иса аль-Иджли, а также чиновник и известный поэт Саид ибн-Хумайд, с которыми они долгое время были любовниками[88]. Помня о своём социальном статусе, Фадль неоднократно отправляла Саиду горькие строки, в которых переживала о том, что он решил разорвать их отношения[89]. Они расстались, когда Фадль влюбилась в прекрасного слугу Саида, Банана[90].

Ариб

Ариб, по слухам, была дочерью Джафара ибн Яхьи и рабыни Фатимы[91], и прославилась как поэтесса, композитор и лютнистка, обладавшая хорошим голосом и умевшая ездить верхом, играть в нарды и шахматы, а также как интересная собеседница[92]. Согласно некоторым источникам, её воспитывала христианка, и окружающие отмечали, что Ариб вела себя скорее как свободная женщина, а не как рабыня[91].

Необычность поэтического таланта Ариб в том, что она, будучи женщиной, и более того, кайной, сочиняла касыды: в книге Аль-Исфахани всего 3 касыды, сочинённых рабынями[92]. По данным Аль-Исфахани она прожила 96 лет, в неё были влюблены семеро калифов, однако известно множество стихов, которые она сочиняла для простолюдинов — военного Аль-Хакани и слуги Салиха ибн аль-Мундхири[92]. Все годы своей жизни Ариб оставалась в центре политической активности, отмечают её ум и тактичность: она оставалась приближённой правителей, избегая конфликтов[91].

Ариб была независима в суждениях. Она сбежала со своим возлюбленным, Мухаммадом ибн Хамидом аль-Хакани аль-Хасином, которого её хозяин аль-Маракиби принимал как гостя; при этом его внешность считалась опасной: у Мухаммада были голубые глаза, что в арабском мире связывали со способностью к сглазу[93]. Сын её хозяина сочинил стихи, оправдывающие побег Ариб с любовником, несмотря на слёзы, пролитые по этому поводу её бывшим владельцем[94]. Через некоторое время Ариб бросила Мухаммада, но после этого её поймали и вернули слуги Аль-Маракиби[95]. Калиф Аль-Амин, прослышавший о Ариб, послал за ней, и, оценив её талант, захотел выкупить у хозяина, однако не успел, так как был убит[95]. Ариб купил следующий калиф, Аль-Мамун, заплатив 50 000 дирхамов; после его смерти её приобрёл его преемник Аль-Мутасим за 100 000 дирхамов, который затем дал ей вольную[96].

Хотя Ариб наслаждалась компанией мужчин, не стыдясь своих желаний и сочиняя произведения, в которых недвусмысленно описывала любовные свидания, её почти не обвиняли в распутности благодаря развитым дипломатическим навыкам и уважению, которое она вызывала у окружающих[97]. Её провокационные по современным меркам заявления о том, что «в сексе важны лишь стойкость эрекции и свежее дыхание, а если мужчина ещё и симпатичный, то это уже приятное дополнение», соответствовали ожиданиям от кайны[98]. Одновременно с этим её произведения могли содержать и государственную пропаганду: так, когда калиф Аль-Мутаваккиль заболел, она объявила его болезнь происками врагов религии (джахмитов и мутазилитов, преследование которых калиф отменил)[99].

По некоторым данным, Ариб побывала замужем за Мухаммадом ибн Хамидом[100]. Однако он не был её единственным долгосрочным любовником. Другим был Ибрахим ибн аль-Мудаббир, поэт, интеллектуал и чиновник высокого ранга[101]. Он сочинял стихи в честь Ариб, а она глубоко уважала его и отправляла ему не только стихи, но и прозу, что интерпретируют как знак более формальных отношений[102]. Особые отношения связывали её с Абу Исой ар-Рашидом: в старости Ариб говорила, что из восьми калифов, с которыми она занималась сексом, желание в ней вызывал лишь Аль-Мутазз, потому что он напоминал ей Абу Ису ибн ар-Рашида[103].

Ариб часто нанимали для того, чтобы она сочинила стихотворение или песню по случаю праздника или для выздоровления больных[104]. Она сочинила более тысячи песен, и профессиональные музыканты высоко их оценивали, несмотря на то, что среди её произведений встречались средние по качеству[105]. Ариб предпочитала консервативную манеру исполнения, аналогичную тому, как пели в старину и не содержащую, к примеру, развитых мелизмов в конце строки[105]. Счастливейшим днём своей жизни Ариб называла день встречи с Улайей[англ.], прославленной поэтессой, певицей и композитором, и её братьями; все четверо тогда спели вместе[106].

Оценить поэтический талант Ариб тяжело из-за того, что многие её строки написаны для того, чтобы их петь, и вторичны по отношению к музыке[106]. При этом письма, которые она отправляла Ибрахиму ибн аль-Мудаббиру, демонстрируют её широкую эрудицию и литературный талант[106]. Лучшим её произведением считается касыда о саде евнуха Шахака: там Ариб сопоставляет сад со страной в целом и высказывает поддержку калифам, которые в её время стали играть церемониальную роль, не имея фактической власти[107]. Касыда состоит из 21 строфы, первые две из которых представляют собой прелюдию-насиб[англ.][108].

Сакан

Кайна-наложница Сакан, принадлежавшая Махмуду аль-Варраку, была талантливой поэтессой и певицей, а также, что нечасто встречалось среди кайн, — милой и вежливой по характеру, преданной своему хозяину[109]. Примером последнего являются обстоятельства появления её касыды «Бабак»: когда у Аль-Варрака начались материальные трудности, она обратилась к Аль-Мутасиму, предлагая ему выкупить себя, однако он оскорбил её, разорвав письмо. В ответ Сакан написала необычную во многих отношениях касыду: она сложна по сюжету, отклоняется от традиционной формы; в ней затрагивается сразу несколько тем; отсутствует как насиб, так и переходная строфа перед восхвалениями[110]. Хотя восхваления в этом произведении есть, они нетипично отстранены и не обращены к калифу напрямую[111].

Одна из основных тем Бабака — насилие. Сакан, сочиняя это произведение, желала вернуть своё доброе имя и избавиться от подозрений в нечистых намерениях, не открывая истинного мотива — постыдного для её хозяина безденежья[112]. Последняя треть поэмы включает натуралистичное описание казни на кресте главного героя — Бабека, лидера хуррамитского восстания против власти калифов — а также событий, следующих за казнью[113]. Эта касыда — единственное сохранившееся произведение, однозначно созданное Сакан[114].

Сообщается, что, когда Аль-Варрак всё же решил продать Сакан более состоятельному человеку, чтобы она не испытывала нужды, Сакан в присутствии покупателя сказала, что она согласна терпеть лишения, лишь бы только быть с Аль-Варраком; это так впечатлило покупателя, что он оставил принесённые для покупки деньги и ушёл, а Аль-Варрак после этого освободил свою кайну и женился на ней[115].

Бадль

Бадль прославилась как певица, музыкант, автор песен и учительница вокала; Аль-Исфахани писал о ней в «Китаб аль-Агани»[116]. Она родилась в Медине и росла в Басре, о её внешности известно лишь что она была светлокожей[117]. Бадль принадлежала сыну калифа Аль-Хади, Джафару, однако затем перешла во владение Мухаммада ибн Зубейды, по легенде, в результате обмана[117]. Когда Мухаммада убили, о Бадль начали спорить наследники Джафара и Мухаммада, но в итоге она попала в дом Али ибн Хишама, где уже содержались другие знаменитые кайны — Мутайям и Мурад[117]. Именно Бадль научила Мутайям пению[118].

Аль-Исфахани утверждает, что Бадль написала более 12 000 песен, а сама она называла число 30 000, хотя его подвергают сомнениям[119]. Знаменитый музыкант и композитор Исхак аль-Мавсили[англ.] высоко оценивал её мастерство[119]. Сообщается, что однажды разозлённая высокомерием своего поклонника Бадль спела ему сто различных песен, написанных с использованием одного звукоряда, все в одном ритме и с одинаковым ладом[119].

Бадль, Мутайям и Ибрагим ибн аль-Махди умерли примерно в одно время[120].

Мутайям

Мутайям аль-Хишамийя родилась и выросла в Басре, а завершила обучение в Багдаде, у Бадль, после того, как её продали тому же владельцу за 20 000 дихрамов[121]. Она была красива и имела светлую кожу; так как Мутайям родила своему владельцу нескольких детей, она была освобождена после его смерти[122]. Тогда она стала закрывать лицо аналогично другим свободным женщинам[122].

Помимо творчества Мутайям была знаменита как законодательница мод; ей приписывается идея о надевании пояса ради подчёркивания талии, а также надевания шёлковой повязки на голову[123].

Мутайям была знакома со многими знаменитыми музыкантами, певцами и певицами, что помогло её профессиональному становлению; она удостоилась целой главы в «Китаб аль-Агани» и небольшого очерка в его сборнике «Аль-има аш-Шаваир», посвящённого 33 знаменитым рабыням-поэтессам[121]. Исхак аль-Мавсили восхищался её талантом и подписал одну из песен в своём сборнике, а она в свою очередь пела в той же старинной технике, что и он[124].

Шария

Творчество Шарии было неразрывно связано с творчеством её хозяина, Ибрахима ибн аль-Махди. Он часто подписывал произведения её именем, она была его ближайшей подругой и коллегой, так что неизвестно точно, какие песни созданы именно ей хотя бесспорно, что качество её работ было сопоставимо с работами Аль-Махди[125].

Когда однажды Аль-Махди попросил гостя рассудить, чья версия песни лучше — его собственная или Шарии — гость решил в пользу рабыни и сообщил, что по его мнению цена Шарии составляет не менее 100 000 дихрамов. Эта неслыханная сумма, однако, огорчила Аль-Махди, который ответил гостю, что оскорблён невероятно заниженной оценкой[125].

Фарида

Фариду называли одной из лучших певиц всех времён[126]. Она была любимицей калифа Аль-Васика, что, однако, не уберегло её от насилия. Мухаммад ибн аль-Харит ибн Бусхуннар сообщал, что в очередной свой визит к калифу сидел с ним рядом и слушал пение Фариды, которая аккомпанировала себе на уде. Вдруг Аль-Васик с силой ударил Фариду ногой в грудь, так что инструмент в её руках сломался. На вопрос, что случилось, он сказал, что его расстроила мысль о том, что его преемник будет вот так слушать её пение[126]. Затем калиф послал за Фаридой и помирился с ней[126].

После смерти Аль-Васика Фарида отказалась играть и вырвала у своего уда струны в знак верности прошлому хозяину, за что её забили плетьми насмерть[27].

В культуре

Кайнам посвящено произведение «Послания о певицах» (Risalat al-Qiyan) Аль-Джахиза[127]. Эта книга появилась после того, как халиф Аль-Васик Биллах не смог выкупить понравившуюся ему кайну Калам аль-Салихийя у хозяина, который потребовал взамен власти над всеми египетскими территориями Аббасидов[8]. Много внимания уделено кайнам в трудах Китаб аль-Агани («Книга песен») и Китаб аль-Има аш-Шаваир (араб. كتاب الإماء الشواعر; «Книга о рабынях-поэтессах») Аль-Исфахани; он включил в текст несколько их произведений[2][127]. Ас-Саалиби посвятил им главу в книге «Латаиф аль-Лутф», также детали их жизни встречаются в «Мурудж аззахаб ва ма’адин ал-джавахир» Аль-Масуди; Аль-Вашша аль-Ибшихи описал в своей книге «Аль-Мувашша» то, какие бури бушевали в сердцах их поклонников[127].

О кайне Таваддуд повествует одноимённый рассказ из Тысячи и одной ночи. В нём Таваддуд превосходит умом придворных учёных мужей[18].

Примечания

  1. ↑ 1 2 Омар.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Qayna. Grove.
  3. ↑ 1 2 3 Amer, 2008, p. 146.
  4. ↑ 1 2 3 4 Amer, 2008, p. 147.
  5. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 1.
  6. ↑ 1 2 3 4 5 The Encyclopaedia of Islam, 1986, p. 820.
  7. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 The Encyclopaedia of Islam, 1986, p. 821.
  8. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 The Encyclopaedia of Islam, 1986, p. 822.
  9. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 2.
  10. ↑ Caswell, 2011, p. 3.
  11. ↑ Caswell, 2011, p. 236.
  12. ↑ Caswell, 2011, p. 237.
  13. ↑ Caswell, 2011, p. 237—238.
  14. ↑ Caswell, 2011, p. 4.
  15. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 The Encyclopaedia of Islam, 1986, p. 823.
  16. ↑ 1 2 3 Amer, 2008, p. 147—148.
  17. ↑ 1 2 3 Arab music. Grove.
  18. ↑ 1 2 3 4 Amer, 2008, p. 148.
  19. ↑ Caswell, 2011, p. 114.
  20. ↑ 1 2 3 Amer, 2008, p. 150.
  21. ↑ Caswell, 2011, p. 270.
  22. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 39.
  23. ↑ Caswell, 2011, p. 40, 43.
  24. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 41.
  25. ↑ Caswell, 2011, p. 5.
  26. ↑ Caswell, 2011, p. 51.
  27. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 52.
  28. ↑ Caswell, 2011, p. 54, 58.
  29. ↑ Caswell, 2011, p. 269.
  30. ↑ Caswell, 2011, p. 267.
  31. ↑ Caswell, 2011, p. 268.
  32. ↑ Caswell, 2011, p. 10—11.
  33. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 240.
  34. ↑ Caswell, 2011, p. 241.
  35. ↑ 1 2 Amer, 2008, p. 149.
  36. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 7.
  37. ↑ Caswell, 2011, p. 25.
  38. ↑ Caswell, 2011, p. 27.
  39. ↑ Caswell, 2011, p. 14.
  40. ↑ Caswell, 2011, p. 17.
  41. ↑ Caswell, 2011, p. 264—265.
  42. ↑ Caswell, 2011, p. 265.
  43. ↑ Caswell, 2011, p. 46—51.
  44. ↑ Caswell, 2011, p. 233.
  45. ↑ Caswell, 2011, p. 229.
  46. ↑ Caswell, 2011, p. 231.
  47. ↑ Caswell, 2011, p. 234—235.
  48. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 244—257.
  49. ↑ Caswell, 2011, p. 148—149.
  50. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 151.
  51. ↑ Caswell, 2011, p. 149.
  52. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 152.
  53. ↑ Caswell, 2011, p. 154—155.
  54. ↑ Caswell, 2011, p. 156.
  55. ↑ Caswell, 2011, p. 169.
  56. ↑ Caswell, 2011, p. 172—173.
  57. ↑ Caswell, 2011, p. 178—179.
  58. ↑ Caswell, 2011, p. 173.
  59. ↑ Caswell, 2011, p. 185—186.
  60. ↑ Caswell, 2011, p. 186—187.
  61. ↑ Caswell, 2011, p. 190.
  62. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 187.
  63. ↑ Caswell, 2011, p. 210.
  64. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 211.
  65. ↑ Caswell, 2011, p. 212.
  66. ↑ Caswell, 2011, p. 214.
  67. ↑ Caswell, 2011, p. 220—221.
  68. ↑ Caswell, 2011, p. 221.
  69. ↑ Caswell, 2011, p. 223—225.
  70. ↑ Caswell, 2011, p. 228.
  71. ↑ 1 2 3 Caswell, 2011, p. 132.
  72. ↑ Caswell, 2011, Some other slave-girl poets.
  73. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 56.
  74. ↑ Caswell, 2011, p. 57.
  75. ↑ Caswell, 2011, p. 58.
  76. ↑ Caswell, 2011, p. 65.
  77. ↑ Caswell, 2011, p. 66—68.
  78. ↑ Caswell, 2011, p. 63.
  79. ↑ Caswell, 2011, p. 72.
  80. ↑ Caswell, 2011, p. 73—74.
  81. ↑ Caswell, 2011, p. 80.
  82. ↑ Caswell, 2011, p. 56, 59.
  83. ↑ Caswell, 2011, p. 60.
  84. ↑ 1 2 3 Caswell, 2011, p. 81.
  85. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 82.
  86. ↑ Caswell, 2011, p. 83.
  87. ↑ Caswell, 2011, p. 81, 86.
  88. ↑ Caswell, 2011, p. 90.
  89. ↑ Caswell, 2011, p. 91—93.
  90. ↑ Caswell, 2011, p. 94—96.
  91. ↑ 1 2 3 Caswell, 2011, p. 98.
  92. ↑ 1 2 3 Caswell, 2011, p. 97.
  93. ↑ Caswell, 2011, p. 99.
  94. ↑ Caswell, 2011, p. 100—101.
  95. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 102.
  96. ↑ Caswell, 2011, p. 103.
  97. ↑ Caswell, 2011, p. 103, 117.
  98. ↑ Caswell, 2011, p. 112.
  99. ↑ Caswell, 2011, p. 113.
  100. ↑ Caswell, 2011, p. 106.
  101. ↑ Caswell, 2011, p. 108.
  102. ↑ Caswell, 2011, p. 107—108.
  103. ↑ Caswell, 2011, p. 111.
  104. ↑ Caswell, 2011, p. 116.
  105. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 118.
  106. ↑ 1 2 3 Caswell, 2011, p. 119.
  107. ↑ Caswell, 2011, p. 119—120.
  108. ↑ Caswell, 2011, p. 121.
  109. ↑ Caswell, 2011, p. 123.
  110. ↑ Caswell, 2011, p. 126, 124.
  111. ↑ Caswell, 2011, p. 125.
  112. ↑ Caswell, 2011, p. 124.
  113. ↑ Caswell, 2011, p. 127.
  114. ↑ Caswell, 2011, p. 130.
  115. ↑ Caswell, 2011, p. 131.
  116. ↑ Caswell, 2011, p. 244—245.
  117. ↑ 1 2 3 Caswell, 2011, p. 245.
  118. ↑ Caswell, 2011, p. 247.
  119. ↑ 1 2 3 Caswell, 2011, p. 246.
  120. ↑ Caswell, 2011, p. 254.
  121. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 248.
  122. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 249.
  123. ↑ Caswell, 2011, p. 253.
  124. ↑ Caswell, 2011, p. 251.
  125. ↑ 1 2 Caswell, 2011, p. 255.
  126. ↑ 1 2 3 Caswell, 2011, p. 256.
  127. ↑ 1 2 3 EWIC VI, 2007, p. 4.

Литература

  • Sahar Amer. Crossing Borders: Love Between Women in Medieval French and Arabic Literatures. — University of Pennsylvania Press, 2008. — ISBN 9780812240870.
  • Kayna // The Encyclopaedia of Islam / edited by C. E. Bosworth, E. van Donzel, B. Lewis and Ch. Pellat. — E.J. Brill, 1986. — Т. 4. — С. 820.
  • Fuad Matthew Caswell. The Slave Girls of Baghdad: The Qiyān in the Early Abbasid Era. — I.B. Tauris, 2011. — ISBN 9781848855779.
  • Encyclopedia of Women & Islamic Cultures / edited by Suad Joseph. — BRILL, 2007. — Т. VI. Supplement & Index. — ISBN 978-90-04-13246-7.
  • Owen Wright. Музыкальный словарь Гроува (англ.). Oxford University Press (2001). Дата обращения: 28 февраля 2018. (требуется подписка)
  • Owen Wright, Christian Poché, Amnon Shiloah. Музыкальный словарь Гроува (англ.). Oxford University Press (2001). Дата обращения: 28 февраля 2018. (требуется подписка)
  • Ахмед Мухтар Омар[араб.]. [[Словарь современного арабского языка]][[:en:Lexicon of the Modern Arabic Language|[англ.]]] (араб.). Alam Al-Kutub (2008). Дата обращения: 28 февраля 2018.
  • Татьяна Сергеева. Из истории женского музицирования на арабском Востоке и в мусульманской Испании // Старинная музыка. — 2008. — № 39—40. — С. 36—44. — ISSN 1999–6810.