Специальный духовный суд

Перейти к навигацииПерейти к поиску

Специальный духовный суд или Специальный суд для священнослужителей (перс. دادگاه ویژه روحانیت‎) — это особая иранская судебная система для рассмотрения дел исламских священнослужителей и ученых, обвиняемых в ненадлежащей деятельности и поведении, неподобающем священнослужителю. Суд функционирует независимо от обычной судебной системы и подотчетен только Высшему руководителю[1]. Глава Специального суда напрямую подчиняется Высшему руководителю, и его решения не могут быть обжалованы[2].

Самым заметным судебным процессом, который рассматривал Специальный духовный суд было дело Абдуллы Нури, который стал самым высокопоставленным исламским политиком со времен иранской революции, приговоренным в 1999 году к 5-летнему тюремному заключению за «политическое и религиозное инакомыслие».

Специальный духовный суд был учрежден в июне 1979 года по приказу аятоллы Рухоллы Хомейни. Впоследствии был упразднен, но после снова восстановлен в 1987 году. Он был полностью институционализирован и наделен «кодексом» в 1991 году при Высшем руководителе Али Хаменеи[3]. Этот кодекс был пересмотрен и расширен в 2005 году.

История

В первые годы иранской революции были созданы Специальный суд для священнослужителей для рассмотрения «преступных» действий, совершенных членами духовенства. Данный суд рассматривал не только преступления, но и действия, которые были направлены против консолидации власти аятоллой Хомейни. Поскольку к этому времени новая судебная структура Исламской Республики была уже разработана, Специальный духовный суд не задумывался как её составная часть. В 1987 году Специальный духовный суд был снова воссоздан, чтобы рассмотреть дело Мехди Хашеми, который открыто критиковал тайное сотрудничество Тегерана с Вашингтоном (т. н. дело «Иран-контрас»)[4]. Столкнувшись с неодобрением неконституционности данного Суда, Хомейни в письме к Меджлису рекомендовал депутатам, чтобы после окончания ирано-иракской войны специальные суды начали работу в пределах конституционного законодательства. В письме 1988 года, адресованному депутатам Третьего меджлиса, Хомейни говорил: «Многие постановления и указы, которые я издал за последние несколько лет, были вызваны тем, что Исламская революция и Исламская республика ещё не достигли стабильности, а также из-за особых чрезвычайных условии, вызванных войной. Однако теперь, когда война окончена и мы приближаемся к стабильности, мы должны вернуться к Конституции, и все должно быть определено в рамках Конституции»[5].

Суд и закон

Легализация и интеграция Специального суда в официальную систему правосудия так и не состоялась, и поэтому суды для духовенства продолжают функционировать под прямой юрисдикцией Высшего руководителя, а не, как все другие суды в Иране, под судебной системой. В то время как судьи других судов назначаются главой судебной власти, судьи и прокуроры Специального суда назначаются непосредственно Высшим руководителем. Судебная власть не имеет полномочий мониторить, контролировать или вмешиваться в дела Специального суда. Верховный суд, будучи частью судебной системы, не обладает юрисдикцией рассматривать дела Специального суда. Вместо этого апелляции рассматриваются другой палатой клерикального суда. Все судебные разбирательства закрыты для публики, и любые другие законы, которые могут применяться к судебным разбирательствам и условиям содержания в тюрьмах в стране, не применяются к Специальному суду. «Нетрудно увидеть, как Специальный суд, учитывая их правовой статус за пределами какой-либо подотчетной, прозрачной проверки, проводимой правительственным учреждением, отличным от Управления Высшего руководителя, мог бы превратиться в основной инструмент Высшего руководителя для дисциплинарного взыскания и преследования клерикалов-диссидентов»[3].

Поскольку дела передаются в Специальный суд непосредственно аппаратом Высшего руководителя, теоретически Высший руководитель может передать в Специальный суд любое дело, которое, по его мнению, связано с каким-либо «преступлением». Обвиняемым могут быть назначены суровые наказания, в том числе смертная казнь.

Очень часто обвиняемых своевременно не информируют о предъявленных обвинениях. Несмотря на то, что статья 32 Конституции Ирана гласит, что обвиняемый должен быть должным образом привлечен к ответственности, а обвинения против него должны быть изложены четко и письменно, Специальный суд часто нарушает этот принцип.

Специальный суд также де-факто придерживается другого подхода, чем судебная система, в отношении признанных источников права. Хотя ст. 167 конституции ставит исламские источники второстепенными по отношению к любому кодифицированному закону, Специальный суд считает уголовные кодексы вторичными по сравнению с современной фетвой.

Иранские консерваторы считают, что Высший руководитель Ирана имеет право создавать новые суды, если он пожелает — они говорят, что в соответствии с конституцией Ирана Высший руководитель обладает абсолютной властью, а конституция представляет собой наименьшую из полномочий, которые ему разрешено осуществлять[6][7].

Прочие функции

Специальные суды выносит приговоры не только преступникам и инакомыслящим священнослужителям. Они также подвергают цензуре и конфискации произведения, которые могут бросить вызов теологическому и юридическому авторитету Рахбара, особенно те произведения, написанные высокопоставленными аятоллами, которые выступают против доктрины «Вилаят аль-факих» или определённой политики режима. 25 июня 2000 года Специальный суд приказал тегеранской ежедневной газете «Bayan», которым руководил Худжат аль-ислам Али Акбар Мохташамипур, прекратить публикацию. Мохташамипур был бывшим министром внутренних дел и помощником президента Мохаммада Хатами[8].

Параллель между Специальным судом и Звездной палатой Вестминстерского дворца слишком близка, чтобы её не заметить. Палата заседала тайно, без присяжных, обладала произвольными полномочиями и жестоко расправлялась с противниками Короля, которые были слишком сильны, чтобы с ними справиться, опираясь лишь на обычные законы.

25 июля 1999 года Специальный суд признал Генерального секретаря «Ассоциации боевого духовенства» Мохаммада Мусави Хоийниха виновным в том, что издатель газеты «Salam» «клеветал и распространял ложную информацию». Он был приговорен к трем годам тюремного заключения и избиению плетью. Однако суд приостановил этот приговор и сократил его наказание до штрафа в размере 23 миллионов риалов ($13 000)[9] «из-за его безупречных революционных способностей»[10]. Менее чем через две недели Специальный суд «наложил пятилетний запрет на газету и запретил Мусави Хоийнихе заниматься журналистикой на три года»[11][12]. Суд постановил, что журналист «виновен в распространении недостоверных и искаженных новостей, направленных на нанесение ущерба общественному мнению»[9]. Этот инцидент привел к шестидневным студенческим демонстрациям в Тегеране[13].

Примечания

  1. Wilfried Buchta, 1999, с. 97.
  2. Yvette Hovsepian-Bearce, 2017, с. 111.
  3. 1 2 Mirjam Künkler. «The Special Court of the Clergy (Dādgāh-Ye Vizheh-Ye Ruhāniyat) and the Repression of Dissident Clergy in Iran Архивная копия от 29 июня 2011 на Wayback Machine», Netherlands Institute for Advanced Study (May 24, 2010).
  4. «Ettelaat» (June 12, 1987)
  5. Ali Rahnema, 1990, с. 341.
  6. «Aftab Yazd» (August 18, 2002).
  7. «Etemaad Daily» (January 5, 2005).
  8. Saïd Amir Arjomand, 2013, с. 75.
  9. 1 2 Attacks on the Press 1999: Iran. Committee to Protect Journalists (CPJ) (22 марта 2000). Дата обращения: 2 июля 2021. Архивировано 9 июля 2021 года.
  10. Mark Bowden, 2006, с. 627.
  11. Ramin Karimian, Shabanali Bahrampour. "Iranian Press Update". Middle East Research and Information Project (1999). Дата обращения: 2 июля 2021. Архивировано 9 июля 2021 года.
  12. "Iran closes down newspaper". BBC (7 июля 1999). Дата обращения: 2 июля 2021. Архивировано 9 июля 2021 года.
  13. Geneive Abdo. "Iran Tightens Crackdown On Reformist Publications". The New York Times (25 апреля 2000). Дата обращения: 2 июля 2021. Архивировано 9 июля 2021 года.

Литература

  • Mark Bowden. Guests of the Ayatollah: The Iran Hostage Crisis: The First Battle in America's War with Militant Islam. — Grove Press, 2006. — 704 с. — ISBN 978-0802143037.
  • Wilfried Buchta. Who Rules Iran? The Structure of Power in the Islamic Republic. — Washington Institute for Near East Policy, 1999. — 239 с. — ISBN 978-0944029367.
  • Yvette Hovsepian-Bearce. The Political Ideology of Ayatollah Khamenei: Out of the Mouth of the Supreme Leader of Iran. — Routledge, 2017. — 398 с. — ISBN 978-1138086555.
  • Ali Rahnema, Farhad Nomani. The Secular Miracle: Religion, Politics and Economic Policy in Iran. — Zed Books, 1990. — 376 с. — ISBN 978-0862329396.
  • Saïd Amir Arjomand, Nathan J. Brown. The Rule of Law, Islam, and Constitutional Politics in Egypt and Iran. — State University of New York Press, 2013. — 344 с. — ISBN 978-1438445960.