Романов, Владимир Николаевич (историк)

Романов Владимир Николаевич
Дата рождения	12 апреля 1947(1947-04-12)
Место рождения	Москва, СССР
Дата смерти	22 ноября 2013(2013-11-22) (66 лет)
Место смерти	Москва, Россия
Страна	СССР  Россия
Род деятельности	учёный
Научная сфера	история, востоковедение
Место работы	МГУ имени М. В. Ломоносова РГГУ
Альма-матер	МГУ имени М. В. Ломоносова
Учёная степень	кандидат исторических наук
Учёное звание	профессор
Известен как	индолог, переводчик с санскрита, историк и теоретик культуры
Сайт	Центр сравнительного изучения культур Востока и Запада РГГУ

Влади́мир Никола́евич Рома́нов (12 апреля 1947 (1947-04-12) — 22 ноября 2013^[1]) — советский и российский индолог, переводчик с санскрита, историк и теоретик культуры. Кандидат исторических наук (1985), профессор.

В 1976 году окончил исторический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. Кандидат исторических наук (24.07.1985), тема кандидатской диссертации — «Некоторые особенности генезиса древнеиндийской цивилизации. К проблеме историко-культурных закономерностей перехода от первобытности к древнему обществу». Научный сотрудник Института востоковедения РАН (с 1976), старший преподаватель Института Мировой Культуры при МГУ (с 1992), профессор Института восточных культур и античности РГГУ (с 2006)^[3]. Долгое время В. Н. Романов работал на кафедре истории и теории мировой культуры философского факультета МГУ.

Романов называет свой подход к исследованию культуры деятельностным^[4], указывая в качестве своих предшественников советского физиолога Н. А. Бернштейна, психологов Л. С. Выготского и А. Р. Лурию^[5]. Теорию Романова можно также соотнести со структурализмом, с морфологическим подходом В. Я. Проппа, с культурной антропологией, а также с диалогической традицией обоснования гуманитарного знания (прежде всего в лице В. С. Библера и М. М. Бахтина). Основное понятие концепции Романова — «потенциальный текст культуры»^[4], связывающий базисные для той или иной культуры понятия, которые предшествуют любому актуальному и конкретному своему воплощению в виде устного или письменного текста или же ритуала. Подобного рода устойчивые связи Романов называет «системой ожиданий» культуры, приводя в качестве примера связи понятий «человек» и «жертвоприношение» в ведийской традиции; «человек», «логос» и «полис» в древнегреческой культуре; «человек» и «инженер» в новоевропейской культуре; «интеллигенция», «народ» и «государство» в культуре русской. Указанные понятия, согласно Романову, с большой степенью вероятности ожидают друг друга и определяют конкретные мыслительные возможности, предоставляемые культурой индивиду. Конкретные реализации этих базисных установок культуры, по словам Романова, «проецируются в одну и ту же область потенциального текста культуры». Понятие доминанты, которым пользуется Романов, заимствовано им из учения российского физиолога A. A. Ухтомского.

Ещё одна категория, которой пользуется Романов, — «моторно-топологические схемы действия»^[6][7]. Этот термин заимствован им у Н. А. Бернштейна, однако применяется для объяснения феноменов культуры, в частности, характерной для русской патриархальной традиции системы ожиданий «невеста — мертвец», следы которой можно обнаружить как в обрядах, так и в русских народных сказках. Свадебный обряд, основывающийся на этой системе ожиданий, является, по словам Романова, «повторением без повторения», то есть спонтанной деятельностью без подготовительного этапа осмысления, планирования и обдумывания сценария и мотивации. Семантика обряда содержится, по мнению Романова, не в системе представлений и верований акторов обряда, но в самом действии, в его «моторно-топологической схеме». Так, например, подметание мусора организует пространство таким образом, что в нём появляется центральная точка (подметающий) и вектор движения веника, направленный из центра на периферию. По мнению Романова, негативная, разделительная, «дизъюнктивная» семантика обнаруживается уже на уровне самого действия, что и делает его (подметание) уместным элементом других дизъюнктивных действий, таких как похороны или отъезд невесты из отчего дома.

Романов выделяет два типа культуры. Первый — симпрактический — тип предполагает такой способ транслирования информации, при котором она передаётся посредством «предметных схем действий»; как, например, знание о том, как необходимо копать лопатой или плести корзины, передаётся непосредственным примером. Другой тип культуры — теоретический, при котором выделяется отдельный канал передачи информации, отстроенный от непосредственной деятельности. Этот этап характеризуется повышением произвольного отношения человека к своим действиям, достигающимся посредством школьного образования, умения абстрагироваться от непосредственных сенсорных полей и вставать в ситуацию идеального наблюдателя^[7]. Романов считает, что «тоталитарный» (в широком, не только политическом, смысле) тип культуры является прямым следствием развитой теоретической установки, при которой не только внешняя для человека реальность редуцируется до исчисляемой и измеряемой системы координат, но и сам человек становится по преимуществу объектом управления и исчисления.

Фундаментальной методологией гуманитарных наук для Романова является диалог, возможности которого, по мнению Романова, описаны у Ф. М. Достоевского и М. М. Бахтина.

• Дхармасутра Апастамбы с комментарием Харадатты / Пер. В. Н. Романова. М., 1976 (рукопись).
• Древнеиндийские представления о царе и царстве. // Вестник древней истории, 4 (1978) 26—33.
• Некоторые особенности генезиса древнеиндийской цивилизации. К проблеме историко-культурных закономерностей перехода от первобытности к древнему обществу. Автореф. дисс. … к.и.н. М., ИВ. 1985.
• Из наблюдений за композицией «Махабхараты». // Древняя Индия. Язык, культура, текст. — М., 1985. — С. 88—104.
• Историческое развитие культуры. Проблемы типологии. — М., Наука. 1991. — 190 с. — 2000 экз.
• Исповедь научного работника, Или утешение методологией // В сб. Три подхода к изучению культуры / Под редакцией В. В. Ива́нова. — М.: Изд-во МГУ, 1997. — 128 с., с. 93—127. — ISBN 5-211-03782-0 (на илл.)
• Историческое развитие культуры (психолого-типологический аспект). — М., Савин. 2003. — 448 с. — ISBN 5-902121-03-5.
• Что значит поздневедийское upa-ās: к проблеме значения слова. М.: Max-press, 2008.
• Шатапатха-брахмана. Книга I; книга X (фрагмент). Перевод, вступительная статья и примечания В. Н. Романова. — М.: Восточная литература. 2009. — 384 с.
• Культурно-историческая антропология. — М.: Центр гуманитарных инициатив, 2014. — ISBN 978-5-98712-130-6.

11 апреля 2018 года в Институте классического Востока и античности НИУ ВШЭ прошли первые «Романовские чтения».

12 апреля 2019 года там же прошли вторые «Романовские чтения».

5 апреля 2022 года на философском факультете МГУ прошёл круглый стол «Утешение методологией: от потенциального текста к социальной деятельности (к 75-летию со дня рождения В. Н. Романова)»^[8].

• Выготский, Лев Семёнович
• Лурия, Александр Романович
• Гибсон, Джеймс Джером
• Бернштейн, Николай Александрович
• Ухтомский, Алексей Алексеевич
• Бахтин, Михаил Михайлович
• Пропп, Владимир Яковлевич

• Деятельностный подход
• Структурализм

• Evgeniy Rezhabek. Проблема типологической трансформации культуры // Международный журнал исследований культуры (научное рецензируемое электронное издание), 28.10.2010. ISSN 20791100.
• Ольга Бессмертная. Почему примордиальна российская культура? Один из аспектов «памяти понятия» // Неприкосновенный запас № 85 (5/2012)
• Ива́нов, В. В. Предисловие (в сб. Три подхода к изучению культуры / Под редакцией В. В. Иванова. — М.: Изд-во МГУ, 1997. — 128 с.), с. 3—4. ISBN 5-211-03782-0.
• Ya evaṃ veda… Кто так знает… Памяти Владимира Николаевича Романова / Под ред. И. С. Смирнова; сост. Н. Ю. Чалисова (отв. ред.), Н. В. Александрова, М. А. Русанов. («Orientalia et Classica: Труды Института восточных культур и античности»; вып. LXI.) М.: РГГУ, 2016. 460 с. ISBN 978-5-7281-1777-3.

 Интервью 2005 года Тэмо Эсадзе