Церковная история (Евсевий)

Церковная история
Εκκλησιαστική Ιστορία
Евсевий. Церковная история. Греческая рукопись первой половины XVI века. Британская библиотека.
Жанр	История
Автор	Евсевий Кесарийский
Язык оригинала	древнегреческий
Дата написания	между 323 и 325 годами
Текст произведения в Викитеке
Медиафайлы на Викискладе

Церко́вная исто́рия (др.-греч. Ἐκκλησιαστική Ἱστορία; лат. Historia ecclesiastica) Евсевия Кесарийского — самое раннее из дошедших до нас сочинений, описывающих историю христианской Церкви в хронологическом порядке. Значение этого труда, как вследствие содержащихся в нём сведений, так и благодаря последователям, в числе которых были Сократ Схоластик, Созомен, Феодорит Кирский, Иоанн Эфесский и многие другие, позволило Фердинанду Бауру назвать Евсевия «отцом церковной истории в том смысле, в каком Геродот был отцом светской истории»^[1].

В научной литературе, в сносках используется сокращение для этой книги — Euseb. Hist. eccl. (Eusebius Historia ecclesiastica)

Опираясь на догмат о промысле Божием, Евсевий предпринял попытку создания универсальной хронологии истории различных народов, в центре которой — воплощение Христа. Мировая история в «Церковной истории» делится на период до Воплощения, «преуготовление Евангелия», и историю его последствий. Тем самым Евсевий заложил основы той хронологии истории, в которой события датируются либо по нисходящей («до рождества Христова»), либо по восходящей («после рождества Христова») хронологии, систематически разработанной в VII веке Исидором Севильским и развитой в VIII веке Бедой Достопочтенным^[2].

Известность Евсевия Кесарийского основывается прежде всего на его исторических трудах, главными из которых являются «Хроника» и «Церковная история». Написанная первой «Хроника» состоит из двух различающихся по структуре и рассматриваемым вопросам частей. Первая часть посвящена последовательному рассмотрению истории различных народов древности — халдеев, египтян, греков и др., с особенным вниманием к их хронологии. Во второй части Евсевий сводит данные в параллельные колонки, в которых он сопоставляет события в разных странах с библейской хронологией. В первой части Евсевий уделяет внимание проблемам хронологии и выявлению проблем с датировкой сведений их разных источников, в то время как формат второй части даёт ему возможность приводить только минимальные подробности. Возможно, что одной из задач своего труда Евсевий видел внесение уточнений в хилиастическую концепцию Юлия Африкана, на «Хронографию» которого он определённо полагался^[3]. Убедившись в ошибочности этого учения, он выдвинул собственную теорию о кульминации истории человечества, приходящейся на современный ему период. Ранее существовавшие мнение о том, что первоначальная редакция «Хроники» была завершена в 303 году пересмотрен в пользу более ранних датировок, ок. 280 года.

То, что Евсевий написал свой труд не за один раз видно непосредственно из текста — в начале книги X сообщается, что «… присоединяем мы к предшествующим книгам Церковной истории эту, десятую»^[4]. Однако относительно времени создания различных его частей, а также формирования окончательной редакции текста существуют разные мнения.

До конца XIX века считалось, что «Церковная история» в окончательном виде появилась между 323 и 325 годами. Такой вывод делался на основании того, что в «Истории» присутствовал рассказ о борьбе Константина Великого против Лициния в книге X^[5] и отсутствовали упоминания о Никейском соборе^[6][7]. К этому времени были сделаны основные наблюдения, следующие непосредственно из текста. В основном они касались последней книги, которая не могла быть написана раньше 315 года, что следовало из её посвящения епископу Павлину Тирскому. Самой поздней датой мог быть 326 год, когда был убит Крисп, о чём у Евсевия не сообщается. Датировка книги VII могла быть установлена из фразы «в предшествующих книгах мы установили порядок преемств от рождения Спасителя нашего и до разрушения молитвенных домов, то есть за 305 лет»^[8] — под «разрушением молитвенных домов» имелось в виду Великое гонение, начавшееся в 303 году. Сообщение в книге VIII об окончании Гонения^[9] позволяло датировать её после Миланского эдикта (313)^[10].

Первым предположение о структуре «изданий» «Церковной истории» выдвинул Б. Весткотт^[англ.], затем его поддержали Дж. Лайтфут^[англ.] (1880) и А. К. МакГиферт^[англ.] (1885). Ими было выделено два «издания», первое из которых, состоящее из девяти книг, было отнесено ко времени вскоре после Миланского эдикта^[11]. Более тщательный анализ, выполненный в 1909 году Эдуардом Шварцем на основе текстологического анализа всех известных рукописей, позволил сделать вывод о том, что произведение претерпело ещё больше стадий. Согласно мнению исследователя, «первое издание» из семи книг и восьмой вплоть до двенадцатой главы скорее всего появилось между началом 312 года и падением Максимина летом 313 года. При этом начало работы, как полагает Шварц, не могло начаться раньше 311 года, то есть времени, когда Максимин энергично проводил свою антихристианскую политику. Появление второй редакции Шварц относит ко времени после Миланского эдикта, не ранее осени 314 года; тогда была добавлена книга IX. Третья редакция, включившее X книгу, по его мнению, появилась в 317 году, а четвёртая и окончательная после 323 года^[12]. Среди современных историков точку зрения о датировке первой редакции разделяли Дж. Аултон, Ф. Винкельманн^[нем.] и А. Момильяно^[13].

В своей работе 1929 года «Eusebius als Historiker seiner Zeit» Р. Лакёр^[нем.] продолжил критическое исследование «Церковной истории», применив более тщательные методы. По его мнению, первое издание появилось ещё до 303 года, а книги VIII и IX были добавлены сразу после эдикта Галерия весной 311, а не к 324 году^[14]. Дальнейшие исследователи отодвинули время создания первых семи книг на более ранний период — к времени до 303 года, или даже к концу III века. Этой точки зрения придерживались Дж. Уоллес-Хэдрилл^[англ.] (1960), Р. М. Грант (1980), Т. Д. Барнс (1981)^[15]. Такой подход призван был объяснить существенную стилистическое и композиционное отличие этих книг^[16]. В дальнейшем появилась тенденция отрицать существование каких-либо изданий до 313 года и объяснять стилистические отличия частей произведения различием в их содержании^[16].

При создании своего труда Евсевий пользовался не сохранившимися сочинениями более ранних авторов, среди которых основным являются «Достопамятности» Егесиппа в 5 книгах. Это историко-полемическое сочинение было, с одной стороны, направлено против гностицизма, с другой — включало различные исторические сведения и личные наблюдения автора. Рассказывая об истории древней церкви, Евсевий преимущественно пользуется этим источником, называя Егесиппа «достоверным свидетелем»^[17], однако современные исследователи оценивают «Достопамятности» не столь высоко, отмечая отсутствие в них «духа критицизма». Однако, согласно мнению А. П. Лебедева и ряда других историков, недостоверные моменты труда Егесиппа касаются малозначимых подробностей и, в целом, Евсевий едва ли был не прав, считая его достоверным источником. Оттуда же, по мнению Лебедева, Евсевий заимствовал концепцию прослеживания преемственности Церкви от апостольских времён^[18].

Также Евсевий пользовался «Хронографией» Секста Юлия Африкана — историческим сочинением, охватывающим период от Адама до 221 года. Это сочинение, из которого многочисленные древние авторы делали выписки, в той части, которая касалась истории Церкви, сохранилась в наименьшей степени, так как «История» Евсевия полностью вывела труд Африкана из употребления. Тем не менее, сохранившиеся фрагменты дали достаточное основание Г. Гельцеру^[нем.] считать последнего «отцом христианской хронографической литературы». Другой важной концепцией, которую Евсевий мог позаимствовать у Африкана, было единство мировой истории, в отличие от истории отдельных народов, однако влияние «Хронографии» в «Церковной истории» не столь велико, как в более ранней «Хронике». Вряд ли влияние было сильнее, чем на уровне общей идеи, так как в распоряжении Евсевия было гораздо больше источников, чем у Африкана^[19].

Помимо указанных церковно-исторических сочинений, Евсевий пользовался богатейшими библиотеками церковной литературы — Элийской в Иерусалиме, основанной патриархом Александром, и библиотекой в Кесарии, которую начал собирать друг Евсевия, Памфил Кесарийский^[20]. По некоторым подсчётам, Евсевием было переписано около 250 пассажей из более ранних источников^[21], почти половина из которых нам не известна. Также насчитывается порядка 100 перефразированных цитат, для трети из которых оригинальный источник утрачен. Помимо бесчисленных ссылок на Ветхий и Новый Заветы, часты ссылки на таких еврейских авторов, как Филон Александрийский и Иосиф Флавий; церковных писателей — Климента I, Игнатия Богоносца, Папия Иерапольского и других. Официальные документы — эдикты Галерия, Максимина и Константина — переведены им с латинского на греческий. Эпизод из книги I, в котором рассказывается о переписке Христа с царём Авгарем, был, вероятно, создан с использованием материалов из архивов Эдессы^[22].

Наконец, ещё одним источником сведений Евсевия являются личные наблюдения, которые легли в основу посвящённой Великому Гонению (303—310 годы) VIII книге «Церковной истории». Путаность, или, как считает ряд учёных, композиционная сложность этой части, обусловливает сложность её использования в качестве источника. Находясь во время описываемых событий в Египте, Евсевий сообщает фактические сведения в той степени подробности, которая была бы доступна и тому, кто знал бы о них понаслышке. Рассказывая о событиях, которые были уникальны для Египта, например о том, как в Фиваиде множество христиан сами напрашивались на мучения и смерть, Евсевий не пытается определить причины этих явлений. С другой стороны, не имея точных сведений о западном императоре Максенции, Евсевий пишет о нём так же, как он писал о хорошо знакомом ему Максимине Дазе, в то время как между этими правителями было мало общего. Также ошибочны его сведения о событиях в Никомидии^[23].

В самом начале «Церковной истории» Евсевий описывает задачу, которую он поставил перед собой^[24]:

Произведение состоит из десяти книг, каждая из которых посвящена определённому историческому периоду:

• Книга I (A) рассказывает о жизни Иисуса Христа, который на 30-м году жизни в 15 год правления Тиберия крестился у Иоанна Крестителя и начал свое благовествование.
• Книга II (Β) рассказывает о времени апостолов, заканчивая казнью Петра и Павла в Риме во время гонений при императоре Нероне.
• Книга III (Γ) рассказывает о периоде до царствования Траяна, во время которого умер апостол Иоанн. Фома удалился в Парфию, Андрей в Скифию, Иоанн в Азию. После казни Петра в Риме первым епископом этого города стал Лин. В этой книге Евсевий упоминает Игнатия Богоносца и Поликарпа Смирнского.
• Книга IV (Δ) начинается с описания иудейского восстания в Египте во времена императора Траяна. Усмирителем этого мятежа был Марций Турбон. Параллельно описываются списки епископов Александрии, Антиохии, Иерусалима (начиная с Иакова брата Господнего), Коринфа, Крита, Рима и Сард. Также в книге описывается Восстание Бар-Кохбы, которое привело к полному уничтожению Иерусалима. Параллельно в Египте и Сирии появляются «богомерзские ереси» Василида и Сатурнина. Среди славных христиан того времени Евсевий перечисляет имена римского епископа Телесфора и философа Иустина.
• Книга V (Ε) начинает с описания римских епископов (Сотера и Елевферия) и повествует о гонении в Галлии, жертвой которого стала Бландина Лионская. Несмотря на гонения христианство лишь усиливалось, а в Лугдуне епископом стал Ириней. Затем Евсевий описывает появление Александрийской школы (Пантен, Климент Александрийский) и ереси монтанизма.
• Книга VI (Ϛ) рассказывает о периоде от Септимия Севера до Деция. В этой книге дается жизнеописание Оригена. Упомянута ересь эбионитов и новациан.
• Книга VII (Ζ) посвящена событиям второй половины III века и основана на сведениях Дионисия Александрийского. Евсевий подробно останавливается на вопросах о праздновании Пасхи, которая должна отмечаться после весеннего равноденствия, а не в 14-й день первого месяца.
• Книга VIII (Η) рассказывает о Великом Гонении при Диоклетиане, когда предписывалось разрушать церкви, сжигать Священное Писание, а христиан предписывалось лишать всех государственных должностей. Затем гонения усилились и за отказ отречься от Христа христиан уже истязали: морили голодом, распинали, топили в море, сжигали, обезглавливали, разрывали пополам согнутыми деревьями. Евсевий описывает тиранию Максенция, при которой в Риме царил террор и голод. На востоке империи правил другой правитель Максимин.
• Книга IX (Θ) содержит описание римской смуты, когда Константин свергает Максенция, а Лициний — Максимином.
• Книга X (Ι) описывает Миланский эдикт и окончательное утверждение власти Константина через победу над Лицинием.

Изложение Евсевием сведений не является единообразным и систематическим, некоторые книги его труда содержат относительно случайную подборку сведений. Так, книга I рассматривает 10 тем, книга II — 26. При этом книга VI практически полностью посвящена Оригену и сопутствующим вопросам, книги VIII и IX рассматривают преимущественно гонения в соответствующие периоды. Рассмотрение некоторых вопросов, поднятых в программном заявлении в начале «Церковной истории» (апостольское преемство, ереси) завершается в книге VII. Столь значительная разница в композиции разных книг «Истории» является предметом специального изучения^[25].

На основе анализа содержания I и X книг «Истории» И. В. Кривушин выделяет 5 различных концепций Евсевия относительно дохристианской истории^[26]:

• оптимистическая, рассматривающая историю как восходящее движение от варварства к моральной цивилизации, а затем к пришествию Евангелия и его распространению. Большинством исследователей эта концепция рассматривается как единственная у Евсевия по данному вопросу^[27].
• пессимистическая, отмечающая, что Евсевий делит историю до Воплощения на два периода — нравственного падения и нравственного возрождения, в каждом из которых можно выделить свои этапы. В разные периоды «божественная педагогика» действует различными методами, либо карательными методами пытаясь остановить Зло, либо с помощью Логоса направляя человечество к Евангелию.
• аллегорическая, восходящая к новозаветным авторам и ранним апологетам. Доказывая древность имени Христос, автор предлагает в третьей главе I книги понимание истории как системы повторяющихся прообразов ключевого события — Первого Пришествия.
• макроциклическая, вводимая в четвёртой главе I книги для обоснования тезиса о древности «христианского народа», относя к нему не только членов христианской церкви, но и всех ветхозаветных патриархов до Моисея включительно. В такой перспективе законы Моисея оказываются отступлением от первоначальной чистоты древнего христианства, а роль Христа и его учеников интерпретируется как восстановительная. В таком случае своими законами Моисей начинает период «отступления от христианства». Согласно некоторым исследователям, данная позиция отражает влияние антииудейской полемической традиции^[28].
• статическая — в главах с 5 по 13 I книги Евсевий, помещая жизнь Иисуса в исторический контекст и доказывая со ссылками на Иосифа Флавия истинность новозаветной хронологии, формирует связь между культурной традицией прошлого, носителем которой была династия Птолемеев, и традицией новой цивилизации, идущей через непрерывную цепь римских императоров от Августа до Константина. Целостность истории обеспечивается её антиисторичностью, роль Христа понимается как восстановление преемственности, нарушенной Иродом.

По мнению И. В. Кривушина, все эти концепции не образуют целостной теории и призваны, насколько возможно, сблизить во времени творение Христом Церкви и Сотворение мира^[29].

По мнению большинства исследователей, в основе евсевианской концепции истории после Христа лежит идея о том, что христианство, начиная с Пришествия, испытывало непрерывный рост, увенчавшийся обращением императора Константина, при этом судьба Церкви тесно связана с судьбой Римской империи таким образом, что успехи христианской религии неизменно сопровождаются успехами государства, покровительствующие ей императоры вознаграждаются, а гонители наказываются^[30]. Беря за основу теорию Мелитона Сардийского^[31], Евсевий детализирует её, разделяя христианскую историю на три этапа: период активного участия Всевышнего, длившийся до смерти апостола Иоанна, период до середины III века, прошедший без активного участия божественных сил, и активное вмешательство с середины III века^[32].

Роль сил Зла у Евсевия изменялась со временем. Отмечая, что «раньше он подготовлял гонения извне, теперь, лишенный этой возможности, воспользовался, чтобы губить души, услугами обманщиков и фокусников; изобретая разные способы борьбы, выдумывал он всяческие средства, чтобы эти фокусники и обманщики, прикрываясь именем нашей веры, увлекали души уловленных ими верующих в глубину погибели, незнакомых же с верой своими деяниями отвращали от пути к Слову спасения»^[33], Евсевий связывает возникновение некоторых из ересей с кознями сатаны: ереси Симона Волхва, Менандра, эвионитов, Сатурнина, Василида, Карпократа, Маркиона, Монтана, Новата и Манеса. При этом возникновение гораздо большего числа ересей связывалось с заблуждением^[34].

Событийная составляющая среднего периода христианской истории структурируется для Евсевия различными преемствами. Автор фиксирует цепочки передачи истинного учения от апостолов до современных ему церковных деятелей^[35], взаимоотношения учителей и учеников среди церковных писателей^[36], непрерывную традицию ересей^[37]. Во многих случаях Евсевий не приводит никаких подробностей об упоминаемых людях и их взглядах. Таким образом ему удаётся продемонстрировать, что Церковь во все времена стояла на страже истины, оставаясь неуязвимой для атак своих многочисленных врагов^[38].

Повествования о мученичествах также разворачиваются в непрерывную цепь, от Иакова Зеведеева, Иакова Праведного, Петра и Павла к Симеону Иерусалимскому и Игнатию Антиохийскому, от них к Поликарпу Смирнскому, Юстину и далее до Великого Гонения. Такое постоянное воспроизведение сцен мученичества было призвано утвердить мысль, что Церковь всегда оставалась достойной наследницей апостолов^[39]. Соответственно этому Евсевий показывает и преемственность гонителей, от иудеев до тетрархов. В результате в истории Церкви II — начала IV веков невозможно найти событийного разнообразия, исторический процесс сводится к повторению некоторых типовых схем.

Посвящённые событиям первой четверти IV века три последние книги «Церковная история» не содержат описаний преемств. Основное внимание автора уделено мученичествам, императорам и их взаимоотношениям с церковью. В отличие от предыдущих частей присутствует описание значительных исторических событий — эдикт Галерия, гонения Максимина, победа Константина и Лициния над Максимином и Максенцием, Миланский эдикт, гонения при Лицинии, победа Константина над Лицинием. Однако описывая эти события, Евсевий повторяет многие из тех мотивов, которые он разрабатывал в предыдущих книгах, а образы гонителей IV века несут черты Ирода Великого, Ирода Антипы, Нерона и Домициана^[40].

Хотя источником гонений являлся «пробудившийся ото сна»^[41] Сатана, виноваты в них были и сами христиане, которые «стали завидовать друг другу, осыпать друг друга оскорблениями и только что, при случае, не хвататься за оружие»^[42]. Обращаясь к концепции Мелитона Стридонского, Евсевий, прибегая к искажению фактов, показывает, как при императорах-гонителях разрушается империя, а сами они погибают мучительной смертью. Божественное вмешательство с помощью боголюбивых императоров Констанция I Хлора, его сына Константина и, на некоторое время, Лициния, приводит к полному восстановлению исходного порядка христианской церкви. Восстанавливается епископская преемственность, налаживается жизнь в империи.

В конце X книги Евсевий сопоставляет произошедшее событие с Первым Пришествием, которое так же восстановило нарушенный порядок^[43].

Греческие

Список известных греческих рукописей «Церковной истории» приведён Эдуардом Шварцем в подготовленным им совместно с Теодором Моммзеном собрании сочинений Евсевия Кесарийского. Согласно Шварцу, между рукописями существует следующая взаимосвязь^[44]:

• B = Codex Parisinus 1431 XI или XII века. Рукопись также включает «Жизнь Константина»^[англ.].

• b = Codex Marcianus 339 XIV века. Рукопись попала в собрание кардинала Виссариона из афонского монастыря. Эта рукопись использовалась для подготовки ряда первых изданий «Истории».
• β = Codex Parisinus 1432 XIII или XIV века.

• Codex Vaticanus 2205, создан в 1330/1 году.

• D = Codex Parisinus 1433 XI или XII века.
• M = Codex Marcianus 338.
• A = Codex Parisinus 1430 XI века. Эта рукопись очень высокого качества находилась в собрании кардинала Мазарини.

• a = Codex Vaticanus 399 XI века.

• Codex Dresdensis A 85 XIV века, ранее хранившийся в Москве.
• Codex Ottobonianus 108 XVI века.
• Codex Laurentianus 196 XV века.

• Codex Marcianus 339 XV века.

• Codex Parisinus 1435 XVI века.
• Codex Bodleianus misc. 23.

• T = Codex Laurentianus 70, 7 X или XI века. Эта рукопись включает также сочинение Сократа Схоластика.

• Codex Vaticanus 150 XIV века.

• Codex Vaticanus 973 XV или XVI века.

• E = Codex Laurentianus 70, 20 X века.

• Codex Sinaitus 1183 XI века.

• Codex Parisinus 1436 переписана в XV веке Михаилом Апостолием^[англ.].

• R = Codex Mosquensis 50 не старше XII века, ранее принадлежал афонскому монастырю Дионисиат.

• Codex Parisinus 1437 XIV века.
• Codex Parisinus 1434 XVI века.
• Codex Aruelianus 539 XV века.

Сирийские

Сирийский перевод «Церковной истории» сохранился в двух основных рукописях, одна из которых хранится в Российской Публичной библиотеке, а другая в Британском музее.

Одна из пометок Санкт-петербургской рукописи позволяет установить время её создания — в «месяце нисане 773 года селевкидской эры», то есть в апреле 462 года. Согласно другой пометке, эта рукопись была подарена в X—XI веке одному из монастырей Скитской пустыни. По мнению Н. В. Пигулевской этим монастырём был известный своей прекрасной библиотекой монастырь Пресвятой Богородицы. В 1853 году рукопись попала в Публичную библиотеку. В 1866—67 годах с ней работал У. Райт^[англ.], однако подготовленное им и Норманом МакЛином сирийское издание «Истории» вышло в свет только в 1898 году. Также при подготовке этого издания была использована рукопись Британского музея, включающая только первые пять книг, попавшая туда из Сирийского монастыря^[45].

Греческие

Первое издание на греческом языке было осуществлено в Париже в 1544 году Робером Этьенном. Специально для него Клод Гарамон на основе дизайна критского каллиграфа Анжело Вергесио разработал новый греческий шрифт^[46][47][48]. Это издание неоднократно переиздавалось, в 1612 году оно вышло с латинским переводом Кристофорсонуса и комментариями Суффридуса^{[зап.-фриз.]}. В 1659 году новое издание было подготовлено в Париже Генрихом Валезием, в которое был включен латинский перевод. В 1672 году оно было переиздано в Майнце с многочисленными ошибками, затем были исправленные переиздания 1677 года в Париже и 1695 года в Амстердаме. В 1720 году издание Валезия воспроизвёл в Кембридже У. Ридинг^[англ.]. Это трёхтомное издание, существенно превосходящее издание Этьенна, включающее также произведения других греческих историков и снабжённое обширными комментариями, стало основой многих последующих изданий. Издание Миня было репринтом издания Валезия 1659 года.

Ряд изданий греческого текста был подготовлен в Германии. Ф. А. Строт (F. A. Stroth) издал в 1779 году в Галле только первый том «Церковной истории», включивший книги I—VII. Затем в 1822 году свою версию выпустил Э. Циммерманн^[нем.] и в 1827—28 годах Хайнихен (F. A. Heinichen). Эти издания не включали в себя достойного упоминания научного аппарата, однако 40 лет спустя Хайнихен выпустил второе издание, в котором старательно суммировал результаты исследований своих предшественников.

Среди последующих изданий можно отметить работы Э. Бёртона^[англ.] (Оксфорд, 1838), А. Швеглера^[англ.] (Тюбинген, 1852), Лэммера (Шаффхаузен, 1859—62) и К. В. Диндорфа^[англ.] (1871)^[49].

Переводы

Раньше всего, вероятно, был выполнен перевод на сирийский язык, о котором упоминалось выше. В 401 — 02 годах появился латинский перевод Руфина^[50]. Он перевёл только девять книг и добавил две своих, доведя изложение до смерти Феодосия Великого. Несмотря на то, что перевод Руфина не очень точен, это один из лучших источников для восстановления оригинального греческого текста. Версия Руфина была чрезвычайно распространена в Средние века, она была впервые издана в Риме в 1476 году и с тех пор неоднократно переиздавалась. К началу V века относится перевод на армянский язык^[51]. Первое критическое издание, остающееся лучшим, выполнил в 1740 году Каччари (Pietro Tommaso Cacciari). Новый латинский перевод выполнил и издал в 1579 году в Базеле В. Мускулус^[англ.]. О переводе Христофосонуса 1581 года упоминалось выше. Ещё один перевод выполнил И. Гринеус^[англ.], однако все они были заменены переводом Валезия, появившимся в 1659 году.

На немецкий язык «Церковную историю» первым перевёл К. Хедио^[нем.] в 1540 году. В 1777 году свою версию издал Строт, а в 1839 году — А. Клосс. Первый французский перевод издал в 1532 году К. де Сейссель, а столетие спустя, в 1675—1676 годах, Л. Кузен. В 1584 году английский перевод издал М. Ханмер^[англ.]. Этот перевод выдержал пять изданий, затем в XIX веке длительное время пользовался популярностью перевод К. Ф. Крузе (C. F. Crusè). Для своего издания Ф. Шафф использовал перевод А. К. МакГиферта^{[англ.][52]}. В XX веке появлялись и другие переводы; один из последних подготовил П. Л. Майер^[англ.] с целью «сделать Евсевия более читаемым»^[53].

Первый русский перевод «Церковной истории» был выполнен в 1786 году Н. Малининым, однако в следующем году весь тираж этого издания был конфискован. Затем в 1848 году, в рамках подготовки Санкт-Петербургской духовной Академии собрания сочинений Евсевия в двух томах, появился новый перевод. В 1982—1986 годы М. Е. Сергеенко осуществила последний на данный момент русский перевод^[54].

В русской дореволюционной церковно-исторической науке история византийской церкви и византийской церковной литературы являлись предметом тщательного изучения. Однако при этом исследовались преимущественно вопросы богословского характера, тогда как проблемы исторической концепции, метода и принципов изображения не привлекали достаточного внимания^[55]. Так, например, Н. А. Осокин в своём «Очерке средневековой историографии» (1888) полностью исключил ранневизантийских церковных историков из сферы исследования.

В магистерской диссертации Н. П. Розанова «Евсевий Памфил, епископ Кесарии Палестинской» (1880) был проведён анализ качества предоставляемой Евсевием информации о ранней истории христианства. Учёным были отмечены многочисленные неточности, а также недостатки в использовании источников. При этом Розановым были сделаны важные наблюдения по поводу евсевианской исторической концепции. К основным её положениям исследователь отнёс принцип божественного руководства историей, проявляемого в противостоянии Бога и Сатаны; теорию божественного воздаяния, что, по мнению Розанова, нанесло ущерб исторической достоверности^[56].

Существенно более значительной работой стала вышедшая в 1903 году «Церковная историография в главных её представителях» А. П. Лебедева, в которой центральное место заняли ранние церковные историки. Рассматривая церковно-исторические сочинения как памятники исторической мысли, Лебедев даёт целостную картину этого жанра начиная с Евсевия. В своём анализе «Церковной истории» А. П. Лебедев развивает некоторые положения, выдвинутые Н. П. Розановым^[57], в первую очередь идею о приоритете Евсевия в написании истории, «обхватывающей жизнь христианства со всех сторон», ^[58], идею о христианстве, как конечную цель развития язычества и иудаизма^[59]; борьбы неба с адом^[60]. При этом, отмечая, что «в VIII книге Евсевий более осуществляет задачи историка, чем в предшествующих отделах своего труда»^[61], Лебедев первым концептуально противопоставляет главную (книги I—VII) и заключительную части «Церковной истории»^[57]. Лебедевым также были сделаны важные наблюдения по поводу интерпретации Евсевием некоторых идеологически важных проблем — игнорирование догматического развития православия, содержание ересей, трактовка гонений. Заслугой Лебеедва является анализ сочинений евсевианской традиции и применение нарратологического метода к анализу воззрений продолжателей Евсевия задолго до его возникновения^[62].

В советский период церковная литература и, соответственно, церковная историография, долгое время не являлась предметом исследования. В учебнике Е. А. Косминского «Историография средних веков» (1963) ни слова не говорится о Евсевии. В монографии О. Л. Вайнштейна «Церковная история» упоминается лишь в связи с содержащимися в ней апокрифами и фальшивками. Другими важными чертами труда Евсевия советский историк считает убеждение в дуалистической природе движущей силы истории, отсутствие интереса к светским делам и безудержные восхваления императора Константина Великого в том числе и за счёт искажения исторических фактов^[63]. С конца 1960-х наблюдается некоторое оживление интереса к церковной истории, из появившихся работ можно отметить статьи З. В. Удальцовой^[64]. Некоторое внимание исторической концепции Евсевия уделил С. С. Аверинцев (1975), указавший, что теория о том, что мировая история ведёт к державе Константина, не является отражением личных недостатков автора, а отражением «официальной идеологии „благоверной“ государственности, воспринимающей себя всерьёз»^[65]. В фундаментальном труде по истории мировой исторической мысли М. А. Барга^[2] (1987) и первом систематическом обзоре раннехристианской и раннесредневековой философии Г. Г. Майорова^[66] (1979) Евсевий упоминается лишь в сносках.

Начиная с 1990-х годов интерес к Евсевию Кесарийкому и его трудам закономерно возрос. Тем не менее, ранние церковно-исторические концепции остаются малоисследованными. Одной из немногих работ на эту тему является монография И. В. Кривушина (1998). По его мнению, непосредственные продолжатели Евсевия настолько далеко ушли от заданного «Церковной историей» образца, что это произведение стало не началом нового жанра и направления исторической мысли, а, по сути, «тупиковой ветвью» в развитии историографии^[67].

Зарубежная историческая наука неоднократно обращалась к различным вопросам, связанным с «Церковной историей» Евсевия Кесарийского. Помимо охарактеризованного выше вопроса о датировке произведения, одним из основных рассматриваемых вопросов является оценка справедливости оценки Евсевия как «единственного отца церковной истории», сделанной в 1827 году К. Ф. Штейдлином^[68]. В 1852 году Ф. Баур пришёл к выводу, что к числе предшественников Евсевия следует отнести, прежде всего, Егесиппа и апостола Луку, как автора Деяний Апостолов^[69]. Впоследствии, в ряде своих работ конца XIX — начала XX века этот тезис был опровергнут Ф. Овербеком и в настоящее время считается, что хотя у некоторых более ранних авторов (Луки, апостола Павла, Климента Римского, Юстина Мученика, Мелитона Сардийского, Аполлинария Иерапольского и др.) и обнаруживаются элементы церковно-исторического описания, именно Евсевий впервые поставил задачу описать историю Церкви с момента её основания Христом до его собственных дней^[70].

Вопросом, вытекающим предыдущего, стала проблема интеллектуальных предпосылок раннего церковного историописания. Для большинства исследователей она сводилась к проблеме предпосылок предприятия Евсевия, рассматривающегося как революционное. «Церковная история» рассматривалась как интеллектуальный переворот, а изобретение жанра церковной истории как самое важное событие в историографии с V века до н. э. до XVI века^[71]. Доказательство этого положения виделось в несоответствии характеристик произведения Евсевия с чертами произведений греко-римской традиции. Различия фиксировались прежде всего на концептуальном уровне — отказ от идей цикличности времени, понятия судьбы и случая, как основных сил, управляющих историей, признания за поступками людей какой-либо исторической значимости. По мнению К. Патридеса^[англ.], «История» Евсевия представляет самый яркий пример различия христианской и языческой исторических концепций. В последнее время эта позиция всё чаще подвергается критике. Историки обнаруживают как наличие идеи прогресса и упадка в трудах античных историков, так и следы отдельных, слегка христианизированных языческих понятий, в христианских хрониках. Так, например, Р. М. Грант^[англ.] обнаружил, что идея первобытной дикости человечества, встречающаяся в первой книге «Истории»^[72], является общим местом в античной традиции, и что подобные идеи можно встретить у Демокрита, Крития и Исократа^[73]. Также были обнаружены греко-римские повествовательные приёмы и даже искажение источников ради достижения риторического эффекта^[74].

Гораздо меньше сомнений у исследователей вызывает методологическая новизна Евсевия, к которой относят тщательное цитирование материала и идентификацию источников информации. По мнению А. Момильяно, интерес Евсевия к подлинным фактам и документам, составляющий суть его метода, резко контрастирует с искажением истины в современной ему исторической литературе в частности с Историей августов. Неоднократно отмечалось отсутствие у Евсевия характерных для греко-римских историков вымышленных речей персонажей и отказ от устного предания. С другой стороны исследователями отмечается близость к традиции иудейской историографии, в особенности к ветхозаветным историкам и Иосифу Флавию. Указывается на значительное количество общих идей (провиденциальная история, принцип божественного возмездия и т. д.) при наличии расхождений, проистекавших из различных взглядов на место Христа и его Пришествия в истории^[75].

Значительную полемику также вызывают вопросы о роли Евсевия в развитии ранневизантийской церковной историографии, степени зависимости и оригинальности его последователей^[76].

В Византии IV—VII веков авторитет Евсевия был непререкаем. Все ранневизантийские церковные историки так или иначе ориентировались на него и продолжали начатую им «Историю». На Западе сочинения Евсевия также были широко известны и пользовались большой популярностью. Около 381 года Иероним Стридонский перевёл на латынь «Хронику» и продолжил её до 378 года, а около 400 года Руфин Аквилейский перевёл «Историю» и довёл её до 395 года. В результате, труды Евсевия Кесарийского в латинском переводе или в греческом оригинале стали основой бурно развившейся в IV—V веках христианской историографии^[77]. В числе ранних последователей Евсевия и Иеронима можно назвать Проспера Аквитанского, Идация, Кассиодора^[78].

В VI веке Кассиодор отобрал 10 христианских историков, знакомство с которыми он считал обязательными для христианского воспитания. Наряду с собственной «Historia ecclesiastica tripartita», трудами Иосифа Флавия и Павла Орозия, в него была включена «Церковная история» Евсевия Кесарийского. На основании этих рекомендаций в каролингскую эпоху производилась комплектация монастырских библиотек в части христианской истории, в том числе знаменитая библиотека Лоршского монастыря^[79]. В конце XV века список Кассиодора взял за основу Хартман Шедель при составлении своего списка богословских трудов^[80].

• Eusebius' Kirchengeschichte. — Stuttgart, 1839.
• Eusebius Pamphilius. Church History, Life of Constantine, Oration in Praise of Constantine / Schaff Ph.. — Grand Rapids, Michigan, 1890. — 610 p.
• Eusebius Werke / E. Schwartz, T. Mommsen. — Leipzig, 1909. — 216 p.
• Eusebius. Eusebius-the church history: a new translation with commentary / Maier P. L.. — Kregel Academic, 1999. — 412 p. — ISBN 0-8254-3328-2.
• Евсевий Памфил. Церковная история / Пер. М. Е. Сергеенко. — Богословские труды. — М., 1982—1986. — С. Сб. 23. с. 119—153; 1983. Сб. 24. с. 97—138; 1984. Сб. 25. с. 5—56; 1985. Сб. 26. с. 18—90.
• Евсевий Памфил. Церковная история. — М.: Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1993.
• Евсевий Кесарийский. Церковная история / Вводная статья, комм., библ. список и указатели И. В. Кривушина. — СПб.: Издательство Олега Абышко, 2013. — 544 с. — ISBN 978-5-990089-80-8.

• Евсевий Кесарийский. Церковная история  (неопр.). Библиотека «Вехи». Дата обращения: 7 марта 2012.
• Eusebius Caesariensis Historia ecclesiastica
• Online Books by Eusebius of Caesarea (англ.). onlinebooks.library.upenn.edu. Дата обращения: 9 марта 2012. Архивировано 14 мая 2012 года.