Специальная военная операция

«Специа́льная вое́нная опера́ция» (также «спецопера́ция»; сокращённо «СВО»^[1]) — пропагандистский^[2] эвфемизм^[3][4][5], введённый руководством России и используемый пророссийскими источниками для описания вторжения России на Украину^{[6][7][8][9][10]}. Термин впервые прозвучал в обращении Владимира Путина 24 февраля 2022 года^[1]. «Специальная военная операция» является единственным разрешённым цензурой в России названием вторжения^[11].

Использование эвфемизмов для описания военных действий было распространено в СССР и в России до вторжения на Украину. Примерами являются:

• Советское вторжение в Польшу^[12] 1939 года («освободительный поход РККА»)^[12] — впоследствии де-юре «боевые действия при воссоединении СССР, Западной Украины и Западной Белоруссии»^[13];
• Ввод войск в Чехословакию 1968 года («дружеская помощь братскому народу Чехословакии»)^[14] — де-юре операция по состоянию на 2024 год не рассматривается как боевые действия^[13][15];
• Афганская война 1979—1989 годов («введение ограниченного контингента советских войск в Афганистан»)^[14][16] — впоследствии де-юре «боевые действия в Афганистане»^[13];
• Первая чеченская война (1994—1996) («операция по восстановлению конституционного порядка в Чечне»)^[17][18] — де-юре боевые действия и, впоследствии, «вооружённый конфликт в Чеченской Республике и на прилегающих к ней территориях Российской Федерации, отнесённых к зоне вооружённого конфликта»^[13];
• Вторая чеченская война (1999—2009)^[17] — де-юре боевые действия — начальная часть «контртеррористических операций на территории Северо-Кавказского региона»^[13];
• Война в Грузии 2008 года («специальная операция по принуждению к миру»)^[14][17] — де-юре боевые действия — «обеспечение безопасности и защита граждан Российской Федерации, проживающих на территориях Республики Южная Осетия и Республики Абхазия»^[13].

Практика использования эвфемизмов распространена и в других странах. Например, президент США Линдон Джонсон назвал растущее участие в войне во Вьетнаме «ограниченными военными действиями», вторжение США и их союзников в Ирак в 1991 году было названо операцией «Буря в пустыне»^[4], а вторжение США в Афганистан в 2001 году было названо Джорджем Бушем «операцией „Несокрушимая свобода“»^[16].

В течение 2011—2022 годов Россия упала в рейтинге свободы прессы с 142-го на 155-е место, что свидетельствовало о значительном государственном контроле над СМИ^[19].

В российской военной терминологии отсутствует общепринятое или формальное определение понятия «специальная военная операция» (СВО)^[20]. Оно созвучно с военным термином «специальная операция», означающим решение локальных военно-политических задач малыми силами профессиональных специальных подразделений^[14][21].

Специалисты из Международной федерации за права человека отметили, что использование термина создаёт впечатление о правомерности, обоснованности и необходимости применения ограниченных мер, как по продолжительности, так и по интенсивности, что означает что-то менее серьёзное, чем вооружённый конфликт или война. При этом самого термина «специальная военная операция» не существует в международном праве^[22]. Россия предпочитает использовать его вместо слова «война», поскольку последнее ассоциируется с более серьёзными последствиями и более высокими человеческими жертвами, что может быть психологически неприемлемо для обычного россиянина^[10]. По мнению издания «Сигнал», у данного термина слово «специальная» играет особую роль, указывая на «специально обученных людей», которые задумали «операцию» и действуют с использованием «специальных знаний» об интересах России^[1].

Использование словосочетания «специальная военная операция» в контексте вторжения на Украину приводит к искажению восприятия событий. По мнению доцента Гронингенского университета Константина Горобца, помимо преуменьшения масштаба войны, возникает эффект «речевого лицемерия^[англ.]» (англ. doublespeak), схожий по своей сути с двоемыслием, описанным Джорджем Оруэллом в романе «1984»^[17][23], и заключающийся в использовании неоднозначностей для намеренного сокрытия истинного смысла^[24]. Горобец отмечает, что, в отличие от «войны», термин «специальная военная операция» представляет Украину в качестве колонии России, не предполагает равноправия, использует «язык полицейской деятельности». По мнению исследователя, нарратив термина является империалистическим из-за того, что он предполагает, что российское руководство технически признаёт независимость и самобытность Украины, но рассматривает её как несостоявшееся государство и отколовшуюся собственность России. Таким образом, термин, пишет Горобец, означает, что российская армия не «атакует» суверенное государство, а проводит «операцию» в пределах российских территорий^[17].

Российские военные теоретики Владимир Квачков и Виктор Литвиненко высказали мнение, что «специальная военная операция» отличается от «войны» подходом к применению военной силы — для достижения стратегических целей необходимо проведение единственной общевойсковой операции вместо нескольких. Аналитик в Управлении иностранных военных исследований^[англ.] в Форт Ливенворте Чарльз Бартлз и старший научный сотрудник Джеймстаунского фонда Роджер Макдермотт считают, что такая трактовка термина в российских военных кругах свидетельствует не о преуменьшении ответственности России за агрессию, а об оценке военных действий в российской системе определений, отличающейся от западной. Таким образом, «специальная военная операция» в российском понимании стоит ниже «войны», что выражается в проведении крупной, но краткосрочной военной кампании. По мнению Бартлза и Макдермотта, это различие даёт представление о том, каким образом российское руководство определяет в контексте конфликта «красные линии», «победы» и «поражения», при этом слова Квачкова и Литвиненко свидетельствуют о признании провала «спецоперации» и перехода конфликта в стадию полноценной войны даже по российским меркам, а использование эвфемизма сохраняется лишь из политических побуждений^[25].

Ряд обозревателей отметил, что внедрение термина-эвфемизма «СВО» является примером «российского новояза», частью которого является формирование альтернативного представления о менее опасной картине действительности путём смягчения формулировок в официальных сообщениях и СМИ^[14][24]. Помимо «СВО», в «словаре» российских властей для описания событий во время вторжения на Украину имелись и другие эвфемизмы: взрывы на территории России назывались «хлопко́м» или «громким звуком», отступление российской армии могло называться «плановой перегруппировкой войск» или «жестом доброй воли» (как в случае с островом Змеиный), а выражение «высокоточные удары» использовалось Минобороны России для описания атак на мирные объекты Украины^[26].

В российской пропаганде термин «специальная военная операция» является главным обозначением войны против Украины и используется для замены определения «война», употребления которого российские власти и государственные СМИ тщательно избегали^[2][17][27]. Критики Владимира Путина утверждают, что использование слова «война» для описания украинского конфликта фактически стало незаконным для использования в России^[28]. 24 февраля 2022 года, спустя 6 часов после начала вторжения российских войск на Украину, российское правительство ужесточило цензуру, официально потребовав от СМИ пользоваться исключительно материалами, предоставленными российскими официальными источниками. В дальнейшем под давлением властей множество организаций покинуло страну или было закрыто. Российские власти заблокировали доступ к целому ряду интернет-ресурсов, которые отказались следовать требованиям^[10][19]. В СМИ и образовательные учреждения России от властей поступили указания использовать термин «спецоперация»^[27].

В начале ноября 2022 года «правило» впервые было нарушено телеведущим Владимиром Соловьёвым во время радиопередачи; в дальнейшем «войной» события на Украине публично называли Владимир Путин^[1][28], Сергей Лавров, Дмитрий Медведев, Маргарита Симоньян, Рамзан Кадыров, Сергей Кириенко, Андрей Клишас, Геннадий Зюганов, Дмитрий Песков и прочие российские официальные лица и журналисты^[29][30][31].

Использование термина «война» в контексте вторжения на Украину вместо термина «специальная военная операция» может привести к преследованию со стороны российских властей на основании «закона о фейках», принятого 4 марта 2022 года, так как «война» не соответствует официальной позиции России, в связи с чем, согласно закону, является дезинформацией.

Российские власти и СМИ стараются избегать термина «война» в контексте Украины, используя его в выражениях наподобие «газовая война» или «информационная война»^[19]. При этом «война» свободно используется в контексте описания отношений России с Западным миром^[32]. В марте 2024 года официальный представитель Кремля Дмитрий Песков заявил, что вторжение было «де-юре специальной военной операцией», которая после того, как зарубежные страны начали оказывать военную помощь Украине, переросла в «фактическую войну» против «коллективного Запада»^[33].

Социальный антрополог Александра Архипова отметила, что, по состоянию на сентябрь 2022 года, вместо «спецоперации» чаще использовалась аббревиатура «СВО». По мнению Архиповой, это связано с неудобной в речи длиной полного термина и сокрытием сути термина в аббревиатуре^[34].

Из-за своей природы как явного эвфемизма термин стал интернет-мемом, высмеивающим российскую пропаганду^[35]. По итогам 2022 года эвфемизм победил в номинации «Выражение года» независимого российского конкурса «Слово года»^[2][14].

Полуофициальным символом термина является латинская буква «Z»^[36]. Эвфемизм использован в медалях Минобороны России и Росгвардии.

Эвфемизм «специальная военная операция» активно используется украинскими СМИ, но пишется в кавычках^[37].

В резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 2 марта 2022 года термин «специальная военная операция» упоминается только один раз в кавычках для отображения позиции России, не признанной и осуждённой самой организацией^[27].

• Символы российского вторжения на Украину