Салафизм в Дагестане

Салафизм в Дагестане — одно из исламских течений, распространённых среди мусульман Дагестана. Дагестанских салафитов часто называют «ваххабитами», хотя с научной точки зрения это является ошибочным.

Салафизм представляет из себя движение за очищение ислама от новшеств и возврату религии к изначальному виду периода саляфов^[1]. Салафиты признают источником ислама только священное писание — Коран — и сунну пророка Мухаммада. По их мнению, кавказским мусульманам необходимо избавиться от недозволенных новшеств, которые укоренились в их обществе. Чаще всего критикуют суфиев — за культ святых, почитание могил и прочее, в чём салафиты видят многобожие. Выступают против ряда кавказских традиций и обычаев, приписываемых исламу, но являющихся нововведениями — суфийским коллективным молитвам, чтения Корана на кладбищах или дома у умершего, талкина^[a] на похоронах, поминок на 3-й и другие дни после похорон, раздачу милостыни на кладбищах и у могил «святых», чрезмерно больших расходов на празднование свадьбы и махра, использования чёток, амулетов, а также празднования мавлида^[1].

Отвергают тавассуль посредством творений, считая это бида, ведущее к ширку^[2]. Считают истигаса^[b] большим ширком^[3]. Дагестанский салафитский шейх Багаутдин Мухаммад относил бида к разряду тягчайших грехов^[4]. В вопросе иджтихада и таклида большинство салафитских богословов признают следование мазхабам четырёх имамов, сверяя при этом действия с Кораном и сунной, одновременно с этим считают необходимым иджтихад в контексте перемен и актуальной ситуации^[5]. В идеологии салафитов важное значение принимает джихад — как в смысле внутреннего самосовершенствования мусульманина, так и противостояния внешним врагам ислама^[1].

Салафиты опускают бороду и стригут усы, в отличие от кавказских мусульман других течений, носят укороченные брюки, женщины покрыты в хиджаб, часто с закрытым подбородком^[6], или никаб. Однако после начала масштабного давления на салафитов после 1999 года многим из них пришлось изменить внешний вид^[1].

«Салафизм» происходит от слова салаф (араб. سلف‎), что с арабского переводится как «предшественники». Так в исламе называют первые три поколения мусульман, на которых ориентируются салафиты. Название «ваххабизм» образовано от имени Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба — исламского богослова XVIII века, возглавившего фундаменталистское движение в Саудии, это название прикрепилось за местными салафитами из-за их религиозных противников — суфиев из ДУМД, от которых его переняли российские СМИ, государственные и военные деятели. Как пишет этнограф Владимир Бобровников, у дагестанского салафизма и саудовского ваххабизма имеются существенные различия в исторических условиях появления, социальных базах и политических формах^[1]. Сами дагестанские салафиты отвергали такое название, говоря, что это политический ярлык, и предпочитали называться салафитами^[7] или «общиной сунны и джамаата» («ахль ас-сунна валь джамаа»)^[8]. Против называния «ваххабитами» дагестанских исламистов выступало и руководство Саудовской Аравии, отправив официальную просьбу правительству России^[9].

В российских информационных изданиях пропагандируется версия, что салафизм в Дагестане — это чуждое и новое явление, появившееся только в 1990-х годах. Хотя фактически, как пишет исследователь Руслан Курбанов, это исламское течение имеет в регионе более чем трёхсотлетнюю историю^[10].

В начале XX века в широкое распространение в исламском мире получило движение джадидизма. В дагестанской богословской среде активно шли дискуссии на исламские темы, такие как иджтихад и таклид, тавассуль, мавлид, посещение могил и чрезмерное почитание шейхов. Полемика публиковалась в журналах «Джаридат Дагистан» и «Баян аль-Хакаик», сохранились письма участников. По мнению суфия Абд аль-Хафиза Охлинского, первым, кто принёс в Дагестан «ваххабизм» был Али Каяев — первый выпускник университета Аль-Азхар из Дагестана. По словам Охлинского, там Каяев познакомился с известным исламским реформатором Мухаммадом Рашидом Рида и перенял его идеи. Каяев призывал местных богословов не следовать слепо за чьим либо толкованием ислама и самостоятельно исследовать Коран и сунну для выведение актуальных решений. Другим распространителем новых идей в Дагестане был шейх Мухаммад аль-Умри из Ухли, противостоявший суфиям и призывавший сжигать их книги. Также Абд аль-Хафиз называет «ваххабитами» шейхов Абд ар-Рашида Араканского и Абу Мухаммада Могохского, они оба были сторонниками иджтихада и противниками таклида. Али Каяев, основавший газету «Джаридат Дагистан», давал возможность суфийским оппонентам выразить своё мнение в ней. Так, суфии занимались осуждением салафитских учёных, таких как Ибн Таймия, Ибн аль-Кайим и Ибн Абд аль-Ваххаб, Каяева же обвиняли в следовании этим троим. В джадидисткой газете «Баян аль-Хакаик» было дано определение ваххабизму — «это последователи Ибн Таймийя, но, в отличие от него, допустившие чрезмерности в запрете посредничества^[c], обращении к Аллаху с просьбой о заступничестве пророков и праведников, и мы опасаемся, что они овладеют Пресветлой Мединой, разрушат могилу Пророка, ﷺ, запретят посещать его могилу и т. д.». Сами основатели журнала во главе с Абусуфьяном Акаевым ставили своей целью очищение шариата от искажений, отпор атеизму и распространение исламского сознания среди населения, в журнале поднималась тема еретичества современного суфизма, который, по их словам, не имеет ничего общего с истинным суфизмом, суфии обвинялись в дозволении танцев и музыки в мечетях, почитании шейхов больше, чем пророка, обжорстве на мавлидах, отклонении от поклонению Аллаху, механических выполнениях вирдов, гордыне, недоброжелательности, показушничестве, страсти к мирской жизни и отсутствии элементарных исламских знаниях^[11].

Движение заново сложилось в регионе в 1970—1980-е годы. Первые идеологи салафизма получали образование у местных суфиев-тарикатистов. Главным идеологом и признанным лидером начавшегося движения стал Багаудин Кебедов, родившийся в 1940-е годы. Багаудин и его соратники Аббас Кебедов и Ахмад-кади Ахтаев в 1970-х годах организовали нелегальные молодёжные группы по обучению арабскому языку и исламу. Ядром последователей были молодые переселенцы из горных сёл. Первая учебная группа была в селе Первомайское, другие были созданы в Кокреке, Новосаситли, Нечаевке, Ясной Поляне^[1].

К первой половине 1980-х годов советские власти с КГБ и МВД сумели подавить организацию. Но вскоре происходила либерализация советской религиозной политики и салафитские общины стали возвращаться вновь, к распаду СССР они уже были организационно и идейно выстроены. Первый салафитский джамаат сформирован в Кизилюрте Багаудином, Ахтаев возглавил джамаат в Кудали, Хасбулат Хасбулатов — в Губдене^[1]. Основную часть салафитов составляли аварцы и даргинцы^[12].

Салафитские общины начали появляться в Махачкале, Хасавюрте, Кванаде, Сантладе, Тлондоде, Тинди, Акуше и других городах и сёлах Дагестана. В Астрахани джамаат возглавил ученик Багаутдина Кебедова Аюб Астраханский. После падения «железного занавеса» дагестанским мусульманам-салафитам открылась возможность сотрудничать с международными организациями. Ими была установлена связь с миссионерскими компаниями «Спасение», «Ибрахим ал-Хайрийа», «SAAR Foundation^[англ.]». Благодаря финансовой поддержке «Всемирной ассоциации исламской молодёжи» и саудовских компаний, в Москве ими были изданы сотни тысяч просветительских брошюр, затем распространённых на Кавказе, на тему мусульманских обрядов, молитв, основам шариата, сунны, арабского языка, салафитской акиды^[12]. Открывались мечети, молельные дома, телерадиоцентры, исламские учебные заведения^[1].

К середине десятилетия салафиты выделились в три политических течения. Основной была группа Багаутдина Кебедова, которая вела идеологическую борьбу с суфиями и правительством Дагестана, обвиняя обоих в многобожии. Багаутдин в этот период наряду с просветительскими методами признавал и политические — организация партий, парламентских блоков, митингов. Другая группа так называемых «умеренных салафитов» объединилась вокруг Ахмад-Кади Ахтаева, который поддерживал связь с суфиями и признавал светскую власть в Дагестане. Третью группу — наиболее радикальную и малочисленную — собрал вокруг себя Аюб Астраханский, предполагавший, что необходимо «освободить Кавказ от русских кафиров» и что область скоро станет «дар аль-харбом» — территорией военных действий^[1], вскоре эта группа распалась^[13].

В 1994 году в даргинском селе Карамахи поселился иорданский миссионер Мухаммад Али. Под влиянием его проповеди многие жители местных сёл стали салафитами^[14], а их лидером — Джарулла Гаджибагомедов. В Карамахи работала школа по подготовке моджахедов к боевым действиям^[1].

Часть салафитов участвовала в Первой чеченской войне на стороне Ичкерии^[15].

Во второй половине 1990-х суфии из ДУМД, одни из главных идеологических противников салафитов, начали широкую «антиваххабитскую» агитацию среди населения и властей. Официально признав, что они не способны на противостояние салафизму интеллектуально^[16], для борьбы они активно сотрудничали с МВД и ФСБ. В 1995^[15] и 1997 годах Багаутдин Кебедов публично заявлял, что они не стремятся к насильственным госпереворотам и будут достигать своих целей только мирным путём^[16], то же декларировал Аббас Кебедов^[17]. Целью их было построение в Дагестане исламского государства, однако Багаутдин отмечал, что ни салафитское руководство, ни дагестанское общество пока к этому не готовы, поэтому они будут ограничиваться лишь проповедью^[18].

В мае 1997 года Карамахи произошёл вооружённый конфликт. Против салафитского джамаата объединились суфии, российские силовики и криминальные группировки. В результате убит 1 человек, ранено несколько. Местные салафиты после этого начали ускоренно готовиться к обороне и милитаризироваться^[19].

В декабре 1997 года боевой группой арабского моджахеда Хаттаба, вышедшей из Ичкерии, атакована российская военная база под Буйнакском. Они объявили, что это только начало джихада в Дагестане^[19]. И «Исламский джамаат» Багаутдина, и карамахинцы отвергли своё участие в этом нападении, Багаутдин отрицательно отнёсся к нападению, Ахтаев выступил с осуждением по ТВ^[20]. Несмотря на это, дагестанские власти обвинили в этом дагестанских салафитов и, в частности, карамахинцев. Начались аресты, избиения членов джамаата^[21]. В том же месяце под лоббированием ДУМД принят закон «О свободе совести и религиозных объединениях», который запретил салафитам создавать общины, иметь мечети и распространять свою миссионерскую литературу^[22]. Из-за угрозы преследования Багаутдин Кебедов и многие салафиты ушли на территорию Ичкерии. В 1998 году умер Ахтаев и умеренная группа осталась без лидера^[1], их общины перешли к Багаутдину. Последователи Багаутдина в Чечне начали проходить военную и идеологическую подготовку^[23].

В январе 1998 года в Гудермесе Багаутдин объявил о военном положении между «Исламским джамаатом» и руководством Дагестана, призвал начать джихад. Оценив угрозу, власти Дагестана отпустили большинство задержанных салафитов и приостановили репрессии^[24].

Реакцией на убийство салафита в Карамахи стало то, что салафиты в мае 1998 года захватили отделение милиции и изгнали силовиков, на границах Карамахи и соседних сёл были выставлены блокпосты. С этого момента этот участок фактически перешёл под контроль салафитов, со стянутыми в район милиционерами после столкновения были достигнуты договорённости^[25]. В начале августа они объявили о создании «отдельной исламской территории» с шариатскими законами, впоследствии прозванной «Кадарской зоной»^[1]. Между карамахинцами и республиканскими и федеральными властями шли переговоры, участником которых был и премьер-министр РФ Степашин, который заверил, что никаких силовых мер применяться не будет^[26], был подписан договор о ненападении^[27]. В марте 1999 года там учреждён Высший шариатский суд^[28].

В марте 1999 года в Чечне была создана «Исламская Армия Кавказа» с амиром Багаутдином во главе^[17]. В августе 1999 года салафитские объединения под руководством Багаутдина Кебедова объявили о создании в Дагестане исламского государства и начали войну с российскими властями, они вошли в Цумадинский район. Им на помощь из Ичкерии пришли боевые группы Басаева и Хаттаба, вторгшиеся в Ботлихский район. Карамахинцы тем временем отмежевались от них и заявили, что не поддержат боевые действия^[27]. Впоследствии федеральным войскам удалось отбить вторжение чеченских моджахедов и подавить мятеж дагестанских салафитов, Кадарский анклав был взят ими, а Карамахи — разрушено. После этого в Дагестане был принят закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан», который стал отправной точкой в массовых репрессиях против салафитов, включая «умеренных». В МВД создан Отдел по борьбе с ваххабизмом. Начались аресты лидеров, уничтожение литературы, разрушение мечетей^[1]. В Кизилюрте ополченцы захватили салафитскую мечеть, подбросив туда гранату и ранив человека^[29].

После 1999 года против салафитов начались аресты, допросы, выбивания показаний, пытки и требование заплатить тысячи долларов за освобождение. Это стало фактором радикализации исламской молодёжи^[30], дальнейшее давление на которую вылилось в создание вооружённой военно-политической оппозиции. Сплачивались полуавтономные отряды моджахедов, которые, объединившись, образовали эффективную подпольную сеть «Шариат» под руководством Расула Макашарипова, занимавшейся ликвидацией силовиков — сотрудников управления по борьбе с экстремизмом, ФСБ, МВД, ППС. Критическая концентрация моджахедов наблюдалась у чеченской границы, в Хасавюрте и Махачкале^[31]. Повстанцы были политически ориентированы на воссоздание Северокавказского имамата и Исламского халифата, были распространены идеи Хизб-ут-Тахрир^[32]. К ним начали присоединяться выходцы из интеллектуальной среды, такие как Ясин Расулов и Абузагир Мантаев^[33].

В 2007 году лидеры чеченских моджахедов объявили о роспуске Ичкерии и образовании на Северном Кавказе Имарата Кавказ, фронт боевых действий был значительно расширен. Первым амиром Имарата стал Доку Умаров^[34]. Джамаат «Шариат» преобразовался в «Вилаят Дагестан» в составе Имарата.

На Северном Кавказе для контроля над салафитами властями стал применяться «профучёт», регистрировали путём занесения в списки всех подозреваемых в «экстремизме». По данным «Международной кризисной группы», «многие были поставлены на учёт из-за своей внешности, из-за того, что ходят не в ту мечеть, контактируют с другими салафитами либо когда-то сдали квартиру подозрительным лицам или подвезли подозрительного человека»^[35]. Постановка на учёт означает необходимость проходить проверку личности на постах ДПС, допросы, походы в отделение полиции, снятие отпечатков, сдачу биоматериалов на анализы, фотографирования. Большинство поставленных на учёт не может выехать за пределы региона, их снимают с авиарейсов. По словам правозащитницы Сапият Магомедовой, «силовики подбрасывают им оружие, боеприпасы и наркотики, задерживают и пытают их». Добиться снятия кого-либо с учёта невозможно, даже если человека внесли туда ошибочно. Давление на молодёжь профучётом только способствовала их уходу в НВФ^[36].

С 2009 года основной горячей точкой на Кавказе вместо Чечни стал Дагестан, где каждый день происходили нападения на российских силовиков^[34].

С 2010 года со становлением Магомедсалама Магомедова президентом Дагестана со стороны республиканских властей предпринимался более либеральный подход по отношению к салафитами. Власти перестали вмешиваться в межрелигиозный конфликт и равноудалились как от салафитов, так и от суфиев^[37]. Салафиты участвовали в общественной жизни, открывали мечети, медресе, детские сады, благотворительные фонды. Создана комиссия по адаптации членов НВФ к мирной жизни. На фоне таких действий отток молодёжи в ряды вооружённых формирований сократился на 15 %^[38]. Напряжённость между лесным подпольем и силовиками также снижалась. В 2011 году салафиты собрали крупную акцию протеста в Махачкале, они добивались встреч с должностными лицами и выдвигали свои предложения и требования^[37]. Между представителями суфизма в лице официального духовенства и салафитами в лице «Ассоциации учёных Ахлю-Сунна» начал возникать диалог с целью мирного преодоления их противостояния^[37][38]. Диалог оборвался из-за убийства суфийского лидера Саида Чиркейского^[37].

Вскоре либеральный подход был свергнут^[38], к власти в республике пришёл активный сторонник суфизма Рамазан Абдулатипов^[37]. Накануне Олимпийских игр в Сочи российские силовики развернули массовую кампанию по выдавливанию салафитов, в том числе «умеренных»^[38], с Северного Кавказа. Были проведены сотни спецопераций, в ходе которых были убиты лидеры и члены НВФ, тем временем на законопослушных салафитов давили, закрывая мечети, молельные дома, фонды, кафе, проходили массовые задержания верующих^[38][37]. В 2014—2016 годах вооружённое салафитское сопротивление на Северном Кавказе пошло на резкий спад из-за разрастания гражданской войны в Сирии, в которую включилась и армия РФ. Члены кавказских формирований перекочевали и примкнули к исламистским группировкам в Ираке и Сирии. Поначалу российские правоохранительные структуры открыли границы для них и поощряли миграцию из страны^[39]. К июлю 2015 года большинство из них перешли в «Исламское Государство», остальные воевали в составе Джебхат ан-Нусра, Лива аль-Мухаджирин валь-Ансар, Аджнад аль-Кавказ и других джамаатов^[40]. Одновременно с этим действовали всё ещё верные Имарату моджахеды, имевшие минимальные поддержку и оперативные возможности^[41]. Амир Имарата Алиасхаб Кебеков запретил своим сторонникам контактировать с ИГ и подтвердил свою связь с Аль-Каидой, но в 2015 году он был убит, что укрепило симпатии кавказских моджахедов к ИГ. Руководство ИГ объявило о создании Вилаята Кавказ в его составе с Рустамом Асельдеровым во главе^[42]. Присягнувшие ИГ кавказцы ожидали финансовой поддержки от неё, но в итоге таковой не поступило и присутствие ИГ на Северном Кавказе ограничилось только громкими терактами смертников-одиночек и информационными заявлениями^[43].

Летом 2015 года по всему Дагестану проходили рейды по мечетям. 20 ноября официальным духовенством и силовиками была захвачена и закрыта мечеть «Ан-Надирия» в Махачкале, которая была главным оплотом дагестанского салафизма^[44]. В салафитской мечети в Ленинкенте под давлением силовиков сменили имама. В Дербенте был задержан имам салафитской мечети в районе Аэропорт, что тоже спровоцировало митинг^[45]. Были закрыты мечети Новом Куруше, Шамхале, в районе Махачкалы Пальмира, а также молельные дома. В некоторых мечетях сплочённые прихожане отстояли мечети и имамов: так было с махачкалинской мечетью «Тангим», хасавюртовской мечетью «Северная», после закрытия которой 5 тысяч салафитов вышли на митинг и добились открытия. Противники мечетей утверждают, что в них проходила вербовка в ряды боевиков, однако это опровергается эмпирическими данными. По словам эксперта из Оксфордского университета, 95 % членов ИГИЛ завербованы знакомыми, через соцсети, а вербовка в мечетях это редкое явление^[46].

Гонения против салафитов со стороны властей и силовиков не поспособствовали искоренению этого движения. Салафитские общины, численностью от пары десятков до тысяч членов существуют во многих дагестанских городах: Махачкале, Буйнакске, Дербенте, Хасавюрте и других, а также в горных и равнинных районах республики, в том числе в Ногайской степи. Таким образом, салафитские общины есть практически в каждом районе. Точную численность невозможно определить из-за подпольного характера движения^[1].

В 1998 году, по словам секретаря Совбеза РД Толбоева, в «Исламском джамаате» Кебедова состояло 14 тысяч человек. В этот период в Махачкале под их полным контролем было 3 мечети. В 1999 году база данных МВД включала более четырёх тысяч членов джамаата^[47]. Со второй половины 2014 года количество постановок на проучет резко выросло, особенно в Дагестане, где это, согласно докладу Международной кризисной группы, носит самый агрессивный характер. В 2016 году на профучёт МВД поставлено 15 тысяч «ваххабитов», в том числе жёны, вдовы, дети, сёстры боевиков и иногда родители^[36]. В 2017 году появилась информация от властей, что постановка на учёт по категории «ваххабизм» отменена^[48]. Но правоохранительные органы продолжают вести учёт, отрицая это на официальном уровне^[49].

Согласно социологическому исследованию, проведённому в 2004 году Дагестанским научным центром РАН, 83 % служителей исламского культа и до 40 % верующих в республике придерживаются фундаменталистских взглядов^[50].

Благодаря широкой акции по дискредитации салафитов в СМИ, общественное мнение о них в основном негативное^[51]. Против них был направлен мощный поток дезинформации и, в силу того, что салафиты не имели возможности на широкую аудитории разъяснить свою позицию, большинство населения восприняло пропаганду^[52].

Многие эмигрировавшие дагестанцы-салафиты осели в Турции. Их численность на 2015 год оценивалась от нескольких тысяч до десятков^[53]. Известными среди русскоязычной исламской аудитории современными салафитскими шейхами являются дагестанцы Абдуллах Костекский и Абу Умар Саситлинский^[54].

Комментарии

Источники

• Бобровников В. О. Ваххабиты (рус.) // Исламология : сайт. — 2022. — 14 марта.
• Курбанов, Руслан. Взаимодействие власти и религии в Дагестане: опыт, ошибки, уроки // Центральная Азия и Кавказ. — 2005. — № 3 (39).
• Мантаев А. А. «Ваххабизм» и политическая ситуация в Дагестане : диссертация ... кандидата политических наук : 23.00.02. — Москва, 2002. — 186 с.
• Джихад на экспорт? Северокавказское подполье и Сирия (рус.) // International Crisis Group : Доклад. — Брюссель, 2016. — 16 марта (№ 238 (Европа)).