Сефевидский Хорасан

Историческое государство
Сефевидский Хорасан
←  ←   → 1510 — 1736
Столица	Герат
Крупнейшие города	Герат, Мешхед, Кандагар
Язык(и)	азербайджанский, персидский, дари
Религия	ислам
Население	кызылбаши, персы, чагатайцы, хазарейцы, пуштуны, чараймаки, курды, белуджи, брагуи, узбеки, таджики
Форма правления	монархия
Династия	Абдили

Сефевидский Xорасан — провинция (велаят) Сефевидской империи, сосредоточенная на территории Хорасана, частично занимавшая территорию современных государств Иран, Туркменистан, Афганистан, Пакистан и включавшая такие города, как Герат, Мешхед, Мерв, Ниса и Кандагар.

В 1511 году шах Исмаил I окончательно установил Амударью в качестве границы между сферами интересов Сефевидов и Шейбанидов, по существу притязая на Герат, Мерв и Балх в качестве самых восточных из своих владений^[1]. Представление шаха Исмаила о территориальности оказалось живучим, сформировав тем самым ментальную карту его сефевидских преемников и породив устойчивое чувство права, которое сохранялось до XIX века и позднее. На практике проецирование шахом Исмаилом своих владений, как простирающихся до Амударьи ознаменовало разрыв с тимуридской структурой и отражало новый баланс сил, который начиная с этого времени развился между государствами Моголов, Сефевидов и Аштарханидов и оставался устойчивым вплоть до XVIII века^[2].

Одним повторявшимся феноменом развивавшейся структуры были области с параллельными территориальными притязаниями. Так, Кандагар оспаривался Сефевидами и Моголами, пока впоследствии не подпал под контроль шаха Аббаса II в 1649 году. В ранней сефевидской эпохе положение Герата было таким же неопределённым, и он пострадал от серии узбекских вторжений до 1537 года. Активность узбеков в Хорасане достигла ещё одного апогея между 1588—1598 годами, в правление двух последних лидеров из династии Абулхайридов, Абдуллы-хана и его сына Абдалмумина. Последующее возвышение в Трансоксиане линии Тукай-Тимуридов также имело последствия для провинции Герат. В 1598 году лидер Тукай-Тимуридов Дин Мухаммад занял область Герата, но вскоре после этого был разбит войсками шаха Аббаса I^[2].

Два года спустя шах Аббас I успешно включил Мерв в сефевидские владения. Тем не менее, его попытка установить прямой контроль над Балхом в 1602 году оказалась неудачной. Конфликты между Сефевидами и Тукай-Тимуридами продолжались и в XVII веке. Несмотря на это, с течением времени сфера военной активности сузилась. В ходе двух пиков активности в начале и конце XVI века абулхайридские правители Трансоксианы нацеливались на весь Хорасан. В противоположность этому, начиная с эпохи шаха Аббаса I споры между Сефевидами и Тукай-Тимуридами были более локализованными и сконцентрированными главным образом на области к северу и северо-востоку от Герата^[2].

После своей неудачи при Балхе шах Аббас I принял на вооружение новую стратегию. Вместо прямого вмешательства он поощрял соперничавших между собой претендентов на власть в Балхе из числа Абулхайридов и Тукай-Тимуридов^[2]. Эта политика имела последствия для северо-восточных окраин провинции Герат в начале XVII века. Нападения, совершаемые союзниками шаха Аббаса I из своих баз в Гарчистане, вызывали гневную реакцию со стороны правителя Балха, Надир Мухаммед-хана, и его сына Абдулазиза. Известно о трёх фазах стычек в начале XVII века^[3].

В конце 1607 года контингенты племени шамлы из Герата и войска из Гарчистана поддержали Ярмухаммеда, свергнутого диванбеем Балха, и Абулхайридских принцев Джахангира и Мухаммед Салима в их безуспешной попытке вновь завладеть властью. Начиная с 1611 года борьба за власть между двумя фракциями, известными как «Валиды» — сторонники великого хана Вали Мухаммед-хана и его сына Рустам Мухаммеда и «Диниды» — сторонники сыновей Дин Мухаммеда, Имамкули и Надира Мухаммеда предоставила возможность для сефевидской интервенции. Когда в 1612 году Имамкули и Надир Мухаммед одержали верх в Бухаре и Балхе, Рустам Мухаммед занял позицию в Гарчистане, откуда начал серию из семи наступлений против области Балха до 1623 года. В то время как большинство из этих походов представляли собой попросту перестрелки, в 1614 году Рустам Мухаммед при помощи сефевидских войск сумел осадить Балх, опустошив в процессе окрестности города. Три года спустя поход Имамкули с тридцатью тысячами бухарских воинов был отбит сефевидским губернатором Мехраб-ханом Каджаром при Мерве. В 1618 году интересы местных узбекских вождей и губернаторов Герата из шамлы столкнулись при Чичакту и Меймене. В 1622 году Бала Мургаб временно подпал под контроль узбеков, до того времени, как шах Аббас I уступил требованиям убрать Рустам Мухаммеда из Гарчистана^[3].

Кызылбашские племена (ūymāq) представляли собой главную составляющую «нового порядка», введённого шахом Исмаилом I. Набранные из туркоманских племён Восточной Анатолии и Сирии, они были связаны с сефевидскими правителями в качестве последователей верховного духовного наставника (murshid-i kāmil). Благодаря своей близости к правящей династии кызылбаши играли решающую роль в осуществлении властных полномочий в новообразованном государстве. Их влияние на формирование представления о сефевидской территории отражено в терминологии, использовавшейся вплоть до XVII века. Так, Искандер Мюнши попеременно обозначал Сефевидскую территорию как «владение кызылбашей» (qalamrau-yi Qizilbāsh), «государство кызылбашей» (daulat-i Qizilbāsh) и «царство кызылбашей» (mamlakat-i Qizilbāsh). С течением времени отношения между кызылбашами и их сефевидскими повелителями изменились от беспрекословной верности до хрупкой связи, обычно объединявшей интересы местной аристократии с интересами правящего семейства. Слабо связанные системой земельных пожалований, кызылбаши вскоре превратились в укоренившуюся элиту с притязаниями на наследственное обладание доходами с определённых округов (ulkā) в качестве источника дохода. Со своей стороны, сефевидские правители пытались урезать их власть путём назначения в области, отдалённые от их изначальных пастбищных земель, и натравливая различные кызылбашские подгруппы друг против друга. Первая часть губернаторских назначений в Хорасан отражает этот переход власти, в данном случае к недовольству изначального окружения шаха Исмаила I. Назначенные в 1510 году в сефевидские форпосты Мерв, Балх и Герат до этого занимали гораздо более престижные посты в основных областях империи. Первый сефевидский губернатор Мерва, Абдулали-бек, до этого служил горчубаши (командующим шахской гвардией) и губернатором Хамадана и Центрального Курдистана. Назначенец на пост губернатора Балха, Байрам-бек Караманлы, имел за плечами выдающуюся карьеру главы шахских конюшен (amīr ākhūrbāshī). Наиболее значимым было падение бывшего опекуна шаха Исмаила I, Хусейн-бека Лала Шамлы, который незадолго до этого был снят с постов вице-регента (vakīl) и главнокомандующего (amīr al-umarā) и теперь был назначен губернатором Герата^[4].

Это разделение власти в этот период также отражает некоторые представления о пространстве, которые ранние Сефевиды использовали в их управлении Хорасаном. Контроль Хусейн-бека Шамлы над провинцией вовсе не был абсолютным, поскольку её важные западные округа были отведены соперничавшим кызылбашским конфедерациям^[4]. Так, находившийся на границе «двух Хорасанов» Серахс и Нишапур были пожалованы видным афшарским вождям. Мешхед был владением вожаков устаджлы. Это положение дел сохранялось до Гиждуванской битвы в ноябре 1512 года, после которой последовал период узбекского наступления на Хорасан. В ходе второго похода шаха Исмаила I в Хорасан весной 1513 года произошла перестановка на посты местных губернаторов. Балх и северо-восточные территории были пожалованы Див султану Румлу. Герат управлялся Зейнал-ханом Шамлы, а Зава — его родственником Дурмуш-ханом Шамлы. Астрабад оказался под контролем талышей^[5].

В течение XVI века некоторые группы кызылбашей укрепились в пожалованных им областях. Так, устаджлы успешно притязали на Мешхед до начала правления шаха Аббаса I. Владевшие прежде тиюлями в Исфизаре^[англ.] и Фарахе афшары в этот период завладели губернаторствами Астрабад и Бистам^[англ.]. Контроль над Себзеваром оставался за вожаками каджаров. В 1602 году главные губернаторства Хорасана были распределены между вожаками шамлы, устаджлы, каджаров и альплы (Хусейн-хан Шамлы сидел в Герате, Наджафгулу Шамлы — в Кайене, Бекташ-хан Устаджлы — в Мерве, Мехраб-хан Каджар — в Хафе и Бахарзе, Юсуф Али-хан ибн Будак-хан — в Мешхеде. После своего похода на Балх в 1602 году шах Аббас I назначил Юсуф Али-хана ибн Будак-хана и его брата Байрам Али-хана в Меручак. Мехраб-хан получил вакантный пост губернатора Мешхеда. Согласно Сейвори, Мехраб-хан Каджар последовательно занимал посты губернатора Тебеса (1593—1594), Хафа и Бахарза (1598—1599), Мешхеда (1602—1603) и Мерва (1608—1610)^[5].

С практической точки зрения, первые тридцать лет сефевидского правления оказались пагубными для Герата и его окрестностей. До 1537 года Герат находился под плохим управлением кызылбашей с одной стороны, и постоянным военным давления со стороны узбеков — с другой. Занятые необходимостью обеспечения средств для выживания для самих себя и своих войск, завоеватели были сосредоточены на краткосрочном эксплуатировании местных ресурсов. В то время как контроль над доходами с караванной торговли находился под пристальным вниманием, сельскохозяйственные земли были заброшены и разрушены. Это положение дел было подытожено Хондемиром в драматическом описании опустошительного двухлетнего голода, разразившегося в начале 1514 года «по причине прохода армий, постоянной вражды, невнимательности к сельскому хозяйству, бегству крестьян и недостатку и божественного благоволения и шахского внимания»^[5]. В течение этого периода оазис Герата, а также окружающая сельская местность значительно пострадали. Другими страдавшими от недостатка ресурсов областями в этот период были Гур и Гарчистан. Получатели земельных пожалований в этих двух областях сообщали, что они не получали с них никакого дохода, не говоря уже о провизии для своих войск. В то же время некоторые уголки были менее затронуты разрушением. Области Нишапура, Зава, Кайена и Бахарза продолжили процветать даже в ранний сефевидский период^[6].

В раннюю сефевидскую эпоху губернаторы Герата обладали крайне ограниченной властью. Это нашло отражение в их неспособности закрепиться в Гарчистане, который оставался под контролем тимуридских и узбекских вожаков до 1548 года. Между 1514 и 1518 годами область занимал внук Султана Хусейна Байкары — Мухаммед Заман Мирзы ибн Бадиуззаман. Господство кызылбашей над Гарчистаном оставалось эфемерным вплоть до середины XVI века. Начиная с 1520-х годов и далее областью управлял узбекский вожак Байрам Оглан от имени абульхайридского правителя Балха, Кистан Кары ибн Джанибека. Относительная слабость кызылбашской администрации за пределами Герата давала возможность вождям Гарчистана доходить в своих набегах вплоть Герируда к востоку от Герата. В 1535 году Байрам Оглан вторгся в Герируд и дошёл до Тунияна, уведя с собой стада и местные племена (amvāl va aḥshām va ūymāqāt) и лишив население (raʿāyā va ʿajaza) его имущества. Летом 1548 года он возобновил нападения на местные племена, которые, согласно Амиру Махмуду, платили налоги Герату с незапамятных времён. Он был выбит обратно сефевидским губернатором Герата, Мухаммед-ханом Шарафаддин-оглу Текели, который вторгся в Гарчистан. В 1551 году Мухаммед-хан Шарафаддин-оглу отправил ещё одну военную экспедицию в область под командованием своего сына Казак-хана^[6].

Относительно нестабильное положение Сефевидов в Герате в начале XVI века также нашло отражение в частой смене губернаторов после нахождения на должности Хусейн-бека Шамлы в 1510—1512 годах, многие из которых также были родом из конфедерации шамлы. Губернаторами Герата до 1537 года были Зейнал-хан Шамлы^{[азерб.]} (1513—1516), Эмир-хан Мосуллу (1516—1521), Дурмуш-хан Шамлы (1522—1526), Хусейн-хан Шамлы (1526—1529), Гази-хан Текели (1530—1533), Агзивар-хан Шамлы (1533—1535), Халифа султан Шамлы (1535), Суфьян-халифа Румлу и Хызр Челеби Румлу (1535—1536). Эти назначения на пост губернатора перемежались частыми походами абульхайридского вожака Убайдуллы на Герат вплоть до его смерти в 1540 году. После битвы при Гиждуване узбеки под предводительством Джанибека осаждали Герат на протяжении двух месяцев, с января по март 1513 года. Позднее Мухаммед Тимур ибн Мухаммед Шейбани и Убайдулла заняли Тус и Мешхед и вынудили кызылбашских должностных лиц покинуть Герат. Последующие узбекские походы на Герат совершались под предводительством Убайдуллы-хана, который осаждал Герат с 28 мая по 11 июня 1521 года, зимой 1525—1526 годов и в 1528 году. Узбекские войска занимали Герат с зимы 1528—1529 годов до августа 1530 года. В 1533 году узбекские войска завоевали крупную часть Хорасана. Последнее занятие Герата Убайдуллой длилось с августа 1536 по январь 1537 года^[6]. Вторжения узбеков имели гибельное последствие на пастбища и поля в окрестностях Герата. Сам город пострадал больше всего в течение последней оккупации Убайдулла-ханом с августа 1536 по январь 1537 года, в ходе которой он разрушил центральный базар и вынес казну из цитадели Ихтияраддин. Последовавшее возвращение Герата в лоно сефевидской администрации положило начало периоду стабильности, которое нашло отражение в двадцатилетнем пребывании на должности назначенного губернатора, Мухаммед-хана Шарафаддин-оглу Текели (1537—1557). Губернаторство Мухаммед-хана Шарафаддин-оглу Текели ознаменовало переход от прежней сефевидской политики опустошения к политике городского развития^[7].

После битвы при Мерве население Герата приветствовало победоносного шаха Исмаила I украшением своего города. В 1516 году брат Эмир-хана Мосуллу, Ибрахим султан Мосуллу, приказал иллюминировать рынки в и за пределами города по случаю прибытия принца Тахмасиба. Этим он заслужил похвалу своего современника Эмира Махмуда ибн Хондемира, который льстиво отмечал, что вожак мосуллу вдохнул в город новую жизнь и «превратил каждую лавку в рудник… украшенный всевозможными драгоценностями» и «каждый рынок в цветник роз, превосходивший сад Ирама в приятности и тишине». В 1537 году Мухаммед-хан Шарафаддин-оглу Текели схожим образом отпраздновал завоевание шахом Тахмасибом I Кандагара украшением рынков «цветными тканями и прекрасной одеждой из Йезда и Европы». Источники сефевидской администрации в Герате также упоминают об инструкциях шаха Тахмасиба, отправленных Мухаммед-хану Шарафаддин-оглу Текелу в отношении развлечения свёрнутого могольского правителя Хумаюна, который проехал через Хорасан на пути в Казвин в 1544 году^[7].

Мухаммед-хан Шарафаддин-оглу Текели прославился своим вниманием к благополучию своих подданных (raʿīyat parvarī). Более того, он предпринимал значительные усилия по восстановлению города. В 1540-х годах он восстановил до состояния совершенства пришедшие в упадок мечети, медресе и благотворительные учреждения. В этот же период была расширена и снабжена лавками заложенная Дурмуш-ханом к северу от Баг-и Шахра площадь. Проводимые здесь по пятницам рыночные дни служили в качестве местной торговой площади для ремесленников и купцов из города и его окрестностей (balda va bulūkāt). Губернаторство Мухаммед-хана Шарафаддин-оглу Текелу ознаменовало фазу территориальной консолидации. В 1537—1538 шах Тахмасиб I кратковременно расширил свои владения до Кандагара. Ещё один поход в этом направлении последовал 1545 году, от имени Хумаюна. К 1551 году Мухаммед-хан Шарафаддин-оглу Текели включил Гарчистан в свои владения^[7].

Ещё одним влиятельным гератским губернатором был бейлярбей Хусейн-хан Шамлы (1598—1619), который возродил власть Сефевидов в Хорасане после десятилетней интервенции последними абульхайридскими и первыми тукай-тимуридскими правителями Трансоксианы^[7]. Ему унаследовал его сын Хасан-хан Шамлы (1619—1641), чьё имя связано с возведением большой покрытой куполом цистерны непосредственно к юго-востоку от Чахар Су^[8].

По своему прибытию в Герат кызылбаши действовали в качестве носителей шиизма и привозили с собой свой собственный административный персонал. Эта смена власти произошла в преимущественно суннитской до этого среде. Даже несмотря на это, столкновение интересов между местной элитой и новыми повелителями не было строго доктринальным. В этот период религиозная практика кызылбашей представляла собой преимущественно амальгаму туркоманских племенных обычаев и верований, развившихся в Восточной Анатолии. Более того, доктринальная дифференциация между суннитским и шиитским пространствами ещё не приняла к тому времени ясного характера. По этой причине Сзюппе утверждает, что введение шиизма в качестве государственной религии не столько усилило религиозные разграничения, сколько добавило очертаний политическому разделению. По этой причине стратегический курс в сфере сефевидо-узбекского противостояния в целом совпадал с религиозной принадлежностью. В то время как союзники Сефевидов были склонны определять себя в качестве шиитов, сторонники узбекского правления подчёркивали свою приверженность суннизму. Совпадение политических и религиозных идентичностей также подчёркивается тем фактом, что дезертировавшие на ту или иную сторону воины быстро перенимали веру своих новых повелителей. В контексте частой смены власти между Сефевидами и узбеками до 1537 года разоблачение жителей Герата как суннитов или шиитов превратилось в любимую уловку для сведения персональных счётов или завладения имуществом богатых семейств^[8].

Хорасан был одной из крупнейших провинций Сефевидской империи и прилегал к провинциям Мерв и Балх на севере и востоке. Его столицей был назначен город Герат. Власть Сефевидов простиралась на северо-западе вплоть до Меручака. Лежащие далее на востоке на торговом пути в Балх Маймана и Чичакту^[3] составляли часть владений узбеков, служа в качестве летней стоянки для узбекских «последователей и плёмен» («ulūs va ūymāq-i uzbakīya»). На севере и северо-западе власть губернатора Мерва простиралась вплоть до Абиверда и Хабушана. На протяжении XVI и начала XVII веков Хорасан описывался как покрывающий всё пространство между Казвином/Симнаном на западе до границы Кандагара на востоке и Оксуса на северо-востоке. Административное деление Хорасана в сефевидскую эпоху очевидно из различных циклов назначений на губернаторские посты. В 1522 году губернатор Герата Дурмуш-хан Шамлы назначил местных губернаторов в следующие административные единицы: Зейнал-хана Шамлы^{[азерб.]} в Астрабад, Зейналаддин-султана в Эсферайен и Нишапур, Бурун султана Текели в Мешхед и Тус, Суфиян-халифу Румлу в Турбат-и Хейдарийа, Чакирге султана в Себзевар, Ахмед султана Афшара в Герируд, Лангар-и Амир Гийас, Фарах и Исфизар. Когда в феврале 1588 года Герат оказался под контролем узбеков, источник-современник перечислял в качестве оставшихся административных единиц Хорасана Мешхед, Нишапур, Себзевар, Эсферайен, Кайен, Зава-Махвилат, Тун, Табас, Туршиз, Джам, Астрабад и Дамган^[9].

Наставление начала XVIII века «Тазкираталь-мулук» рассматривает Хорасан как ещё более крупную географическую единицу, включавшую в себя не только Герат, Мешхед и Мерв, но также и Кандагар с Систаном. Согласно этому источнику, Герат включал в себя Бала Мургаб, Меручак, Пандждех и Бадгис на севере, Курух и Гур на востоке, Фарах на юге и Турбат-и Шейх Джам, Хафи, Тун на западе^[9]. Региональное подразделение Мешхеда также имело впечатляющие пропорции. Оно состояло из Серахса, Абиверда, Нисы, и Дуруна на севере, Турбат-и Хейдарийа и Туршиза на юге, Нишапура и Себзевара на западе, и Эсферайена и Азадвара на северо-западе. Кандагар описывается как состоящий из областей Заминдавар, Гуриян и Кушк. Включение провинции Кандагар в сефевидскую административную систему отражает факты, произошедшие в 1649 году. До этого времени Кандагар по большей части являлся границей (сархад) между интересами Сефевидов и Моголов, будучи в сефевидской орбите только в два отдельных периода (1558—1595, 1622—1638). Летопись конца XVIII века «Маджма аль-таварих» отводит провинции Кандагар более щедрые пропорции в правление последнего сефевидского губернатора Гургин-хана, включая Калат-и Гильзай на северо-востоке, Шал, Мастунг, Пишин и Калат-и Белудж на юге, а также Заминдавар, Буст и Гиришк вплоть до границы с Фарахом и Исфизаром на западе^[10].

Носивший титул бейлярбея и губернатора Герата, занимал более высокое положение по отношению к другим местным губернаторам Хорасана. В начале XVI века он назначал губернаторов Мешхеда, Эсферайена и Астрабада. Первый назначенный в Хорасан в 1515 году духовный надзиратель (садр) сидел в Герате, и его юрисдикция по духовным вопросам распространялась на всю территорию от границы с Персидским Ираком и Азербайджаном до Тохаристана, области, ограниченной верхним и средним течением Оксуса. В 1690-х губернатор Герата всё ещё носил престижный титул «генерал-губернатор всего Хорасана»^[10] («bēglerbēgī-yi kull-i Khurāsān»), несмотря на тот факт, что Герат был очень далёк от забот центрального правительства в эпоху последнего сефевидского правителя шаха Султан Хусейна^[11].

Несмотря на изменение в статусе, Герат продолжал занимать особое положение в структуре сефевидского правительства и служил в качестве резиденции для наследников престола в течение большей части XVI века. Эти принцы зачастую были слишком юными на момент своего назначения. По этой причине реальная власть находилась в руках у назначенных им в качестве опекунов (лала) кызылбашских эмиров. Первым назначенным на пост губернатора Герата сефевидским принцем был Тахмасиб Мирза, который прибыл в него в апреле 1516 года в двухлетнем возрасте и занимал свой пост под опекунством Эмир-хана Мосуллу до 1521 года. Другими назначенными в Герат принцами были Сам Мирза — под опекунством Дурмуш-хана Шамлы и его брата Хусейн-хана Шамлы (1521—1528/1529), Бахрам Мирза — под опекунством Гази-хана Текели (1530—1533), Сам Мирза — под опекунством Агзивар-хана Шамлы (1533—1535), Султан Мухаммед Мирза — под опекунством Мухаммед-хана Шарафаддин-оглу Текели (1537—1556), его сына Казак султана Текели (1556—1564/1565) и Шахгулу султана Чавушлу Устаджлы (до 1571—1572). Последним наследником престола в Герате был Аббас Мирза, которому не было и года на момент назначения в 1572/1573 году, которое продлилось восемь лет. В ходе своего собственного правления шах Аббас I отменил практику назначения принцев на посты провинциальных губернаторов в качестве части своих стремлений к усилению контроля над провинциями и слома могущества кызылбашской аристократии^[11].

С течением времени Герат постепенно утратил своё привилегированное положение в Хорасане. С конца XVI века управляемая «дар ас-салтаной» область начала сужаться, в то время как Мешхед в западном Хорасане неуклонно набирал силу в политическом и экономическом плане. Это развитие нашло отражение в используемой официальной терминологии. В правление шаха Исмаила II губернатора Мешхеда принял на себя управление половиной Хорасана, что говорит о разделе провинции^[11]. Подобно Герату, Мешхед также был затронут набегами узбеков в начале и конце XVI века. После узбекской оккупации 1589—1598 годов город начал быстро расти в правление шаха Аббаса I, который совершил многочисленные визиты к гробнице и в 1601 году даже продемонстрировал своё почтение, совершив пешее странствие из Исфахана в Мешхед. Под его покровительством к северной части усыпальницы были добавлены большой и красиво украшенный двор (ṣaḥn) с жилищами для паломников и украшенные драгоценностями ворота. Внимание, которым шах Аббас I окружил усыпальницу, было истолковано со стороны путешественника Тавернье и миссионера Сансона как попытку перенаправить поток паломников, а также средства, которые тратились на дорожные пошлины, размещение и пожертвования — из Хиджаза в Хорасан. Актам благочестия шаха Аббас I и его строительной деятельности при гробнице подражало и его окружение, что в итоге привело к росту славы гробницы и вере в её чудодейственную силу. По случаю своего визита в 1601 году шаха Аббас I также возвёл главную улицу (хиябан) Мешхеда и протекавший в его центре канал. В 1621 году он построил или перестроил гробницу современника Али ибн Мусы аль-Ризы, Ходжи Раби в четырёх милях к северу от города^[12].

На роль Герата в административном разделении Хорасана также повлияло включение в сефевидские владения Кандагара в середине XVII века. Ключевое положение Кандагара в торговле с Индией означало сдвиг на восток в коммерческих интересах Сефевидов. В начале XVIII века польский иезуит отец Крушинский^[англ.] описывал богатство этой области для Сефевидского государства до его отделения в 1709 году:

«Она была местом большой важности для этого (Сефевидского) королевства, поскольку она включала в себя границы по направлению Индии; и во всей Персии не было места более сильного, чем это, поскольку оно было укреплено европейскими инженерами, которых задействовал там Великий Могол Шах-Джахан в свою бытность его повелителем (1638—1649). Находясь на большом пути караванов, которые ходят из Персии в Индию или возвращаются оттуда обратно, она разбогатела из-за размещения в нём караванов, которое губернаторы умеют мастерски растягивать. По его богатству можно судить по дани, которая она платить королю, которое равняется двенадцати фунтам золота ежедневно, не считая многих других пошлин, штрафов и конфискаций»^[12].

Губернатор Кандагара сперва переписывался со двором в Исфахане через Герат. Позднее провинция Кандагар приобрела тот же статус, что и Герат^[12]. В 1725 году «Тазкират аль-мулук» сообщал, что Герат, Мерв, Мешхед и Кандагар имели равный статус и управлялись бейлярбееями. Это разделение на четыре административные единицы было также сохранено Надир шахом в XVIII веке^[4].

• Christine Noelle-Karimi. The Pearl in its Midst: Herat and the Mapping of Khurasan (15th–19th Centuries). — Wien: Verlag der Österreichischen Akademie der Wissenschaften, 2014. — P. 405. — ISBN 978-3-7001-7202-4.