Меньшевиствующий идеализм

Перейти к навигацииПерейти к поиску

Меньшевиствующий идеализм — термин-идеологическое клише, употреблявшийся для обозначения возглавляемого философом А. Дебориным течения в советской философии конца 1920-х и начала 30-х годов[1].

Термин «меньшевиствующий идеализм» как негативная оценка взглядов А. М. Деборина и его сторонников впервые был употреблён И. В. Сталиным в беседе с партийным бюро Института красной профессуры философии и естествознания в 1930 г. Сталин разъяснял при этом, что термин «меньшевиствующий» имеет целью подчеркнуть возрождение у Деборина и его учеников культивировавшегося меньшевизмом отрыва теории от практики. Под термином же «идеализм» подразумевалось сближение у Деборина и его сторонников идеалистической диалектики Гегеля и материалистической диалектики Маркса[2].

В конце 1930 года Деборин был смещён с должности ответственного редактора журнала «Под знаменем марксизма», хотя и остался в составе редакционной коллегии. После принятия постановления ЦК ВКП(б) о журнале «Под знаменем марксизма» от 25 января 1931 г. академик А. М. Деборин был отстранён от руководства созданного им Института философии. С начала 1930-х годов Деборин подвергся резкой критике со стороны молодых советских философов-марксистов, в первую очередь Митина и Юдина. Со стороны президиума Комакадемии атаку на Деборина возглавили Милютин и Пашуканис[3].

Меньшевиствующие идеалисты отрицали ленинизм как дальнейшее творческое развитие марксизма[4]. Например, Деборин в книге «Ленин как мыслитель» (М., 1926) писал, что марксизм есть философская, историческая и экономическая теория, тогда как ленинизм — марксистская политика и тактика[5]. Н. А. Карев в одной из своих статей в журнале «Под знаменем марксизма» заявил, что Ленин

был бы удивлен, если бы ему сказали, что он открывает новую эру... в марксизме[5].

Меньшевиствующие идеалисты отрицали также марксистско-ленинский тезис о партийности философии[4].

Критика меньшевиствующего идеализма была политически мотивированным процессом, замаскированным под философскую дискуссию.

При этом речь, разумеется, не шла об углублении философских исследований или о повышении теоретического уровня философских исканий. Речь шла о “большевизации философской теоретической работы”... По своей сути это был курс на полную политизацию теоретической работы, на превращение философских исследований не просто в идеологию сталинского партаппарата, а в авторитарную идеологию авторитарной власти, прямая линия на изгнание (а через несколько лет, после убийства С. М. Кирова, на репрессии) всех прежних философских кадров[6].

Целью антидеборинской кампании была сталинизация философии. К концу 1930-х гг. область идеологии всё еще оставалась вне единоличного контроля Сталина, поскольку всё внимание он уделял политической борьбе. В конце 1929 г. Сталин развернул решительное наступление на идеологическом фронте, чтобы и в этой области захватить позиции в качестве «великого теоретика»[7].

Философия становится в буквальном смысле идеологической дубиной, с помощью которой сталинисты завершили разгром вольнолюбивой философской мысли, покончили даже с минимальными островками независимых теоретических исканий[6].

Разгром «меньшевиствующего идеализма» в 1931 г. положил начало целому периоду в истории советской философии и установлению в СССР нового философского руководства, которым стал влиятельный митинско-юдинский альянс[8].

Примечания

  1. ↑ Краткий философский словарь, 1954, с. 343.
  2. ↑ Суворов, 1971, с. 629—630.
  3. ↑ Рязанов Д. Б. Письмо в президиум Коммунистической академии (первая половина февраля 1931 г.) Архивная копия от 22 июня 2013 на Wayback Machine // Рокитянский Я. Г. Неукротимый академик (новые архивные материалы о Д. Б. Рязанове) // Вестник АН СССР. — 1991. — № 7. — С. 147—148
  4. ↑ 1 2 Краткий философский словарь, 1954, с. 344.
  5. ↑ 1 2 Суворов, 1971, с. 629.
  6. ↑ 1 2 Огурцов, 1989.
  7. ↑ Яхот, 1991.
  8. ↑ Батыгин, Девятко, 1993.

Литература

См. также