Любо, братцы, любо

Любо, братцы, любо
Любо, братцы, любо
Народная песня
Язык	русский
Жанр	народная музыка

«Любо, братцы, любо…» — популярная казачья песня. Стала широко известной после исполнения в советском фильме 1942 года «Александр Пархоменко», как любимая песня Нестора Махно.

Версия 1 (казачья)

Первоначально песня, вероятно, по неподтвержденным спекуляциям, посвящена сражению донских казаков с ногайцами в 1783 году. Скорее всего, эта версия не соответствует действительности, а речь в песне идёт совсем о другой войне.

Как на дикий берег, да на Чёрный Ерик,
Выгнали татары сорок тысяч лошадей…

Сорокатысячное количество лошадей объясняется традиционно тем, что в ногайском войске каждый всадник 16-тысячного войска вёл по две «заводные лошади».

В конце Русско-турецкой войны, в 1774 году, Матвей Иванович Платов (1753—1818), будущий легендарный атаман Войска Донского, а в то время ещё полковник, вёл один из полков донских казаков (штатный состав полка — 501 человек) в авангарде обоза с беженцами, уходившими с Кубани, и продовольствием для снабжения русских войск на Кавказской линии. Командиром второго авангардного казачьего полка был полковник Степан Ларионов. Возглавлял обоз полковник Иван Бухвостов.

В степи у реки Калалах (в переводе с тюркского — Великая Грязь) транспорт подвергся внезапному нападению объединённых ногайской и крымскотатарской орд численностью в 10 тысяч всадников. Каждый всадник вёл ещё по три «заводные» (то есть в поводу) лошади (одну сменную верховую и две вьючные), так как при набегах ни ногайцы, ни татары, так же как и донские казаки, обозов не использовали.

И первоначально песня начиналась следующими словами:

На Великой Грязи, там где Чёрный Ерик,
Татарва нагнала сорок тысяч лошадей. (или по другой версии: Выгнали ногаи сорок тысяч лошадей.)
И взмутился Ерик, и покрылся берег
Сотнями порубанных, пострелянных людей!

Поставив традиционный для казачьей тактики обороны гуляй-город из телег с мешками с мукой, тысяча казаков двое суток держала активную оборону. После ружейных залпов, для того чтобы дать оборонявшимся время на перезарядку ружей, казаки бросались врукопашную. И дождались подмоги — «С нашим атаманом не приходится тужить!» Донские казаки третьего арьергардного полка, возглавляемого полковником Уваровым, не дожидаясь эскадронов ахтырских гусар и драгун, двигавшихся с обозом, первыми устремились на выручку полкам Платова и Ларионова. 300 казаков с пиками наперевес «лавой» атаковали татар и ногайцев с тыла, чем вызвали у врага панику. Многотысячное войско Давлет Гирея было рассеяно. На берегу Ерика остались лежать «порубанными и пострелянными» более 500 басурман. Казаки потеряли убитыми 82 человека и треть лошадей.

Жена погорюет — выйдет за другого!
За моего товарища, забудет про меня!

П. С. Кирсанов, друг М. И. Платова, пал в бою. А его вдова Марфа Дмитриевна (в девичестве Мартынова) — вышла за Платова. Первая жена Платова — Надежда Степановна (в девичестве Ефремова) (1751) родила в 26 лет, имя рождённого сына — Иван Матвеевич Платов. Сын же П. С. Кирсанова — Кирсан (Хрисанф) Павлович Кирсанов, воспитанный М. И. Платовым, впоследствии — командир легендарного Атаманского имени Атамана графа Платова казачьего полка.

В связи с Кавказской войной место действия песни и атакующая сторона изменились:

Как на грозный Терек
Да на высокий берег
Ехали казаки,
Сорок тысяч лошадей^[1]^[2].

Сюжет близок к более древней песне Николая Верёвкина «Чёрный ворон»: смертельно раненый в бою казак прощается с жизнью.

Версия 2 (киноверсия)

Звучит в фильме 1942 года «Александр Пархоменко».

Автор музыки Никита Владимирович Богословский (также автор музыки к песням «Любимый город», «Спят курганы тёмные», «Тёмная ночь», «Шаланды», «Днём и ночью», «Почему ж ты мне не встретилась»).

Автор текста в титрах не указан. По некоторым данным это Борис Савельевич Ласкин (автор текстов к песням Три танкиста, Спят курганы тёмные, Марш танкистов). Вероятно, припев и пара цитат взяты из реально существовавших песен — а основной текст написан поэтом.

Современные исполнители

В 1970-е — 2010-е годы песня «Любо, братцы, любо…» входит в репертуар многих исполнителей и коллективов. Среди них: Народный ансамбль песни и танца «Метелица», Казачий круг, Кубанский казачий хор, «Монгол Шуудан», «Дягель & Монголы», Жанна Бичевская, Максим Трошин, Пелагея, «Лесоповал» (Сергей Азаров), Иосиф Кобзон, «Гуляй поле», «Гражданская оборона» («танкистская» версия, альбом «Реанимация»), Бухенвальд Флава, Сергей Любавин, Александр Скляр, братья Жемчужные, «Пикник», также исполнялась Игорем Тальковым (вариант схожий с казачьим) и «Кипеловым», Игорь Растеряев, Виталий Гасаев, группа «Руссия», Тарас Житинский.

Текст песни

Как на грозный Терек на высокий берег,
Выгнали Татары сорок тысяч лошадей.
И покрылось поле, и покрылся берег
Сотнями порубаных, пострелянных людей.
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Атаман узнает, кого не хватает —
Сотенку пополнит, да забудет про меня.
Жалко только волюшку да во широком полюшке,
Солнышка горячего да верного коня.
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
А первая пуля, а первая пуля,
А первая пуля в ногу ранила коня.
А вторая пуля, а вторая пуля,
А вторая пуля в сердце ранила меня.
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Жинка погорюет, выйдет за другого,
За мово товарища, забудет про меня.
Жалко только волю во широком поле,
Жалко мать-старушку да буланого коня.
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Будет дождь холодный, будет дождь холодный,
Будет дождь холодный мои кости обмывать.
Будет ворон чёрный, будет ворон чёрный,
Будет ворон чёрный мои волосы клевать.
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Как на вольный Терек, как на грозный Терек
Выгнали казаки сорок тысяч лошадей.
И покрылось поле, и покрылся берег
Сотнями порубаных, пострелянных людей.
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом любо голову сложить!

Прообраз текста песни

Прообразом текста песни можно считать строки из стихотворения «После учения» унтер-офицера Первого пехотного корпуса Николая Верёвкина, который в 1830—1831 гг. сочинил несколько солдатских песен, исполнявшихся в армии. В 1837 году «Солдатские песни Первого пехотного корпуса» были опубликованы в XX-м томе журнала «Библиотека для чтения»^[3]. И размер, и сюжет стихотворения «После учения» не оставляет сомнений в том, что все последующие варианты текста восходят к одному источнику — тексту Николая Верёвкина:

Молодцам-солдатам
Не о чем тужить!
С командиром-хватом
Любо, братцы, жить!^[4]

Николаю Верёвкину принадлежит также авторство текста песни «Под ракитою зелёной». Из этого текста позже родилась песня «Черный ворон, что ты вьёшься». и отчасти песня «Черный ворон, друг ты мой залетный».

Предположительно первоначальный вариант

На Великой Грязи, там где Чёрный Ерик
Выгнали ногаи сорок тысяч лошадей.
И покрылся берег, и покрылся берег
Сотнями порубаных, пострелянных людей.
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
За царя, за веру буйну голову сложить!
А первая пуля, а первая пуля,
А первая пуля дура ранила коня.
А вторая пуля, а вторая пуля,
А вторая пуля прямо в сердце у меня.
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
За царя, за веру буйну голову сложить!
А в станице жинка выйдет за другого,
За мово товарища, забудет про меня.
Жалко только волю во широком поле,
Жалко мать-старушку да буланого коня.
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
За царя, за веру буйну голову сложить!
Кудри мои русые, очи мои ясные,
Травами, бурьяном, да полынью порастут.
Кости мои белые, сердце мое смелое,
Коршуны да вороны по степи разнесут.
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
За царя, за веру буйну голову сложить!
Атаман наш знает кого выбирает,
Эскадрон пополнят да умчатся без меня,
Им досталась воля, да казачья доля,
Мне ж досталась пыльная, горячая земля
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить!
С нашим атаманом любо голову сложить!

Варианты текста

Известна также во множестве других вариантов, в которых неизменен припев:

Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!

Вышеупомянутый текст использовался в песне Игоря Талькова «Бывший подъесаул».

Также, как вариант:

Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом любо голову сложить!

Также существует следующий вариант припева:

Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
За царя, за веру буйну голову сложить!

В куплете про жену есть ещё вариант:

Жена погорюет, выйдет за другого,
За мово товарища, как будто за меня…

казачий хор исполняет более «жесткий» вариант:

А жена узнает — выйдет за другого,
За мово товарища, забудет про меня…

У Жанны Бичевской и некоторых других исполнителей встречается такой вариант:

Мне досталась пыльная, горючая земля

Также иногда встречается странная очерёдность куплетов — когда герой сначала умирает, а потом в него (и в его коня) попадает пуля.

Есть также вариант, где вместо «порубаных людей» поётся «порубаных коней».

Использование в кинематографе

В фильме 1942 года «Александр Пархоменко» «Любо, братцы, любо…» показана любимой песней Нестора Махно.

Прозвучавшая в фильме песня приобрела значительную популярность, появились «танкистские» переделки песни:

Болванкой в танк ударило,
Болванкой в танк ударило,
Болванкой в танк ударило,
И лопнула броня.
И мелкими осколками,
И мелкими осколками,
И мелкими осколками
Поранило меня…

Ой, любо, братцы, любо,
Любо, братцы жить.
В танковой бригаде
Не приходится тужить…

Очнулся я в болоте,
Очнулся я в болоте,
Очнулся я в болоте,
Глядь вяжут раны мне.
А танк с бронёй пробитой,
А танк с бронёй пробитой,
А танк с бронёй пробитой,
Догорает в стороне.

Ой, любо, братцы, любо,
Любо, братцы жить.
В танковой бригаде
Не приходится тужить…

И вот нас вызывают,
И вот нас вызывают,
И вот нас вызывают,
В особый наш отдел.
Скажи, а почему ты,
Скажи, а почему ты,
Скажи, а почему ты,
Вместе с танком не сгорел.

Ой, любо, братцы, любо,
Любо, братцы жить.
В танковой бригаде
Не приходится тужить…

Вы меня простите,
Вы меня простите,
Вы меня простите,
Я им говорю.
В следующей атаке,
В следующей атаке,
В следующей атаке,
Обязательно сгорю.

Ой, любо, братцы, любо,
Любо, братцы жить.
В танковой бригаде
Не приходится тужить

А на утро взял я,
А на утро взял я,
А на утро взял я
Да слово и сдержал,
Вместе с новым танком
На опушке до-го-рал…

Ой, любо, братцы, любо,
Любо, братцы жить.
В танковой бригаде
Не приходится тужить…

Упоминание о данном варианте песни есть в книге Михаила Дудина «Где наша не пропадала» 1979 г. издания, в описании событий Советско-финской войны 1939—1940 гг. Также данный вариант песни был впервые исполнен Зиновием Гердтом в передаче «В нашу гавань заходили корабли» (Эфир на канале НТВ от 1999.09.25). Большую известность данный вариант приобрел в исполнении Е. Летова (альбом «Реанимация»).В фильме 1978 года ,,Последний год ,,Беркута " исполняется переделка ,, песня красных партизан ".