Кир II Великий

Кир II Великий
др.-перс. 𐎤𐎢𐎽𐎢𐏁 — Kuruš (ku-u-ru-u-š); аккад.  Ku(r)-raš/-ra-áš; эламск. Ku-raš; арам. Kwrš; ивр. כורש‎; др.-греч. Κῦρος; лат. Cyrus
Кир II Вели́кий
царь Ахеменидской державы
559 — 530 до н. э.
Предшественник	Камбис I
Преемник	Камбис II
Место погребения	Пасаргады
Род	Ахемениды
Отец	Камбис I
Мать	Мандана Мидийская
Супруга	Кассандана
Дети	сыновья: Камбис II, Бардия дочери: Артистона, Атосса, Роксана
Отношение к религии	зороастризм
Медиафайлы на Викискладе

Кир II Вели́кий (Куруш) — персидский царь из династии Ахеменидов, правивший в 559—530 годах до н. э., основатель Ахеменидской державы.

Сын Камбиса I и царевны Манданы, дочери царя Мидии Астиага.

Биография Кира известна в основном из «Истории» Геродота. Некоторая информация о Кире также имеется у древнегреческого историка Ктесия, жившего при персидском дворе в V веке до н. э., и в книгах Ветхого Завета. Истории, рассказанные Диноном, Диодором Сицилийским, Страбоном и Юстином, восходят к сообщениям Геродота и Ктесия. Оригинальные источники малочисленны. Кроме цилиндра, где перечислен список побед Кира, его милостивых поступков, а также предков, сохранились лишь короткие надписи в Уре, Уруке и Пасаргадах, а также несколько частных вавилонских документов, которые помогают вести хронологию событий.

Кир был сыном Камбиса I из династии Ахеменидов, основанной легендарным Ахеменом, ведущего клана в персидском племени пасаргадов. Ещё Набонид титуловал Кира царём Аншана^[1], то есть одной из областей на юго-востоке Элама, это же делали и вавилонские жрецы, составлявшие так называемую хронику Набонида и Кира^[2]. В своём воззвании к вавилонянам сам Кир называл «царями Аншана» своих предков: «Я — Кир… сын Камбиса, великого царя, царя города Аншана, внук Кира, великого царя, царя города Аншана, потомок Теиспа, великого царя, царя города Аншана».

Точный год рождения Кира неизвестен, считается, что он появился на свет от 600 до 590 года до н. э., наиболее вероятно в 593 году до н. э. О его детстве и юности известно только из легенд, которые часто противоречат друг другу. Греческий историк Ксенофонт также пишет о том, что уже в V веке до н. э. о жизни Кира Великого рассказывали по-разному.

Согласно Геродоту и Ксенофонту, которые опирались на персидские традиции, матерью Кира была дочь могущественного мидийского царя Астиага Мандана, которой предсказали, что она родит сына, который станет владыкой мира, захватив Мидию, а потом и всю Азию. Во избежание этого Астиаг выдал дочь замуж за перса, а не за мидийца, ведь никто из персов не мог стать мидийским царём. Однако, всё же опасаясь, что его внук станет царём вместо него, вызвал затем к себе из Персии беременную Мандану и через некоторое время, когда у неё родился сын, решил погубить его. Эту задачу он возложил на своего сановника Гарпага. В свою очередь, Гарпаг передал ребёнка пастуху, одному из рабов Астиага, и повелел оставить его в горах, где было полно диких зверей. Но, когда этот пастух принёс младенца в свою хижину, он узнал, что его жена только что родила мёртвого ребёнка. Родители решили воспитать царского сына как своего, а мёртвого ребёнка оставили в уединённом месте в горах, одев его в роскошные одежды внука Астиага. После этого пастух доложил Гарпагу, что он исполнил его приказ. Гарпаг же, послав верных людей осмотреть труп младенца и похоронить его, убедился, что это действительно так. Таким образом, детство Кира прошло среди царских рабов^[3][4].

Когда мальчику исполнилось десять лет, он однажды во время игры с детьми был избран царём. Но сын одного знатного мидийца отказался повиноваться ему, и Кир наказал его побоями. Отец этого мальчика пожаловался Астиагу, что его раб бьёт детей царских сановников. Кир был приведён для наказания к Астиагу, у которого сразу возникли подозрения, что перед ним его внук, так как он заметил в нём черты фамильного сходства. И действительно, допросив под угрозой пыток пастуха, Астиаг узнал правду. Тогда он жестоко наказал Гарпага: пригласил его на обед и тайно угостил мясом его же собственного сына, сверстника Кира. Затем Астиаг снова обратился к магам с вопросом, грозит ли ему ещё опасность со стороны внука. Те ответили, что предсказание уже сбылось, поскольку Кир был избран царём во время игры с детьми, и поэтому больше бояться его не надо. Тогда Астиаг успокоился и отослал внука в Персию к его родителям^[5].

Но и сам Геродот не выдавал свою версию за единственную — он говорил, что существует ещё четыре других, хотя он рассказал только ту, которую считал наиболее достоверной. Его версия действительно была не только не единственной, но и не первоначальной, — он допустил рационализм. Например, у него собака, вскормившая, по словам Юстина и в аналогичных рассказах, Кира, когда он был оставлен на съедение диким зверям, превратилась в жену пастуха, которую по-гречески звали Кино, а по-мидийски Спако («собака» по-мидийски спако)^[6].

В версии Ктесия, которая была передана со многими дополнительными деталями Николаем Дамасским, Кир не был ни внуком Астиага, ни даже Ахеменидом, а скорее человеком из кочевого персидского племени мардов. Его отец, Атрадат, из-за бедности был вынужден стать разбойником, а его мать, Аргоста, пасла коз. Когда она забеременела Киром, она увидела во сне, что её сын станет хозяином Азии. В юности Кир стал слугой при дворе Астиага, а затем царским виночерпием. Царь послал его подавить восстание кадусийцев, но вместо этого сам Кир восстал и захватил мидийский трон. Эта история противоречит не только Геродоту, но и клинописным надписям; она явно заимствована из средневековой традиции, разработанной для дискредитации Кира. Она была предшественницей версий, появившихся в греческой романтической литературе, и достоверна лишь в нескольких отдельных деталях^[7].

Все греческие писатели единодушны в своём мнении, что имя Кира не было дано ему при рождении, а взято им впоследствии, уже после занятия престола. Этимология имени не известна. Плутарх говорит, что его нарекли так в честь Солнца (народная персидская этимология Kuruš «Кир» от зенд. hvare), ибо Солнце по-персидски «Кир»^[8]. Страбон утверждает, что имя Кира было дано ему в честь реки Кир (позже получила название Пулвар^[9]), которая протекает около Пасаргад. Будто бы царь персов принял имя этой реки, переименовав себя из Аградата в Кира^[10]. Юстин, возможно, относит смысл имени к слову «пастух», ибо: «Мальчик, живя среди пастухов, получил имя Кира»^[11][12].

К этим рассказам о юности Кира и его отношениям с Астиагом можно относиться как к романтической выдумке, отчасти — по причине большого количества таких элементов в этом изложении, которые следуют хорошо известным образцам жанра царской биографии и греческим приёмам написания повестей и занимательных историй. Однако рассказ о том, как Кир ждал своего часа, подготавливал себе поддержку в Персии перед нападением на мидийцев, может содержать зерно исторической правды^[13].

Если верить Геродоту, утверждавшему, что правление Кира продлилось 29 лет^[14], в 559 году до н. э. (другие греческие писатели также относят вступление Кира на престол к началу первого года 55-й олимпиады, то есть к 560/559 году до н. э.^[15]) Кир стал вождём персидских оседлых племён, среди которых главенствующую роль играли пасаргады, к которому принадлежал правящий род Ахеменидов. Кроме них, в союз входили также марафии и маспии. Все они находились в зависимости от мидийского царя. Центр тогдашнего Персидского государства располагался вокруг города Пасаргады, интенсивное строительство которого относится как раз к начальному периоду правления Кира и который стал первой столицей Персидского государства. Жившие в городах и степях Персии куртии, марды, сагартии и некоторые другие кочевые племена, а также оседлые племена кармании, панфиалеи и деруши были покорены Киром позднее, по-видимому, уже после войны с Мидией^[16][17][18].

Геродот, по своему обыкновению, довольно наивно передаёт историю подчинения персидских племён Киру. По его словам Кир созвал всех знатных персов и сказал: «Персы! Всю жизнь вы подчинялись мидийцу Астиагу. Прошу вас два дня быть послушными мне персу». Персы согласились. В первый день Кир приказал им явиться с серпами и топорами и заставил без отдыха корчевать кустарники. К концу работы они едва держались на ногах от усталости. На второй день Кир усадил всех за стол, и до вечера длился пир. В конце Кир сказал: «Персы! Кто хочет жить, как вчера, пусть и дальше подчиняется мидийцам. А кто решит жить как сегодня, пусть готовится к бою. Ведь мы ничуть не хуже мидийцев, а как воины ещё смелее и сильнее. Завоюем же свою свободу!» Так персы обрели вождя и были рады избавлению от мидийского ига^[19].

В 553 году до н. э., согласно надписи Набонида (3-й год правления Набонида), Кир выступил против мидийского царя Астиага. Геродот и Ктесий называют войну персов с мидянами восстанием, успех которого (особенно по Геродоту) в значительной мере был обусловлен существованием в Мидии партии, недовольной Астиагом, и изменой. Согласно Геродоту, причиной войны между двумя этими царствами послужил заговор знатного мидийца Гарпага, которому, как уже говорилось выше, Астиаг нанёс жестокую обиду. Он сумел привлечь на свою сторону многих знатных мидийцев, недовольных суровым правлением Астиага, а затем подговорил Кира поднять восстание.

Падение Мидии, кроме недовольства и измены, было облегчено и династическим кризисом: по обоим доступным источникам, у Астиага не было наследника-сына. Ктесий называет наследником его зятя Спитаму, на которого, по-видимому, опиралась недовольная партия и против которого как будто и действовали мидийские приверженцы Кира. Мидия пала не без борьбы; Ктесий даже говорит о наступлении и победах Астиага. Геродот, во всяком случае, признаёт его храбрость, дошедшую до вооружения стариков, которых он сам повёл в бой^[20][21].

Ксенофонт передал две версии обстоятельств, связанных с восстанием Кира. В «Киропедии» он сообщает, что правящим мидийским царём был не Астиаг, а его сын Киаксар, на дочери которого женился Кир, получив таким образом Мидийское царство в качестве приданого^[22]. Однако в «Анабасисе» он отметил, что персы силой завоевали Экбатану^[23].

Греческие и вавилонские источники сходятся в том, что восстание Кира против Мидии длилось три года. Хроника Набонида под 6-м годом (550 год до н. э.) сообщает:

«Он (Астиаг) собрал своё войско и пошёл против Кира, царя Аншана, чтобы победить его. Но против Иштувегу (Астиага) взбунтовалось его войско и, взяв его в плен, выдало Киру. Кир пошёл в Экбатану, его столицу. Серебро, золото, сокровища всякого рода страны Экбатаны они разграбили, и он унёс это в Аншан…»

— Отрывок из вавилонской хроники^[24]

Таким образом, война Астиага с Киром длилась три года и окончилась в пользу персов только благодаря измене, причём Астиаг находился в наступлении.

Где разразилась последняя битва и прав ли Ктесий, помещающий её у самых Пасаргад (якобы этот город был основан на том месте, где персы разбили мидийцев), мы не осведомлены. Ктесий ссылается при этом на персидское предание, возводившее к Киру и к этой войне установление, чтобы каждый царь при каждом посещении Пасаргад давал всем женщинам города по золотой монете, якобы в вечную благодарность за то, что благодаря их вмешательству была одержана победа, решившая исход кампании и судьбу Персии. Якобы персы, пристыженные своими жёнами и матерями, стали сражаться решительнее^[25][26][27].

Такой обычай, кажется, действительно существовал, говорят, что Александр Великий ему последовал^[28]. Но он мог иметь и другое происхождение: у многих народов обычаям, происхождение которых было забыто, придумывалось объяснение, связанное с известными историческими или мифологическими персонажами^[29].

Кир захватил мидийскую столицу Экбатаны и объявил себя царём как Персии, так и Мидии, приняв при этом официальный титул мидийских царей. С захваченным в плен Астиагом Кир обошёлся милостиво и даже, если верить Ктесию, назначил его наместником Баркании (возможно, Гиркании) и женился на его дочери (здесь уже Кир, получается, был не сыном дочери Астиага, а её мужем). Из близких Астиагу лиц, по словам того же Ктесия, пострадал только Спитама, как законный наследник и опасный конкурент Кира^[30], во всём же остальном переворот был лишь переменой династии.

Мидия и мидяне и при Ахеменидах не были унижены и считались равноправными с персами. Экбатана продолжала сохранять значение столицы, деля эту роль с Персеполем, Пасаргадами и Сузами. Здесь царь проводил летнее время. Всё это обусловило в глазах окрестных народов взгляд на Персию как на продолжение Мидии. Законность правления Кира в Мидии подтверждалась его кровными связями с Астиагом, о которых, кроме Геродота, упоминают и другие историки (Юстин^[6], Ксенофонт^[31], Элиан^[32]). У мидян персы заимствовали систему государственного управления, во многом восходящую ещё к ассирийской.

Покорив Мидию, Кир в течение следующих двух лет (550—548 года до н. э.) захватил страны, входившие ранее в состав бывшей Мидийской державы: Парфию и, вероятно, Армению. Гиркания, видимо, подчинилась персам добровольно^[33]. В те же годы персы захватили всю территорию Элама. При покорении обширной территории Мидийской державы Киру пришлось преодолевать сопротивление местного населения. Хотя ни один источник не говорит об этом, но глухое упоминание об этом можно встретить, например, у Ксенофонта^[34][35].

В 547 году до н. э. на сторону Кира добровольно перешла Киликия и предоставила ему военную помощь. За это Кир никогда не посылал в неё сатрапов, а оставил у власти местных правителей, которые должны были платить ему дань и в случае необходимости выставлять войско.

Таким образом, Кир вплотную подошёл к границам Лидийского царства — одного из самых могущественных государств Ближнего Востока, также претендовавшего на гегемонию в Малой Азии. Согласно Геродоту, инициатива войны принадлежала лидийскому царю Крёзу. В 547 году до н. э. лидийцы вторглись в Каппадокию, находившуюся ранее под властью мидийцев и после победы персов над последними отошедшую в зону их влияния. Туда же направился Кир, по пути пополняя свою армию из представителей тех народов, по территории которых он проходил. Были отправлены послы в города Ионии и Эолиды с призывом отложиться от Крёза и выступить на стороне Кира. Однако малоазийские греки предпочли занять выжидательную позицию^[36].

У города Птерия, на восточной стороне реки Галис, произошла кровопролитная битва, но она закончилась безрезультатно, и ни одна из сторон не рискнула вступить в новый бой. Крёз отступил в свою столицу — Сарды — и решил основательнее подготовиться к войне и попытаться получить более эффективную помощь от своих союзников: Египта, Спарты и Вавилона. Однако Кир, который знал о действиях и намерениях своего противника, решил застигнуть его врасплох и стремительно двинулся к Сардам. Жители Сард вовсе не ожидали такого нападения и узнали о нём, лишь когда персидские войска появились у стен города. Крёз вывел свою армию, состоящую из конников, вооружённых копьями, на равнину перед Сардами. Кир по совету своего полководца, мидийца Гарпага, поставил всех следовавших в обозе верблюдов впереди войска, посадив предварительно на них лучников (военная хитрость, к которой впоследствии прибегали и многие другие полководцы). Кони в лидийском войске, почуяв незнакомый запах верблюдов и увидев их, обратились в бегство. Однако лидийские всадники соскочили с коней и стали сражаться пешими, но под напором войск Кира вынуждены были отступить в Сарды и запереться в акрополе.

После 14-дневной осады персы взяли акрополь, пробравшись туда с неприступной и поэтому почти не охраняемой стороны, а Крёз был взят в плен и доставлен к Киру^[37][38].

По единодушному утверждению греческих авторов, Кир пощадил Крёза, сохранив ему жизнь^[39][40][41]. Это вполне правдоподобно, если иметь в виду, что Кир относился милостиво и к другим взятым в плен царям. Согласно Геродоту, Сарды были взяты персами где-то между октябрём и декабрём 547 года до н. э.

После победы над Крёзом прибрежные города ионян и эолийцев отправили послов в Сарды к Киру. Они передали ему, что желают подчиниться персам на тех же условиях, на которых ранее были подчинены Крёзу. Однако Кир напомнил им, что в своё время он предлагал им примкнуть к нему, но те отказались, и теперь, когда судьба Лидии уже решена, он сам сочтёт нужным указать им, на каких условиях они должны подчиниться ему. Узнав об этом, малоазийские греки начали укреплять свои города и решили послать вестников в Спарту с просьбой о помощи. Один только Милет добровольно покорился персам, и Кир заключил с ним союз на тех же условиях, что и лидийский царь^[42][43].

Воспользовавшись тем, что Кир отбыл на восточные границы своего государства, лидиец Пактий, которому Кир поручил хранить сокровища Креза, в 546 году до н. э. восстал против персов. С помощью золота ему удалось навербовать наёмников и убедить жителей греческих приморских городов присоединиться к восстанию. После чего он двинулся на Сарды и осадил акрополь, где укрылся наместник Лидии перс Табал. Против восставших выступил полководец Кира, мидиец Мазар^[44]. Узнав о приближении персидского войска, Пактий бежал со своими главными приверженцами сначала в приморский город Киму, потом в Митилену на острове Лесбос и, наконец, на остров Хиос, но был выдан жителями острова персам в обмен на небольшой участок земли на материке^[45].

Подавив мятеж в Лидии, Мазар начал покорение греческих городов Малой Азии, примкнувших к восстанию Пактия. Он подчинил область приенцев и долину реки Меандр, разрешив войску разграбить её. Такая же участь постигла и город Магнесию. Вскоре после этого Мазар умер, а на его место был назначен мидиец Гарпаг^[46][47].

Гарпаг начал возводить высокие насыпи у обнесённых стенами греческих городов, а затем штурмом брать их. Жители Фокеи, крупнейшего после Милета греческого города в Малой Азии, не захотели подчиниться персам и на кораблях бежали сначала на остров Кирн, а затем в Италию в город Регий, где основали колонию. Примеру фокейцев последовали и жители города Теос, которые переселились в Абдеры во Фракии. Остальные города Ионии (кроме Милета, заключившего ранее союз с Киром) пытались оказать сопротивление Гарпагу, но потерпели поражение, были покорены и обложены данью. После покорения Гарпагом материковых ионян островные ионяне, устрашившись такой же участи, добровольно подчинились Киру. Нуждаясь в греках (как в мореходах), Кир не ухудшил условий, в которых они находились под властью Креза^[48].

Покорив Ионию, Гарпаг пошёл войной на карийцев, кавниев и ликийцев, взяв с собой ионян и эолийцев. Население Карии без боя покорилось персам, как говорит Геродот, «не покрыв себя славой» и «не совершив никаких подвигов». Правда, жители Книда, расположенного на полуострове, попытались прокопать узкий (шириной 5 стадий, порядка 900 м) перешеек, отделяющий их от материка, с целью сделать свою землю островом, но, наткнувшись на твёрдый гранит, прекратили работы и сдались без боя. Лишь одно из племён карийцев — педасийцы — некоторое время оказывало упорное сопротивление. Они укрепились на горе под названием Лида и доставили Гарпагу немало хлопот, но, в конце концов, и они были покорены^[49].

Лишь ликийцы и кавнии (негреческое автохтонное население Малой Азии) оказали отчаянное сопротивление многочисленному персидскому войску, встретив его в открытом бою. Ликийцы были оттеснены в город Ксанф, где они предали акрополь огню, заранее собрав туда своих жён, детей, рабов, а сами погибли в бою. Таким же упорным было сопротивление кавниев. Но, естественно, они не могли остановить продвижение большого и хорошо вооружённого персидского войска. Теперь вся Малая Азия попала под власть персов. За свою преданность Гарпаг получил Лидию в наследственное управление^[50][51].

Весной 539 года до н. э. персидская армия двинулась в поход на Вавилон. В этот критический момент Угбару, наместник области Гутиум (вавилонская провинция к востоку от среднего течения Тигра), изменил царю Набониду и перешёл на сторону Кира. По словам Геродота, при переправе через Гинд (современная Дияла) одна из священных белых лошадей утонула в нём. Кир в гневе приказал наказать реку. В течение лета персидское войско прорыло 360 каналов и отвело воду из реки. Вероятно, Кира задержали гидравлические сооружения Навуходоносора, приведённые в действие и залившие водой всё пространство от Описа и Сиппара к югу, отрезав таким образом Вавилон от вражеской армии. То, что Геродот представляет как самодурство, продиктованное гневом, в действительности было вполне обдуманным мероприятием с целью снова спустить воду с затопленной местности и сделать её проходимой для войска. Только после этого Кир продолжил поход^[52].

Вавилонское войско стало лагерем у города Опис, прикрывая переправы через Тигр. Но Кир в 20-х числах сентября неожиданно обошёл Мидийскую стену с запада. Посланный Киром корпус Угбару осадил Вавилон, в котором находился сильный гарнизон во главе с сыном Набонида Валтасаром. Сам же Кир ударил по армии Набонида, стоящей у Описа, с тыла. В сражении у Описа, происшедшем в самом конце сентября, вавилонская армия потерпела жесточайшее поражение и бежала^[2][53]. Набонид с немногими приближёнными хотел отступить к Вавилону, но путь туда был отрезан войсками Угбару, и Набонид укрылся в Борсиппе.

10 октября был захвачен без боя Сиппар, а 12 октября, согласно вавилонским источникам, Угбару вступил в Вавилон^[2] (согласно Геродоту, Кир велел отвести реку и вступил в город по её руслу, в то время как жители справляли какой-то праздник^[54][55], но современная событиям Вавилонская хроника ничего об этом не говорит, и поэтому многие историки считают сообщение Геродота недостоверным^[56]).

Валтасар, пытавшийся оказать сопротивление персам в центре города, был убит. Угбару, наместник Гутиума, командовавший персидскими войсками, вступившими в Вавилон, немедленно принял меры по предотвращению в городе резни и грабежей. В хронике говорится: «До конца месяца (ташриту, то есть до 26 октября 539 года до н. э.) щиты страны Гутиум окружали ворота Эсагилы. Ничьё оружие не было положено в Эсагиле и святилищах, и ритуал не был нарушен»^[2].

Набонид, узнав о падении Вавилона и гибели Валтасара, покинул Борсиппу, вернулся в Вавилон и добровольно сдался в плен. 29 октября 539 года до н. э. в Вавилон вступил и сам Кир, которому была устроена торжественная встреча. «3 арахсамну (29 октября), — продолжает хроника, — Кир вступил в Вавилон. (Улицы) перед ним были устланы ветвями. Мир в городе был установлен. Кир объявил мир всему Вавилону»^[2]. Пленный Набонид без лишнего шума был отправлен в почётную ссылку в отдалённую Карманию на востоке Ирана, где и окончил свои дни^[57][58].

В официальной вавилонской историографии все военные действия 539 года до н. э. были изображены так, будто вообще никакой войны с Киром не было, а если и имели место отдельные инциденты, вроде битвы при Описе, то в них повинен был только Набонид, но никак не Вавилон. Кир охотно принял эту версию вавилонской олигархии, ибо она вполне отвечала его интересам, и постарался подкрепить её делами. Жителям вавилонских городов были обещаны мир и неприкосновенность. Сначала Кир назначил царём Вавилона своего старшего сына и наследника Камбиса, но спустя несколько месяцев, видимо, по политическим мотивам, Кир отстранил сына и короновался сам.

Захватив Месопотамию, Кир формально сохранил Вавилонское царство и ничего не изменил в социальной структуре страны. Вавилон стал одной из царских резиденций, вавилоняне продолжали занимать преобладающее положение в государственном аппарате, а жречество получило возможность возродить древние культы, которым Кир всячески покровительствовал. В надписях на кирпичах Кир выступает и почитателем вавилонских богов, и украшателем Эсагилы и Эзиды. Более того, власть Кира в Вавилоне не рассматривалась как чужеземное господство, так как он получил царство «из рук бога Мардука», исполнив древние священные церемонии. Кир принял титул «царь Вавилона, царь стран». Однако фактически Вавилония из самостоятельного царства превратилась в сатрапию Державы Ахеменидов и лишилась всякой независимости во внешней политике, да и внутри страны высшая военная и административная власть теперь принадлежала персидскому наместнику (по-вавилонски bel-pahati — «областеначальник») Вавилона и Заречья, то есть всей Нововавилонской империи. Этим «областеначальником» Кир назначил Угбару (или Губару), которого греки звали Гобрием.

После захвата Вавилонии все царства запада Передней Азии до границ Египта подчинились персам добровольно. Торговые города Финикии так же, как вавилонские и малоазийские купцы, были заинтересованы в создании большого государства с безопасными дорогами.

Народам, которые были насильно поселены в Месопотамию вавилонскими царями, Кир разрешил вернуться в свои страны. Возвращение в Иудею иудеев, которых некогда увёл в плен вавилонский царь Навуходоносор, было частным случаем этих общих мер Кира. Книга Ездры сохранила нам указ Кира, изданный в Экбатане в первый же год его вавилонского царствования в 538 году до н. э. В этом указе иудеям разрешается строить Иерусалимский храм по предписанным размерам и повелевается вернуть им похищенные Навуходоносором храмовые сосуды. Вместе с храмом и сосудами Иерусалим получил и своего правителя, потомка Давидовой династии Шешбацара, которому, однако, не дали полного царского титула, а только княжеский, и который подчинялся наместнику «Заречной области»^[59].

Вероятно, Киром был восстановлен финикийский Сидон, разрушенный ещё Асархаддоном и с тех пор утративший своё значение. По крайней мере, теперь снова в нём появляются цари. Привлекая на свою сторону иудеев и финикийцев, Кир готовил себе преданное население западных областей, имевших первостепенное значение как база для операций против единственного оставшегося крупного государства — Египта, а также для создания флота, который мог стоять только в Финикии и пополняться финикийскими моряками^[60].

В это время появился документ, написанный по-аккадски и адресованный вавилонянам, — «Манифест Кира». Составили его проперсидски настроенные вавилонские вельможи.

В довольно пространном предисловии «Манифеста» живописуются «безобразия» Набонида и обиды, которые он причинил богу Мардуку, храму Эсагиле и Вавилону. Когда терпение бога Мардука иссякло, он отыскал Кира, царя Аншана, вручил ему власть над народами и, наконец, вверил его заботам Вавилон, народ которого встречал его с великой радостью как избавителя от нечестивого царя Набонида. В конце «Манифеста» помещена молитва к вавилонским богам о ниспослании благополучия Киру и его сыну и наследнику Камбису. В этом обрамлении помещён собственно текст манифеста, написанный от лица Кира.

Он открывается полной титулатурой Кира, составленной на вавилонский лад:

«Я — Кир, царь множеств, царь великий, царь могучий, царь Вавилона, царь Шумера и Аккада, царь четырёх стран света, сын Камбиса, царя великого, царя Аншана, потомок Теиспа, царя великого, царя Аншана, вечное царственное семя, правление которого любят боги Бэл и Набу, владычество которого приятно для их сердечной радости».

Затем в «Манифесте» от лица Кира говорится, как его многочисленные войска мирно вступили в Вавилон. После этого следует перечисление мероприятий, осуществлённых Киром, которые полностью подтверждаются другими источниками. Кир претендовал на роль царя-освободителя, и он выполнил свои обещания, данные покорившимся его власти народам. Случай в истории исключительный, но вполне объяснимый. Стремясь к мировому владычеству, Кир хорошо понимал, что при помощи одного персидского войска только насилием ему этой цели не достичь. Он понимал также, что страны древней цивилизации, ставшие объектом персидских завоеваний, поражены смертельным недугом и готовы видеть в нём своего спасителя и исцелителя. Кир умело использовал это обстоятельство, чем и объясняются как его поразительные военные успехи, так и репутация «отца» и «освободителя», которая закрепилась за ним в памяти не только персов, но и покорённых им народов, в том числе вавилонян, греков и иудеев^[61].

Кир в «Манифесте» говорил:

«От […] до Ашшура и Суз, Агаде, Эшнунны, Замбана, Ме-Турну, Дера до пределов страны Кути, городов [по ту сторону] Тигра, жилища которых были основаны в глубокой древности, богов, живших в них, я вернул на их места и устроил их вечные жилища. Я собрал всех их людей и вернул в их селения. И богов Шумера и Аккада, которых Набонид во гневе владыки богов перенёс в Вавилон, по приказанию бога Мардука, великого господина, я благополучно поместил в их чертоги, жилище радости сердца»

Осуществление этой меры, имевшей первостепенное значение для судеб создаваемой им Персидской империи, Кир начал тотчас же после завоевания Вавилона. «С кислиму по аддару-месяц (с 25 ноября 539 по 23 марта 538 года до н. э.) боги страны Аккад, которых Набонид свёз в Вавилон, вернулись в свои резиденции», — сообщает вавилонская хроника. Этот шаг вызвал всеобщее одобрение вавилонян. Он символизировал возврат к миру и привычному порядку^[62].

Кир был женат на Кассандане, которая сама принадлежала к роду Ахеменидов, и у них родилось двое сыновей, Камбиз II и Бардия, а также три дочери, из которых имена двух, Атосса и Артистона, известны^[63][64][65]. Вероятно, что третью дочь звали Роксана.

Войну с Египтом при энергичном Амасисе Кир считал преждевременной и обратился против кочевых племён Ирана и Средней Азии. Неизвестно, тогда ли вошли в состав Персидского государства те области, которые перечисляются в списках Дария (Парфия, Дрангиана, Ария, Хорасмия, Бактрия, Согдиана, Гандхара, Саки, Саттагидия, Арахосия и Мака), или они были присоединены ещё до завоевания Вавилона. Из Геродота как будто следует, что бактрийцы и саки в порядке присоединения следовали за Вавилоном («… помехой Киру были Вавилон, бактрийский народ, саки и египтяне»)^[66]. Историки Александра Македонского (Арриан, Страбон) упоминают также поход Кира через Гедросию, в котором он потерял всю армию, за исключением всего семи воинов^[67], а также основание на берегах Яксарта (древнее название Сырдарьи) города Кирополиса^[68][69].

По свидетельству Геродота, Кир задумал кампанию против массагетов с целью обезопасить северо-восточные рубежи своей державы. Несмотря на первоначальную победу, поход Кира на массагетов стал для него роковым. В жестокой битве пало почти всё персидское войско, вместе с ним погиб и царь Кир. По утверждению Геродота, «царица» массагетов Томирис, мстя Киру за смерть сына, приказала найти его тело и окунула его голову в винный мех, наполненный кровью, таким образом предлагая ему утолить ненасытную жажду крови^[70]. Однако, поскольку доподлинно известно, что Кир был погребён в Пасаргадах (где его останки видел ещё Александр Македонский), некоторые из исследователей считают этот эпизод недостоверным. Так, по мнению Бероса, Кир пал в битве с дахами после девятилетнего царствования в Вавилоне^[71].

Ктесий сообщает о войне с дербиками (кажется, на границах Индии), и опять-таки не обходится без легенд, совершенно отличных от приведённых Геродотом^[72]. Во всяком случае, место смерти Кира везде указывается на крайних пределах государства, вероятно требовавших особенного наблюдения и поставивших престарелого царя перед необходимостью лично вести войну. Видимо, Кир погиб в самом начале августа; во всяком случае, к концу августа 530 года до н. э. весть о гибели Кира дошла до далёкой Вавилонии.

Царствовал Кир 29 лет и погребён в Пасаргадах, где до сих пор сохранился памятник, считающийся его гробницей и напоминающий по стилю малоазиатские мавзолеи. Вблизи этой гробницы высечен краткий и скромный клинописный персидско-эламо-вавилонский текст — «Я — Куруш, царь, Ахеменид», а также изображено охранявшее бывший здесь дворец крылатое существо в эламском царском наряде и с головным убором египетских богов. Принадлежность этой гробницы Киру едва ли может подвергаться сомнениям хотя бы из-за полного соответствия сооружения с описанием, например, у Аристобула, которому Александр поручил заботиться о его сохранности.

Во времена анархии, наступившей во время похода Александра в Индию, гробница была разграблена, но македонский завоеватель, вернувшись, казнил грабителей. Впрочем, они не нашли в ней почти никаких ценностей, и Александр удивлялся скромности, с которой был похоронен столь великий завоеватель^[28][73][74].

Образ Кира оставил глубокий след в древневосточной и античной литературе. В короткий срок вождь небольшого, мало кому известного племени основал могущественную империю, распростёршуюся от Инда и Яксарта (Сырдарьи) до Эгейского моря и пределов Египта. Кир был великим воином и государственным деятелем, не только отличался большим политическим умом и дипломатической дальновидностью, но пользовался удачей, которая отдала в его руки Мидию и Вавилонию, раздираемые внутренними распрями и видевшие в нём не столько чуждого завоевателя, сколько освободителя.

Его общепризнанная гуманность, коренившаяся как в личном характере, так и в характере исповедуемой им религии, окружила его личность ореолом человека, принёсшего в историю Передней Азии светлый период между ассирийскими зверствами и позднейшим персидским деспотизмом. Он явился желанным для народов и ушёл, обновив Азию и начав новый период её истории. В памяти персов он остался как «отец народа», в то время как в древнегреческой и библейской традиции он почитался как образ мудрого и справедливого правителя. Вот высказывание Диодора Сицилийского о нём, которое только подтверждает слова Геродота^[75] и Ксенофонта^[76]:

«Царь Мидии Кир, сын Камбиза и Манданы, дочери Астиага, был выдающимся среди людей своего времени в мужестве, мудрости и других добродетелях, ибо его отец воспитал его на царский манер и сделал его ревностным подражателем высшим достижениям. И было ясно, что он сотворит великие дела, так как не по годам проявлял своё превосходство. Кир, как нам говорят, был не только мужественным человеком на войне, но он был также внимательный и гуманный в обращении к своим подданным. И именно по этой причине персы называли его Отцом»^[77].

Иудеи называли его помазанником Яхве, на основании библейского пророчества в книге пророка Исаии, где «помазанник Иеговы», завоевавший многие народы^[78] и приказавший отстроить Иерусалим и Храм^[79], дважды назван именем «Кир».

Популярность личности Кира в древности была столь велика, что ему приписывались феноменальные способности (например, что он поимённо знал своих воинов^{[80][81][82][83]}). Противники также признавали его величие, что подтверждает эллинская традиция. Несмотря на то, что могущественное государство, созданное Киром, в течение последующих двух столетий представляло для Греции источник угрозы, более поздние греки отзывались о нём как о мудром и справедливом правителе. В «Киропедии» Ксенофонта содержится в значительной мере вымышленное описание Кира как идеального царя.

В позднейшее время перед личностью Кира преклонялись такие разные люди, как Томас Джефферсон, Давид Бен-Гурион, Мохаммед Реза Пехлеви и Махмуд Ахмадинежад^[84].

Ахемениды
Предшественник: Камбис I	персидский царь 559—530 до н. э. (правил 29 лет)	Преемник: Камбис II

• Тураев Б. А. История Древнего Востока / Под редакцией Струве В. В. и Снегирёва И. Л. — 2-е стереот. изд. — Л.: Соцэкгиз, 1935. — Т. 2. — 15 250 экз.
• Белявский В. А. Вавилон легендарный и Вавилон исторический. — М.: Мысль, 1971. — 319 с. — 60 000 экз.
• Дандамаев М. А. Мидия и Ахеменидская Персия // История Древнего мира / Под редакцией И. М. Дьяконова, В. Д. Нероновой, И. С. Свенцицкой. — Изд. 3-е, испр. и доп. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1989. — Т. 2. Расцвет древних обществ. — 572 с. — 50 000 экз. — ISBN 5-02-016781-9.
• Дандамаев М. А. Политическая история Ахеменидской державы. — М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», 1985. — 319 с. — 10 000 экз.
• Дьяконов М. М. Очерк истории Древнего Ирана. — М.: Издательство восточной литературы, 1961. — 444 с.
• Персия, Греция и Западное Средиземноморье ок. 525—479 гг. до н. э. / Под ред. Дж. Бордмэна, Н.-Дж.-Л. Хэммонда, Д.-М. Льюиса, М. Оствальда. Пер. с англ., подготовка текста, заметка и примечания А. В. Зайкова. — М.: Ладомир, 2011. — 1112 с. — (Кембриджская история Древнего мира. Т. IV). — ISBN 978-5-86218-496-9.
• Древний Восток и античность. // Правители Мира. Хронологическо-генеалогические таблицы по всемирной истории в 4 тт. / Автор-составитель В. В. Эрлихман. — Т. 1.

• О чём повествует Курош в своей хартии  (недоступная ссылка с 14-05-2013 [4179 дней] — история)
• Кир II Великий (англ.). — в Smith's Dictionary of Greek and Roman Biography and Mythology.
• Cyrus iii. Cyrus II The Great / Dandamayev Muhammad A. // Encyclopaedia Iranica. — 1993. — Vol. Vol. VI, Fasc. 5. — P. 516—521.