Советская помощь Турецкой Республике

Советская помощь Турецкой Республике — финансовая, военная и материальная помощь национально-освободительным силам Турции во главе с Мустафой Кемалем Ататюрком, обеспечившая сохранение турецкой государственности после военного поражения Османской империи в Первой мировой войне и начавшегося раздела её территории между странами-победительницами по Мудросскому перемирию.

Подписание султанским правительством Мудросского перемирия (капитуляции Османской империи перед странами Антанты) 30 октября 1918 года означало фактический раздел государства между победителями. В ноябре 1918 года столица империи Константинополь была оккупирована войсками Антанты.

Турецкий генерал Мустафа Кемаль, прибывший 19 мая 1919 года в Самсун в качестве инспектора 9-й армии с поручением контролировать ход разоружения турецкой армии, выступил перед молодёжью и объявил мобилизацию против оккупационных войск.

22 июня 1919 года в Амасье он обнародовал циркуляр (Amasya Genelgesi), который гласил, что независимость страны находится под угрозой, а также объявлял созыв депутатов на Сивасский конгресс.

8 июля 1919 года Кемаль уволился из османской армии. 23 июля — 7 августа 1919 года в Эрзуруме состоялся съезд (Erzurum Kongresi) шести восточных вилайетов империи, за которым последовал Сивасский конгресс, проведённый с 4 по 11 сентября 1919 года. Султанское правительство пыталось противодействовать Мустафе Кемалю, издав 3 сентября 1919 года указ об его аресте, однако безуспешно. 27 декабря 1919 года Мустафу Кемаля с ликованием встретили жители Ангоры (Анкара).

28 января 1920 года в Константинополе вновь избранная палата депутатов, большинство в которой составили сторонники кемалистского движения, приняла «Декларацию независимости Турции», более известную как Национальный турецкий пакт, или Национальный обет. В ответ на это державы Антанты 16 марта 1920 года начали занимать ключевые здания Константинополя и арестовывать турецких националистов, которые потом были высланы на Мальту. 18 марта османский парламент выразил протест против этих действий и был разогнан.

19 марта находившийся в Анкаре Мустафа Кемаль-паша послал всем губернаторам провинций и военным командующим циркулярную телеграмму, предложив им принять участие в «формировании ассамблеи, которая бы имела чрезвычайную власть в вопросах, связанных с управлением нацией». Султанское правительство, ставшее марионеткой интервентов, было полностью дискредитировано. Альтернативой ему стало собравшееся в Анкаре 23 апреля 1920 года Великое национальное собрание Турции (ВНСТ). Мустафа Кемаль был избран председателем президиума парламента и главой правительства Великого национального собрания, которое на тот период не признавалось ни одной из держав.

Мустафа Кемаль прекрасно понимал, что Турции не удастся отстоять свою независимость без новой регулярной армии, которую надо было финансировать и вооружать. После Мудросского перемирия все запасы вооружений турецкой армии были конфискованы войсками Антанты^[1].

26 апреля Мустафа Кемаль обратился к председателю СНК РСФСР В. И. Ленину с предложением установить дипломатические отношения и разработать общую военную стратегию на Кавказе, чтобы защитить Советскую Россию от «империалистической» опасности в Причерноморье и на Кавказе. Эта стратегия касалась преодоления так называемого кавказского барьера, созданного дашнаками, грузинскими меньшевиками и Англией как препятствие для развития отношений между Советской Россией и кемалистами. Дашнакская Армения не позволяла транспортировать грузы в Турцию через свою территорию, а доставка помощи по Чёрному морю затруднялась присутствием кораблей стран Антанты.

Кемаль заявлял, что «Турция обязуется бороться совместно с Советской Россией против империалистических правительств для освобождения всех угнетённых, <…> изъявляет готовность участвовать в борьбе против империалистов на Кавказе и надеется на содействие Советской России для борьбы против напавших на Турцию империалистических врагов». В письме были изложены основные принципы внешней политики ВНСТ: провозглашение независимости Турции; включение в состав турецкого государства бесспорно турецких территорий; предоставление всем территориям со смешанным населением права определить свою судьбу; передача вопроса о проливах конференции прибрежных черноморских государств; отмена режима капитуляций и экономического контроля со стороны иностранных государств; ликвидация всякого рода сфер иностранного влияния^[2]. В обмен на дружбу генерал просил предоставить Турции военную и финансовую помощь.

В частности, в письме Мустафы Кемаля предлагалось:

«Первое. Мы принимаем на себя обязательство соединить всю нашу работу и все наши военные операции с Российскими большевиками…

Второе. Если Советские силы предполагают открыть военные операции против Грузии или дипломатическим путем, посредством своего влияния заставят Грузию войти в союз и предпринять изгнание англичан с территории Кавказа, Турецкое Правительство берет на себя военные операции против империалистической Армении и обязывается заставить Азербайджанскую Республику войти в круг Советских государств.

Третье. Чтобы, во-первых, изгнать империалистические силы, которые занимают нашу территорию, населенную нашим народом и, во-вторых, чтобы укрепить нашу внутреннюю силу, для продолжения нашей общей борьбы против империализма мы просим Советскую Россию в виде первой помощи дать нам пять миллионов турецких лир золотом, оружие и боевые припасы в количестве, которое должно выяснить при переговорах и, кроме того, некоторые военно-технические средства и санитарный материал, а также продовольствие для наших войск, которые согласно требованию Советской власти должны будут оперировать на Востоке»^[3].

Советскому правительству импонировала идея национально-освободительной борьбы против империализма, хотя оно опасалось, что турецкие националисты могут объединиться с союзниками и направить полученное от Москвы оружие против нее. Г. В. Чичерин призывал соблюдать при переговорах с Турцией осторожность^[1]. Однако существовала и другая опасность: что в дополнение к республикам Армении и Грузии, уже находившимся под влиянием Англии и США, к антироссийскому фронту может примкнуть и турецкая Анатолия.

Поскольку в апреле 1920 года, разгромив на Северном Кавказе остатки Вооружённых Сил Юга России, части 11-й армии РККА РСФСР. используя прекрасные условия создавшиеся победами повстанческой Армии Свободы Дагестана (Д. Коркмасов), таким образом разрушившего препятствие Антанты в недопущении «южного коридора» и, тем самым, предоставивших образование смычки Москва-Баку-Анкара, и в соответствии политической доктрине и Приказа Главковерха РСФСР, перешли со стороны Дагестана северную границу Азербайджана, а 28 апреля власть в республике взял в свои руки Азревком, провозгласивший Азербайджанскую Социалистическую Советскую Республику, это обеспечило коридор для проезда тайного эмиссара кемалистского правительства Халиль-паши для переговоров с советским правительством.

Уже 28 апреля перед отъездом в Москву он телеграфировал по поручению Ататюрка руководителю Даг. Республики Дж. Коркмасовым испрашивая у него согласия на посещение Дагестана по пути в Москву, встречи и консультаций относительно перспектив развития советско-турецких отношений. Получив согласие Коркмасова, предварительно обсудившего эти вопросы с Орджоникидзе и Центром на обсуждению этого политического вопроса, Халил паша, посетил Теми-Хан-Шуру (ныне Буйнакск).

Переговоры в Шуре имели самый благоприятный исход.

В сопровождении одного из видных деятелей Турции доктора Фуада Сабит-бея, а также представителя Сов. Обороны Дагестана А. Скачко (ещё в январе 1920 г. посланный в ставку М. Кемаля из Дагестана) и группы турецких офицеров, Халил паша в середине мая прибыл в Москву.

Халиль-паша выехал на переговоры ещё до учредительного заседания ВНСТ, сразу после Эрзерумского Конгресса и как его делегат выполнявший его политическую волю, поэтому формально у него не было мандата государства.

Однако 30 апреля в интервью Российскому телеграфному агентству он рассказал, в каком тяжелом положении оказалась Турция после Мудросского соглашения Турция: англичане оккупировали Стамбул, Греции был предоставлен контроль побережья вокруг Измира (со значительным греческим населением), Франции — Сирия. Халиль-паша заверял, что 10-миллионное население Малой Азии склоняется в сторону советского строя, однако «новое правительство ощущает недостаток в оружии и боевых припасах». Миссия турецкой делегации в Москву направлена на получение «тем или иным путем некоторого количества боевых припасов у Советской России, а если удастся, заключить оборонительный союз против Антанты»^[4].

В середине мая Халил-паша, доктор Фуад Сабит-бей и др. уже были в столице России. 15 мая обсудило вопрос «О Халил-паше» и одобрило предложения Чичерина по переговорам, намеченным на следующий день. Политбюро вынесло решение официально выяснить мнение Г.Орджоникидзе и, если Г.Чичерин сочтет нужным, организовать встречу Халил-паши с Лениным.

После обсуждения вопроса о миссии Халиль-паши на заседании Политбюро ЦК РКП (б) 15 мая на следующий день, 16 мая 1920 года, в Наркомате иностранных дел начались переговоры, длившиеся более трёх часов. По их итогам Г.Чичерин доложил Ленину, что учитывая то, что основное население Турции — это крестьянство и мелкая буржуазия, а крупная буржуазия представлена армянами и греками, «возможно введение там Советской Республики, но это будут не наши Советы, ибо каждый крестьянин любит свой участок и лишь постепенно можно будет популяризировать коммунизм в деревне»^[5]. Программу Халиль-паши Чичерин назвал «доктриной Монро» для Азии — турецкий эмиссар на словах пообещал не только дружбу Советской России, но и посылку турецких партизан в Персию, поддержку политики Советской России через агентов в Афганистане и в Индии^[3].

3 июня в Москве было получено письмо Мустафы Кемаля от 26 апреля. По указанию В. И. Ленина 4 июня НКИД направил письмо турецкому правительству. В нём говорилось, что «Советское правительство протягивает руку дружбы всем народам мира, оставаясь неизменно верным своему принципу признания за каждым народом права на самоопределение. Советское правительство с живейшим интересом следит за героической борьбой, которую ведёт турецкий народ за свою независимость и суверенитет, и в эти дни, тяжёлые для Турции, оно счастливо заложить прочный фундамент дружбы, которая должна объединить турецкий и русский народы»^[2]. В письме указывалось, что ВНСТ путем дипломатических переговоров установит точные границы с Арменией с Персией «на основах справедливости и самоопределения народов», а Советское правительство готово выступить посредником на них. Нарком иностранных дел предложил Мустафе Кемалю установить дипломатические и консульские отношения.

8 июня 1920 года Политбюро ЦК РКП (б) приняло решение оказать помощь правительству Мустафы Кемаля оружием и золотом и дало поручение направить в Анкару дипломатического представителя^[3]. Согласно предложения НКИДа Политбюро ЦК, рассмотрев в заседании от 18 июня (Прот.№ 18) Постановило — «Удовлетворить НКИД об откомандировании т. Элиава в качестве нашего дипломатического и военного представителя при Турецком Национальном Правительстве Кемаль-паши». 1-м Советником Полпредства дипломатической миссии РСФСР в Турции был назначен Дж. Коркмасов, ставший, как и Элиава, сразу за Первым Съездом Народов Востока (Баку, сентябрь 1920) и во главе Президиума «Совета действия на Востоке» (сентябрь 1920 г.), которому были переданы соответствующие полномочия по вопросам внешней политики на Ближнем Востоке, Персии и Турции.

Первую партию золота — 620 кг из золотого запаса Российской империи (100 тысяч золотых османских лир), Халиль-паша вместе с советским дипломатическим представителем Я. Я. Упмал-Ангарским 8 сентября доставил в Эрзурум. 200 кг золота было оставлено в распоряжении Восточной армии, а остальные направлены в Анкару и потрачены в первую очередь на жалование государственным служащим и офицерам^[6].

Первая партия оружия и боеприпасов была доставлена в Трабзон в конце сентября 1920 года. В течение месяца турецкая армия получила 3387 винтовок, 3623 ящика с боеприпасами и примерно 3000 штыков. В основном винтовки были трофейными германскими — такими же, что состояли на вооружении турецкой армии. За все годы войны за независимость, согласно официальным турецким данным, поставки Советской Россией вооружения и боеприпасов составили: винтовок — 37 812 штук, пулемётов — 324, патронов — 44 587 ящиков (63 млн); орудий — 66 штук, снарядов — 141 173 штук. В дальнейшем перевозки вооружения, боеприпасов и снаряжения осуществлялись по морю из Новороссийска и Туапсе в Самсун, Трабзон и Инеболу, откуда они переправлялись во внутренние районы Анатолии^[7]. Во время освободительной войны в Турции Советская Россия поставила более половины использованных в военных действиях патронов, четверть винтовок и орудий, треть орудийных снарядов^[1]. Поскольку у Кемаля не было флота, советские подводные лодки втайне от союзнических кораблей и перевозили из России в Турцию, а иногда и из Турции в Россию дипломатов, золото, секретные донесения, письма^[8].

Также в Турцию была переброшена военная техника бывшей Русской императорской армии, в том числе два миноносца — «Живой» и «Жуткий». Кроме того, Советская Россия поставила оборудование и сырье для строительства двух пороховых фабрик в Турции^[9].

Советская Россия направила новой турецкой армии инструкторов для подготовки агитаторов для политического разложения войск Антанты изнутри и сбора разведданных. Купленные в Германии самолёты беспошлинно доставлялись в Турцию через Россию, через Новороссийский порт на корабле «Шахин». Машины кемалисты применили на анатолийском фронте. Тем же путём в Турцию переправлялось минное и артиллерийское имущество, винтовки и боеприпасы. Известно, что командование 11 армии РККА передало Турции оружие из своих резервов, без указания сверху^[1]. Транспорт «Шахин» вместе с судами береговой охраны «Айдин-Рейс» и «Превезе» были ранее направлен на ремонт в Новороссийск кемалистами, на чью сторону перешли команды этих кораблей. По пути они были захвачены в Синопе англичанами и разоружены, однако капитаны смогли совершить побег судов, которые по телеграмме правительства Мустафы Кемаля и указанию В. И. Ленина были встречены РККФ южнее Геленджика и направлены в Новороссийск под охрану советской береговой артиллерии, поставлены на довольствие и перевооружены. Судам присвоили новые названия соответственно: «Луч Востока», «Восставший» и «Шамиль», спрятав таким образом от англичан. . Они были включены в РККФ, однако уже в мае 1921 г. возвращены в Турцию^[1].

11 мая 1920 года правительство Великого национального собрания Турции направило своего народного комиссара иностранных дел Бекира Сами в РСФСР для подготовки общего договора о дружбе и взаимопомощи. Делегация прибыла в Москву 19 июля. 24 июля состоялась встреча Бекира Сами и его заместителя Юсуфа Кемаля с народным комиссаром иностранных дел РСФСР Г. В. Чичериным и его заместителем Л. М. Караханом.

14 августа турецкую делегацию принял В. И. Ленин.

К 24 августа был выработан проект Договора о дружбе, который был положен в основу документа, подписанного 16 марта 1921 года.

В ходе переговоров было также достигнуто соглашение, которое предусматривало предоставление помощи Великому национальному собранию Турции оружием, боеприпасами и золотом, а в случае необходимости — совместными военными действиями. В распоряжение Г. К. Орджоникидзе были немедленно направлены для последующей передачи туркам 6 тыс. винтовок, свыше 5 млн патронов и 17 600 снарядов.

По соглашению от 24 августа денежная помощь Турции была согласована в объеме 10 млн золотых рублей, что соответствовало 7,74 тонны золота дополнительное к уже выделенным 620 кг, о которых договорился во время своей неофициальной миссии Халиль-паша^[6].

В августе 1921 года в Турцию в качестве чрезвычайного и полномочного посла Украинской ССР направляется Михаил Фрунзе. С его появлением военные историки связывают разработку наступательных операций против греков, увенчавшихся первыми победами новой турецкой армии в борьбе с Антантой и султанским правительством^[1]. Оказав помощь кемалистам в организации подавления освободительного движения греков-понтийцев, Фрунзе был поражен количеством жертв этой операции (Геноцид понтийских греков). При помощи советских военных инструкторов Мустафа Кемаль, Исмет-паша и Февзи-паша создали из разобщенных отрядов турецкой армии и партизанских отрядов революционную армию^[1].

5 января 1922 года на пост полпреда РСФСР в Турции назначается Семен Аралов, которого Ленин напутствует так: «Турки дерутся за свое национальное освобождение. Поэтому ЦК посылает вас туда, как знающего военное дело». Аралов принимает деятельное участие в подготовке генерального наступления против частей Антанты в марте-апреле 1922 года, когда по приглашению Мустафы Кемаля совместно с военным атташе Звонаревым и азербайджанским послом Абиловым совершает поездки в штабы двух турецких армий, пехотные и кавалерийские дивизии, а также тыловые части, раздавая турецким военным памятные подарки с надписью по-турецки: «Турецкому солдату от Красной Армии Советской России»^[9].

27 февраля 1922 г. Политбюро ЦК решило спор между Чичериным и наркомом финансов Г. Я. Сокольниковым о выделении очередной денежной помощи Турции в пользу Чичерина, выделив правительству Мустафы Кемаля еще 3,5 млн рублей золотом^[1].

В начале 1920-х гг. все республики Советского Союза были обязаны помогать турецким трудящимся. Например, Украина в лице М. В. Фрунзе передала турецким властям в Трапезунде 100 тыс. руб. для открытия приюта для детей, чьи родители погибли во время войны. Аралов передал 20 тыс. золотых турецких лир на приобретение походных типографий и киноустановок для армии^[9]. 

По современным данным, Советская Россия пожертвовала для национально-освободительного движения Турции около 80 миллионов турецких лир, что превышает годовой бюджет республики в начале 1920-х гг. и вдвое больше расходов министерства обороны правительства Мустафы Кемаля соответствующего периода^[1].

Посольство РСФСР было торжественно открыто в Анкаре 9 ноября 1920 года^[8].

Московский договор ( Г.Чичерин, Д. Коркмасов, 16.03.1921 г.) с Советской Россией был первым международным документом Турецкой республики, которая была официально провозглашена лишь 29 октября 1923 года. При посредничестве Советской России также был заключён Карсский мирный договор, установивший границы Турции с закавказскими советскими республиками.

Правительство РСФСР выступило в 1922 году с предложением^[10] пригласить представителей правительства Кемаля на Генуэзскую конференцию, что означало для ВНСТ фактическое международное признание.

С ноября 1922 по июль 1923 года в Лозанне прошла международная конференция по Турции, после которой Турция была провозглашена независимым государством во главе с Мустафой Кемалем. Российская делегация встала на этом форуме на сторону Турции в вопросе о возврате Константинополя и проливов, что способствовало смягчению позиции стран Антанты, понимавших, что освободившаяся после Гражданской войны РККА представляет собой грозную силу как союзник Турецкой республики. В итоге все иностранные войска были выведены с территории страны. Однако суверенитет над Черноморскими проливами Турция вернула себе только подписав в 1936 году «Конвенцию Монтрё», при чем СССР был уже полноправным участником, а Турция — вполне окрепшим государством^[9].

В 1925 году Мустафа Кемаль запретил созданную по настоятельному совету советского советника Я.Я.Упмал-Ангарского Коммунистическую партию и другие оппозиционные партии. Лидер коммунистов М.Субхи и его соратники, попытавшиеся выехать из Турции морем, были пойманы и убиты, что стало примером жестокости к оппозиционерам и вошло в историю как «убийство пятнадцати»^[1].

Мустафа Кемаль начал налаживать контакты с Великобританией и Францией, которые накануне стремились к захвату его страны. Это вызвало резкую реакцию Советского правительства. В 1925 году посол РСФСР в Турции Виноградов в официальной ноте потребовал денонсации Московского договора как заключенного в период слабости Советской России, в результате чего закавказские республики потеряли значительные территории. На это ближайший сподвижник Мустафы Кемаля Исмет Иненю ответил замечанием: «Новой стране необходимо придерживаться своих международных обязательств, а через 25 лет Турция, конечно же, возвратит эти территории»^[11].

После прихода к власти в Италии Бенито Муссолини Турция вновь озаботилась вопросом вооружения, направив делегацию в Москву. 6 августа 1926 года состоялись переговоры наркома по военным и морским делам К. Е. Ворошилова и председателя турецкой технической комиссии полковника Эйюп-бея (Дурукана). Эйюп-бей похвалил советскую военную промышленность и выразил желание закупать у СССР оптические приборы и порох^[8].