Символическая политика

Перейти к навигацииПерейти к поиску

Символи́ческая поли́тика — особый род политической коммуникации, нацеленной не на рациональное осмысление, а на внушение устойчивых смыслов посредством инсценирования визуальных эффектов (С. П. Поцелуев)[1]; это «деятельность политических акторов, направленная на производство и продвижение/навязывание определенных способов интерпретации социальной реальности в качестве доминирующих» (О. Ю. Малинова)[2].

Символическая политика предполагает «сознательное использование эстетически-символических ресурсов власти для её легитимации и упрочения посредством создания символических «эрзацев» (суррогатов) политических действий и решений»[3].

История

Систематическое изучение концепта «символическая политика» началось с середины XX века. Концептуальную основу исследования этого феномена представляют книги известного американского политолога Мюррея Эдельмана. Эдельман определяет два главных субъекта символической политики: небольшие, но хорошо организованные группы, обладающие своими интересами, и большую, но плохо организованную массу политической публики. Главной заслугой Эдельмана считается определение исследовательского поля.

Другим известным исследователем является Ульрих Сарцинелли (нем.), считающий главным субъектом «символической политики» властную элиту. В функциональном отношении Сарцинелли определяет символическую политику как изобразительное средство визуализации политических особенностей, а также — как инструмент политического менеджмента. Определяя конструкцию «символического мира» Сарцинелли замечает, что в неё входят не только змблемы, значки и флаги, но и риторические приемы и стратегии, ритуалы и мифы.

Ещё одним заметным исследователем символической политики можно назвать Томаса Мейера (нем.), определившего три модели символического «инсценирования»: театральную, драматологическую и перформансную.

Особенным подходом к изучению символической политики принято считать культурно-антропологический, уделяющий большее внимание социально-психологическим аспектам символических актов. В отечественной науке такой подход развивает А.Л. Топорков[4].

Среди разработчиков концепции символической политики обязательно указать такие фигуры в американской и европейской науке, как: в США — Джордж Мосс, в Германии — А. Дёрнер, а во Франции — Р.-Ж. Шварценберг и П. Бурдьё.

Пьер Бурдьё называет символическую власть «квазимагической», т.е. способной через высказывание учреждать данность, «заставлять видеть и верить, утверждать или изменять видение мира и, тем самым, воздействие на мир»[5].

Варианты и формы

В современной политологической литературе описываются различные варианты и формы символической политики.

Томас Мейер выделяет три варианта: «символическую политику сверху», «символическую политику снизу» и «символическую политику сверху и снизу одновременно»[6].

1. Самыми известными формами «символической политики сверху» являются следующие: 1) символические акции, 2) символическое законодательство, 3) символическая персонализация и 4) символическая идеологизация. Наиболее рафинированной формой «символической политики сверху» выступает семантическая политика — оперирование символами в сфере политического языка, т.е. инсценирование смыслов и значений политических языковых символов.

2. Наиболее распространенной формой «символической политики снизу» выступает символическое нарушение общественных законов (акции гражданского неповиновения), а также символическое политическое участие, т.е. целенаправленное создание видимости политических действий.

3. Третий (по счету, но не по значению) вариант символической политики, осуществляемой одновременно и «сверху», и «снизу», представляет собой производимые (или поощряемые) властью мифы, ритуалы и культы, с которыми добровольно соглашаются подвластные массы.

См. также

Примечания

  1. ↑ Поцелуев С. П. «Символическая политика»: К истории концепта // Символическая политика: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр социал. науч.- информ. исслед. Отд. полит. науки; Отв. ред.: Малинова О. Ю. – Вып. 1: Конструирование представлений о прошлом как властный ресурс. — М., 2012. — С. 17-53.
  2. ↑ Малинова О. Ю. Тема прошлого в риторике президентов России // Pro et Contra. —– 2011. — Т. 15, № 3–4 (май-август) — С. 106–122.
  3. ↑ Поцелуев С.П. Символическая политика: констелляция понятий для подхода к проблеме // Полис. 1999. – С. 62-75.
  4. ↑ Топорков А. Л. Миф: традиция и психология восприятия // Мифы и мифологии в современной России / Под ред. К. Аймермахера, Ф. Бомсдорфа, Г. Бордюгова. — М.: АИРО-ХХ, 2000. — С. 39–64.
  5. ↑ Бурдьё П. О символической власти Архивная копия от 31 марта 2013 на Wayback Machine // Социология социального пространства. — М.: Ин-т экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007. — С. 87-96
  6. ↑ Meyer T. Inszenierung des Scheins. Frankfurt/Main, 1992. — С. 177.

Литература

Ссылки