Ефремов, Михаил Григорьевич

Михаил Григорьевич Ефремов
Дата рождения	27 февраля (11 марта) 1897
Место рождения	Таруса, Калужская губерния, Российская империя
Дата смерти	19 апреля 1942(1942-04-19)[1][2] (45 лет)
Место смерти	деревня Жары, Вяземский район, Смоленская область, РСФСР, СССР
Род деятельности	офицер
Принадлежность	Российская империя  РСФСР  СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1915—1917 1918—1942
Звание	Прапорщик РИА генерал-лейтенант
Командовал	33-я отдельная стрелковая дивизия, Вторые Московские командные пехотные курсы, 19-я Тамбовская стрелковая дивизия, 18-я Ярославская стрелковая дивизия, 3-й стрелковый корпус, 12-й стрелковый корпус, Приволжский, Забайкальский, Орловский, Северо-Кавказский и Закавказский военные округа, 21-я армия, 10-я армия, 33-я армия, Центральный фронт
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России, Великая Отечественная война
Награды и премии
Медиафайлы на Викискладе

Михаи́л Григо́рьевич Ефре́мов (27 февраля [11 марта] 1897 — 19 апреля 1942) — советский военачальник, полководец Гражданской войны, Великой Отечественной войны, генерал-лейтенант (1940). Герой Российской Федерации (1996; посмертно).

В годы гражданской войны организовал успешный рейд бронепоездов на Баку, столицу Азербайджанской Демократической Республики, что способствовало быстрому падению АДР и установлению советской власти в республике. Руководил действиями 33-й армии на Наро-Фоминском направлении при обороне Москвы в 1941 году. Трагически погиб (по официальной версии — застрелился^[3]) во время неудачного контрнаступления в рамках Ржевско-Вяземской операции в 1942 году.

Михаил Григорьевич Ефремов родился 27 февраля (11 марта) 1897 года в городе Тарусе Калужской губернии (ныне Калужской области) в семье бедных^[4] мещан^[5] (по другим источникам — рабочего^[6][7] или батрака^[8]). Русский. В детстве помогал отцу по хозяйству на их мельнице, пока его не приметил московский купец Рябов. Михаил вначале работал подмастерьем на мануфактурной фабрике Рябова в Москве в Большом Воскресенском переулке. Затем поступил учеником к мастерам-гравёрам и спустя некоторое время — на Пречистенские рабочие курсы. Шестилетнее обучение на курсах совпало с событиями 1905—1907 годов, в которых он участия не принимал^[9].

В русской императорской армии с сентября 1915 года. Вначале попал в 55-й запасной полк, однако вскоре был откомандирован в город Телави (Грузия) в школу прапорщиков. Весной 1916 года окончил Телавскую школу прапорщиков и был направлен в действующую армию^[10].

Боевое крещение принял в рядах тяжёлого артиллерийского дивизиона на Юго-Западном фронте. В его составе участвовал в Брусиловском прорыве в Галиции. Военная служба нравилась Михаилу, а он сам пользовался уважением среди подчинённых: на батарее его за глаза называли «наш прапор». На фронте его и застали волнения: в войсках убивали офицеров и братались с противником, солдаты массово покидали позиции и дезертировали^[10].

В 1917 году прапорщик Ефремов покинул армию, вернулся в Москву, где начал работать на заводе. В это время на улицах Москвы начали происходить вооружённые столкновения между сторонниками советской власти и Временного правительства. Затем он записался бойцом в один из замоскворецких рабочих отрядов, а затем был назначен инструктором 1-го Замоскворецкого красногвардейского отряда. В его составе участвовал в Октябрьском вооружённом восстании в Москве^[11].

С апреля 1918 года М. Г. Ефремов служил в Красной Армии. Назначен инструктором тяжёлого артиллерийского дивизиона 1-й Московской советской пехотной дивизии. Участник гражданской войны в России. В августе 1918 года его назначили командиром роты 1-й Особой Московской пехотной бригады, и в дальнейшем его судьба была связана именно с пехотой. С марта 1919 года был начальником береговой охраны и обороны Астраханского края, с мая 1919 года командовал 13-м Астраханским отдельным стрелковым полком, с сентября 1919 — начальник войск внешней охраны и обороны железных дорог 11-й армии и начальником боевого участка охраны железных дорог в этой армии. Во главе сводного отряда участвовал в боях под Новохопёрском. В 1919 году в разгар боёв под Царицыном вступил в ВКП(б) по рекомендации председателя Временного военно-революционного комитета Астраханского края С. М. Кирова^[11].

На этих постах воевал на Южном и Кавказском фронтах. В мае 1920 года был назначен командиром отдельной сводной бригады и успешно командовал отрядом из четырёх бронепоездов 11-й армии^[12] (командарм М. К. Левандовский) в Бакинской операции 1920 года, за что был награждён орденом Красного знамени и орденом Красного знамени Азербайджанской ССР № 1 (с гравировкой на обороте «Тов. М. Г. Ефремову за Баку. 1920 г.») ^[13]. В приказе Революционного комитета Азербайджанской ССР в качестве основания награждения указывалось:^[14] «за взятие города Баку и за молниеносный смертельный удар, нанесённый в сердце буржуазного мусаватского правительства Азербайджана». Одновременно Реввоенсовет 11-й армии наградил его именной золотой саблей, а ревком Азербайджанской ССР подарил ему хрустальную вазу, оправленную драгоценными камнями^{[прим 1]}. Второй орден Красного Знамени АССР он получил с гравировкой «За Ганджу»^[13]. С июня 1920 года — начальник войск охраны и обороны железных дорог Азербайджанской ССР, с сентября 1920 — командир и комиссар Особого отдельного корпуса.

В 1920 году окончил Высшие военно-академические курсы. С февраля 1921 года командовал 33-й отдельной стрелковой дивизией, которая дислоцировалась под Пятигорском и Кисловодском. В феврале 1921 года 33-я дивизия М. Г. Ефремова совместно с отрядом осетинских партизан перешла через снега Мамисонского и Гебского перевалов Кавказского хребта и атаковала грузинские меньшевистские войска. Вскоре в Грузии вспыхнуло большевистское восстание, а 33-я дивизия занялась патрулированием дорог^[15].

• 
  Баку. Бойцы Красной Армии вступают в город. 1920 год
• 
  М. Г. Ефремов в годы Гражданской войны.

С июля 1921 года — начальник Вторых Московских командных пехотных курсов и одновременно командир-комиссар 1-й Московской отдельной бригады. С декабря 1921 года — командующий Карельским боевым участком. С февраля 1924 года — помощник командира и начальник политотдела 14-й стрелковой дивизии. С апреля 1924 по июль 1926 года командовал 19-й Тамбовской стрелковой дивизией^[14].

В 1927 году в должности военного советника находился в командировке в Китае, где познакомился с В. К. Блюхером. Через год после возвращения из Китая в июле 1928 назначен командиром 18-й Ярославской стрелковой дивизии. В 1928 году окончил курсы высшего начальствующего состава РККА, в 1930 году — особый факультет единоначальников Военно-политической академии имени М. Г. Толмачёва, а в 1933 году — Военную академию РККА имени М. В. Фрунзе^[14].

С марта 1931 года — командир и военком 3-го стрелкового корпуса, с декабря 1933 — 12-го стрелкового корпуса Приволжского военного округа^[14].

26 января—10 февраля 1934 года делегат XVII съезда ВКП(б) с решающим голосом от Саратовской парторганизации^[17].

С мая 1937 года — командующий войсками Приволжского военного округа, с ноября 1937 года — Забайкальского военного округа. 12 декабря 1937 года избран депутатом Верховного Совета СССР 1-го созыва. С июля 1938 года — Орловского военного округа, с июня 1940 — Северо-Кавказского военного округа и с августа 1940 года — Закавказского военного округа^[18].

В 1938 году был срочно вызван в Москву, где был поселён в гостинице «Москва (гостиница, Москва)Москва» и взят под домашний арест сотрудниками НКВД по подозрению в связях с «врагом народа» Тухачевским. Допросы длились два с половиной месяца. На устроенной ему очной ставке с бывшим командующим Приволжским военным округом П. Е. Дыбенко узнал, что якобы был завербован им в Куйбышеве в апреле 1937 года. 17 апреля 1938 года от безысходности написал письмо с просьбой о помощи Ворошилову, через месяц — А. И. Микояну, бывшему соратнику по рейду на бронепоездах в Баку. Наконец, после допроса в присутствии Сталина был освобождён^[19][20][21]. (По утверждению сына Микояна Серго об отце, «освобождение командарма Ефремова — это прямая его заслуга»^[22]>.) 7 октября 1938 года утверждён членом Военного совета при народном комиссаре обороны СССР^[23].

В январе 1941 года назначен 1-м заместителем генерал-инспектора пехоты Красной Армии^[14].

Внешние изображения
	Командующий 33-й армией М. Г. Ефремов.  (неопр.) Архивировано 3 мая 2012 года. 1942.
	М. Г. Ефремов.  (неопр.) Архивировано 3 мая 2012 года.

В начале Великой Отечественной войны генерал-лейтенант М. Г. Ефремов назначен командующим 21-й армией, которая в составе Западного фронта вела ожесточённые бои на могилёвском направлении. В конце июля соединения армии приковали к себе значительные силы немецких войск и задержали их продвижение к Днепру. 7 августа 1941 года назначен командующим войсками Центрального фронта. До конца августа войска фронта под руководством М. Г. Ефремова сдерживали наступление противника, не давая ему нанести удар во фланг и тыл Юго-Западного фронта. В сентябре назначен заместителем командующего Брянским фронтом. С 1 по 17 октября 1941 года — возглавляет 10-ю армию^[24].

С октября 1941 года командующий 33-й армией^[14]. Советские войска генерала Ефремова М. Г. в битве за Москву отражали наступление немецких войск на центральном участке фронта — на Можайском оборонительном рубеже. За невыполнение приказа о расстреле командиров советских дивизий, которые были вынуждены отступить перед превосходящими силами противника, генералу Ефремову М. Г. директивой Военного совета Западного фронта от 27 октября 1941 года был объявлен строгий выговор^[25].

В конце ноября — начале декабря 1941 года 33-я армия генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова занимала оборону в условиях непосредственного соприкосновения с противником в полосе 32 км по реке Нара. Армия испытывала недостаток сил и средств. Севернее оборонялась 5-я армия генерал-лейтенанта артиллерии Л. А. Говорова (полоса 50 км), а южнее — 43-я армия генерал-майора К. Д. Голубева (полоса 32 км) ^[26].

1 декабря 1941 года командование группы армий «Центр» (генерал-фельдмаршал фон Бок) предприняло очередную попытку фронтального прорыва к Москве в районе Апрелевки (в 25 км к юго-западу от Москвы). Перед 20-м армейским корпусом командованием 4-й полевой армии была поставлена задача — ударами из районов Звенигорода и Наро-Фоминска в направлении Кубинка и Голицыно расчленить и уничтожить войска 5-й и 33-й армий, и в дальнейшем, действуя вдоль Киевского и Минского шоссе, выйти к Москве^[26].

Внешние изображения
	Действия немецких войск 1 декабря 1941.  (неопр.) Архивировано 3 мая 2012 года.

Утром 1 декабря после сильной артиллерийской и авиационной подготовки немцы начали наступление. В полосе 5-й армии в районе Звенигорода 78-я и 252-я пехотные дивизии продвинулись только на 1,5-4 км и перешли к обороне. Но северо-западнее Наро-Фоминска немецкие 292-я и 258-я пехотные дивизии, используя более чем пятикратное превосходство в силах, прорвали оборону 222-й стрелковой дивизии 33-й армии в районе Таширово, деревня Новая и, введя в прорыв до 70 танков с мотопехотой, к 14:00 вышли на шоссе Наро-Фоминск—Кубинка. К 12:30 2 декабря основные силы противника — 478-й пехотный полк с 15-ю танками — прошли Юшково и заняли Петровское и Бурцево^[26].

Для разгрома прорвавшихся немцев М. Г. Ефремовым была создана танковая группа (5-я танковая бригада, 136-й и 140-й отдельные танковые батальоны) с приданой 18-й стрелковой бригадой под командованием полковника М. П. Сафира. Командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков отдал приказ М. Г. Ефремову:^[26]

Командарму-33 Ефремову.

Приказываю группой… в составе 18 СБР, двух лыжных батальонов, одного танкового батальона и дополнительно 15 танков, одного полка ПТО, усилив её артиллерией РС, нанести удар по противнику в направлении Юшково. Иметь дальнейшей задачей стремительно наступать в направлении Головеньки и восстановить положение. Удар нанести с утра 3.12.

Руководство группой возложено лично на Вас.

— Жуков^[27].

С целью выполнения приказа Г. К. Жукова, оперативной группой 33-й армии, которую возглавлял генерал-лейтенант М. Г. Ефремов (его командный пункт находился в районе платформы Алабино)^[28], был разработан план действий по уничтожению прорвавшегося противника. В эту группу входили начальник автобронетанковых войск армии полковник М. П. Сафир и заместитель начальника штаба армии полковник С. И. Киносян. Непосредственное руководство боем 2 декабря М. Г. Ефремов возложил на полковника М. П. Сафира, поставив ему задачу «полностью восстановить первоначальное положение». По воспоминаниям М. П. Сафира, в операции принимало участие около 120 танков, стрелковая бригада, полк НКВД и два лыжных батальона^[29].

В течение 2 декабря 136-й отдельный танковый батальон и части 76-го стрелкового полка НКВД с переменным успехом выбивали немцев из Петровского. 3 декабря при поддержке 18-й стрелковой бригады танкисты, успешно применив танковую контратаку с десантом пехоты, завершили разгром 478-го пехотного полка противника, который понеся тяжёлые потери, был вынужден отступить. «Удар наших частей 3 декабря в районе Юшково был настолько силен и неожидан для немцев, что они уже 4 декабря с утра, отказавшись от выхода на Можайское шоссе… поспешно отходили в исходное положение…»^[30] После успешных действий 3-4 декабря, командующий 33-й армией М. Г. Ефремов принял решение развить успех:^[26]

Боевой приказ 09/ОП
КартаЮ00004.12.41

Для довершения полного разгрома остатков противника ПРИКАЗЫВАЮ:

18[-й] СБР стремительным ударом окружить и уничтожить остатки противника… овладеть рубежом Мякишево… (иск.) Таширово, прочно его удерживать.

Группе полковника Сафир… — окружить и уничтожить остатки противника в р[айо]не Пионерлагерь.., овладеть Таширово и прочно удерживать за собой переправу через р. Нара.

Командиру 1 гв. МСД [полковник А. И. Лизюков] совместными действиями с группой полковника Сафир уничтожить противника, проникшего на левый берег р. Нара и полностью восстановить прежнее положение. Командиру 222[-й] СД [полковник Ф. А. Бобров] к исходу 5.12.41 г. занять р[айо]н Иневка… К 17.00 5.12. привести части дивизии в полную боевую готовность. КП Головеньки.

— Командующий 33[-й] армии генерал-лейтенант Ефремов^[28].

Таким образом, танковая группа 33-й армии, разгромив 3-5 декабря немецкую наступательную группировку, восстановила положение на реке Нара. Генерал-лейтенант Ю. А. Рябов (помощник полковника М. П. Сафира в 33 армии с августа 1942 года) позднее оценивал эту ситуацию следующим образом:^[26] «Попади мы в подобную историю, не могу представить — кто бы дал приказ отойти обратно на 25 км? Уверен, что по нашей „методике“ никто из такой ловушки живым бы не ушёл — всех бы положили, но приказа на отступление не дали».

После ликвидации Нарофоминского прорыва в ходе начавшегося 6 декабря 1941 года контрнаступления под Москвой 33-я армия к 26 декабря полностью освободила Наро-Фоминск, 4 января 1942 года — Боровск и 19 января — Верею. К этому времени 33-я армия нуждалась в пополнении личным составом, техникой и боеприпасами. Поэтому полной неожиданностью был приказ, полученный 17 января 1942 года от командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова, наступать на Вязьму^[31].

В ходе Ржевско-вяземской операции наступление войск Западного фронта (33-й армии, 1-го гвардейского кавалерийского корпуса и 4-го воздушно-десантного корпуса) на Вязьму, начавшееся 26 января во взаимодействии с 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта, успеха не имело. Противник нанёс сильные контрудары по коммуникациям выдвинувшихся вперёд 33-й, 39-й и 29-й армий, войска которых вынуждены были в начале февраля перейти к обороне.

28 января Г. К. Жуков написал на командующего 33-й армией М. Г. Ефремова весьма нелестную характеристику. В частности, в ней было следующее^[32]:

Оперативный кругозор крайне ограничен. Во всех проведённых армией операциях неизменно нуждался в постоянном жёстком руководстве со стороны командования фронта, включительно тактического применения отдельных дивизий и расположения командного пункта армии. Приказы выполняются не в срок и не точно. Приходится всё время подстегивать, за что имеет выговор в приказе.

Итог характеристики был неутешительным: «Должности командующего армией не вполне соответствует. Целесообразно назначить командующим войсками внутреннего округа». Это при том, что отрицательные характеристики вообще были редкостью.

В течение второй половины февраля и марта 1942 года 43-я армия безрезультатно пыталась пробить коридор к 33-й армии. Навстречу прорывающимся частям группы Белова 14 апреля наступала 50-я армия Западного фронта. Но уже 15 апреля, когда до окруженной армии Ефремова оставалось не более 2 километров, немцы отбросили части 50-й армии, и наступление захлебнулось^[33]. По мнению офицеров оперативного управления Генерального штаба,^[34] «… армия бросалась в глубокий тыл противника на произвол судьбы».

Г. К. Жуков приказал Ефремову прорываться через партизанские районы в общем направлении на Киров, то есть его части должны были пройти около 180 км. Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, считая, что путь на Киров слишком длинен для его утомленной группы, обратился по радио непосредственно в Генштаб с просьбой разрешить ему прорваться по кратчайшему пути — через реку Угру. Г. К. Жукову тут же позвонил И. В. Сталин и спросил, согласен ли он с предложением Ефремова. Жуков ответил категорическим отказом. Но Сталин сказал, что Ефремов опытный командарм и что надо согласиться с ним. Сталин приказал организовать встречный удар силами фронта. Такой удар был подготовлен и осуществлен 43-й армией, однако действий со стороны группы генерала М. Г. Ефремова не последовало. Согласно воспоминаниям Г. К. Жукова, немцы обнаружили части Ефремова при движении к реке Угре и разбили его^[35]. Однако, как отмечает В. М. Сафир, «с самого начала группа действовала в окружении и „обнаруживать“ её никто не собирался, так как огневое воздействие на неё со стороны немцев практически не прекращалось»^[31]. Неблагоприятный исход этой операции был изначально предопределен тем, что «… командующий Западным фронтом… направлял одно указание за другим, но указания эти никакими дополнительными силами и средствами не подкреплялись…».^[36] В частности, Г. К. Жуков отдал приказ убрать 2 февраля 1942 года 9-ю гвардейскую стрелковую дивизию генерал-майора А. П. Белобородова (около 10 тысяч человек) с основной снабжавшей ефремовцев магистрали и передать её в состав 43-й армии, дав тем самым противнику возможность рассечь соединения 33-й армии^[31].

Изнурительные бои, нехватка продовольствия и практически отсутствие боеприпасов измотали армию. Поняв катастрофичность положения, Ставка ВГК прислала за М. Г. Ефремовым самолёт. Однако он отказался покидать своих измученных солдат и отправил на самолёте боевые знамёна своей армии и раненых солдат.

С вечера 13 апреля связь со штабом 33-й армии была потеряна. Армия перестала существовать как единый организм, и отдельные её части пробивались на восток разрозненными группами. 19 апреля 1942 года штабная группа, в составе которой находился и Ефремов, попала в засаду. Ефремов был тяжело ранен в спину и потерял способность двигаться^{[37][прим 2]}). Не желая попасть в плен, застрелился. Вместе с ним погибли командующий артиллерией армии генерал-майор Пётр Офросимов и практически весь штаб армии. Современные исследователи отмечают высокую стойкость личного состава армии: «Ни свидетельства выживших, ни немецкие трофейные документы не обнаруживают ни одного факта коллективной сдачи в плен. Не сдавались до последнего»^[38].

Внешние изображения
	Район гибели М. Г. Ефремова  (неопр.). Архивировано 3 мая 2012 года.
	Тело генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова.  (неопр.) Архивировано 3 мая 2012 года.
	Альтернативная фотография.  (неопр.) Архивировано 3 мая 2012 года.

Тело Ефремова первыми нашли немцы, которые похоронили его с воинскими почестями в селе Слободка 19 апреля 1942 года. 268-я пехотная дивизия 12-го армейского корпуса вермахта зафиксировала на карте место гибели генерала, отчёт попал после войны американцам и до настоящего времени находится в архиве NARA^[39]. По свидетельству генерал-лейтенанта Юрия Рябова (ветеран 33-й армии), тело командарма принесли на жердях, но немецкий генерал потребовал, чтобы его переложили на носилки. При похоронах он приказал выставить пленных из армии Ефремова перед немецкими солдатами и сказал: «Сражайтесь за Германию так, как сражался Ефремов за Россию»^[31]. По воспоминаниям немецкого полковника Артура Шмидта^[20]:

Русские несли тело своего генерала на самодельных носилках несколько километров. Документов при нём не было. Я приказал похоронить его на площади. Могилу рыли русские военнопленные и местные жители. Никаких эксцессов не было.

Я сказал, что доблестная армия фюрера с уважением относится к такому мужеству. По моему приказу на могилу установили табличку с русским и немецким текстом.

После освобождения села от немцев в марте 1943 года на могиле генерала была установлена пирамидка с красной звездой^[40]. При эксгумации в 1943 году на генерале была обнаружена золотая запонка, которую немцы не тронули. Она долгое время хранилась как семейная реликвия, пока не была передана в музей^[41].

28 сентября 1952 года останки Михаила Ефремова были торжественно перезахоронены в городе Вязьма на Екатерининском кладбище. В 1946 году на одной из площадей Вязьмы, названной в честь генерала, был установлен памятник работы скульптора Евгения Вучетича.

Указом президента Российской Федерации от 31 декабря 1996 года «за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов» генерал-лейтенанту Ефремову Михаилу Григорьевичу посмертно присвоено звание Героя Российской Федерации.

Некоторые исследователи сходятся во мнении, что шансы на успешный выход генерала Ефремова и его армии были низкими из-за предательства^[42][43][44]. В частности, отмечается, что, согласно немецким документам, оборона перед 43-й армией, прорывавшейся к окружённой 33-й армии, имела характер опорных пунктов, то есть была не сплошной, а очаговой. В нужный момент на угрожающие участки перебрасывались мобильные группы и более крупные подразделения^[42]. Но именно за группой генерала неотступно следовала группа спецназначения из полка «Бранденбург 800», как будто немцы заранее знали, что именно здесь нужно ждать прорывающихся^[45].

По свидетельству начальника разведки 1-го гвардейского кавалерийского корпуса полковника Алексея Кононенко, местоположение командарма выдал некто Бочаров, ранее сдавшийся немцам в плен. Эти данные Кононенко узнал, когда во второй половине мая Бочаров попал к кавалеристам в плен^[46].

Отмечается, что из окружения при странных обстоятельствах вышли помощник прокурора 33-й армии военюрист 1-го ранга Александр Зельфа и главный хирург армии профессор Исаак Жоров, а начальник особого отдела капитан госбезопасности Камбург без согласования с командармом застрелил начальника связи армии полковника Николая Ушакова якобы за потерянную рацию, когда группа наконец-то оторвалась от автоматчиков из «Бранденбург 800»^{[47][прим 3]}.

Без ответа остаётся и вопрос, почему смертельная рана у командарма оказалась в области правого виска, тогда как он был левша^[48]. Возможно, что левая рука была ранена и Ефремов стрелялся правой.

Выход отдельных групп ефремовцев из окружения продолжался до мая^{[прим 4]}. Из всех относительно крупных групп, пробивавшихся с боем из окружения, не вышла только группа командарма^[49].

После гибели 33-й армии и М. Г. Ефремова вина была возложена на некоторых окружённых военачальников. 6 апреля 1942 года «за бездеятельность при выходе дивизии из окружения» фронтовым военным трибуналом (приговор № 411) был приговорен к расстрелу командир 329-й стрелковой дивизии полковник К. М. Андрусенко. Однако определением № 02028-9029 Военной коллегии Верховного суда СССР приговор был заменён на «10 лет лишения свободы с отправкой в действующую армию» и К. М. Андрусенко был назначен командиром 115-й стрелковой бригады.^{[прим 5]} Г. К. Жуков полагал что ответственность за окружение армии лежит на её командарме. В документе, подписанном Г. К. Жуковым говорилось:^[50] «… Как показало следствие, никто, кроме командующего 33-й армией, не виноват в том, что его коммуникации противник перехватил. Жуков».

В то же время в докладе Оперативного управления Генерального штаба Красной Армии об операции 33-й и 43-й армий Западного фронта указаны явные просчёты командования Западным фронтом, допущенные в ходе Ржевско-Вяземской операции. Бывший (в 1941 году) начальник разведки 1-го гвардейского кавалерийского корпуса полковник А. К. Кононенко считает, что Г. К. Жуков действовал безграмотно: для выполнения поставленной задачи необходимо было сосредоточить все силы и средства фронта на участке 33-й армии, однако они были распылены по всему фронту для нанесения удара «растопыренными пальцами», по пяти различным направлениям^[46]. Затем Жуков категорически запрещал 33-й армии прорываться на соединение с группой генерала Белова, лишив их возможности объединить свои усилия (а когда разрешение было получено, было уже слишком поздно)^[46]. При этом сам Г. К. Жуков признал допущенную ошибку, заключавшуюся в переоценке возможностей своих войск и недооценке противника^[51].

Различными исследователями утверждается, что отношение Г. К. Жукова к М. Г. Ефремову было негативным^[31][52]. По мнению В. М. Сафира, воспоминания Г. К. Жукова, касающиеся М. Г. Ефремова и прорыва 33-й армии к Вязьме, носят предвзятый и необъективный характер, порой просто искажающие действительность^[31]:

Планируемая операция по созданию для немцев первого «котла» с задачей завершить разгром вражеской группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала Клюге окончилась гибелью практически всех главных сил 33-й армии — четырёх дивизий: 113, 160, 338 и 329-й СД (последняя дивизия в начале операции была отсечена немцами от армии и попала в зону действий 1-го гв. кав. корпуса генерал-майора П. А. Белова, однако 4 марта несколько подразделений 329-й СД без материальной части сумели пробиться к окруженным войскам 33-й армии). И хотя Г. К. Жуков первоначально возражал против этой операции, однако к исполнению её принял, тем самым взяв на себя всю ответственность за её проведение. Стремясь уменьшить масштабы крупной неудачи, в официальных документах длительное время окруженные части 33-й армии именовались «ударной группой», «Западной группой армии», «Группой генерала Ефремова» и т. п.

В то же время в книге Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления» М. Г. Ефремов назван «талантливым и храбрейшим военачальником», «дравшимся, как настоящий герой»^[51].

Генерала М. Г. Ефремова сравнивают с другими генералами^[53]. Например, с генералом А. А. Власовым. Поначалу их судьбы сложились очень похоже: оба командовали армиями, и 2-я ударная, и 33-я ушли в глубокий прорыв, затем обе были отрезаны и окружены. Однако дальше генерал А. А. Власов сдался в плен, изменил присяге и служил вермахту, а М. Г. Ефремов оружие не сложил и последний патрон истратил по назначению, выбрав между жизнью и честью — последнее. Вышедшие из окружения под Спасской Полистью и Мясным Бором вскоре оказались в фильтрационных лагерях, а некоторые были расстреляны. И если на бойцов 2-й ударной смотрели через призму предательства А. А. Власова, то М. Г. Ефремов своей смертью «обелил даже тех малодушных, которые дрогнули в трудную минуту и бросили своего командующего, чтобы спастись в одиночку»^[53]. Вышедшие из окружения бойцы 33-й армии были награждены в мае 1942 года: командиры были удостоены ордена Красного Знамени, а рядовой и начальствующий состав — награждены орденами Красной Звезды или медалями^[54].

Немецкой обороной Вязьмы руководил командующий 9-й армией генерал Вальтер Модель, который основное время проводил на передовой, непосредственно в воюющих частях. Его приезд в Слободку мог совпасть с похоронами погибшего генерала М. Г. Ефремова. Также по другим версиям, здесь могли быть полковник Артур Шмидт (начальник штаба 5-го армейского корпуса, позднее генерал-лейтенант, начальник штаба 6-й полевой армии фельдмаршала Ф. Паулюса) или генерал-лейтенант Густав Шмидт, командир 19-й танковой дивизии, которая в этот период действовала против окружённой группировки 33-й армии. Известно, что и Вальтер Модель, и Густав Шмидт покончили с собой, окружённые противником — Модель в Рурском районе союзниками, а Шмидт — под Белгородом советскими войсками^[53].

33-я армия М. Г. Ефремова держалась практически столько же, что и 6-я армия Ф. Паулюса в Сталинградском котле. В немецкую 6-ю армию входило 13 дивизий, в которых насчитывалось около 270 тыс. человек, 3 тыс. орудий и миномётов, и около 500 танков^[55]. Но командование и штаб 6-й армии во главе с Паулюсом в итоге сдались в плен. Всего в ходе советской операции «Кольцо» в плен были взяты более 2500 офицеров и 24 генерала 6-й армии^[56]. В то же время, за два с половиной месяца боёв (со 2 февраля) личный состав 33-й армии уничтожил 8700 солдат и офицеров противника, 24 танка, 29 орудий и другую военную технику^[31]. На начало апреля в 33-й армии числилось 11 500 человек^[57]. Безвозвратные потери 33-й армии за период окружения составили более 8000 человек, в том числе во время выхода из окружения — около 6000 бойцов и командиров. Прорваться к своим войскам в составе небольших групп смогли всего 889 человек^[31].

Дословно — "«группа русских военнопленных под охраной немецких солдат несли на связанных жердях своего убитого главнокомандующего, генерала Ефремова, к кладбищу в Слободке. Это был незабываемый момент. Там он и упокоился, под неприметной деревянной доской с русской надписью. Последний, кто отдал ему воинские почести, как победивший в смертельном бою, по старому немецкому обычаю, был наш командир, генерал Грейнер» (командир 268 пд. На тот момент ещё полковник. Генерал майора получил именно в этот день. 20 апреля 1942 года)

Внешние изображения
	Бюст в Военно-историческом музее г. Самары  (неопр.).
	Памятник в г. Наро-Фоминск Московской области.  (неопр.) Фото Георгия Бойцова. Июнь 2006.

• 7 ноября 1946 года^[58] в Вязьме на площади, носящей имя М. Г. Ефремова, командарму был открыт величественный памятник работы Е. В. Вучетича. Ходят слухи, что он был отлит из гильз, собранных в Смоленской и Калужской областях^[41]. В 2015 году у монумента был зажжён Вечный огонь^[59].
• В экспозиции Вяземского историко-краеведческого музея выставлены личные вещи М. Г. Ефремова, а в фондах хранится большой личный фото-документальный фонд М. Г. Ефремова, открытый для работы исследователей.
• В городе Вязьма, где похоронен М. Г. Ефремов, в его честь названа средняя школа № 5. В школе открыт музей легендарного командарма.
• Музей, посвящённый памяти генерала Ефремова и воинов 33-й армии, открыт в помещении Дома культуры села Климов Завод Юхновского района Калужской области.
• Имя М. Г. Ефремова носит одна из улиц в центре Москвы, Ульяновска и Наро-Фоминска, где ему установлен мемориальный знак.
• Именем генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова названа улица в областном центре Белоруссии — городе Гомеле.
• В Тарусе, родном городе М. Г. Ефремова, в его честь названы одна из улиц города и средняя школа № 1; в школе открыт музей легендарного командарма, также поставлен бронзовый бюст.
• В честь генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова названа Кузнецовская средняя школа в посёлке Яковлевское (Наро-Фоминский район Московской области).
• 7 ноября 2022 года в сквере на пересечении улицы Ефремова и 3-й Фрунзенской улицы в Москве был открыт^[60] бюст М. Г. Ефремова.

Несмотря на то, что в послевоенные годы события зимы-весны 1942 года под Вязьмой долгое время замалчивались,^[61] отдельные исследователи предпринимали неоднократные попытки донести правду до широкой читательской аудитории. Первой удачной попыткой считается публикация в 1992 году книги Ю. Б. Капусто «Последними дорогами генерала Ефремова». Большую работу по возвращению из небытия подвига воинов-ефремовцев проделали поисковики Александр Николаевич Краснов и Станислав Дмитриевич Митягин^{[прим 6]}. Во многом именно благодаря С. Д. Митягину удалось добиться присвоения генерал-лейтенанту М. Г. Ефремову звания Героя Российской Федерации^[61].

В 2011 году инициативная группа во главе с журналистом Александром Щипковым обратилась к Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу с прошением разрешить церковное отпевание М. Г. Ефремова, невозможное на общих основаниях, поскольку Михаил Ефремов покончил жизнь самоубийством. В прошении говорилось, что самоубийство генерала Михаила Ефремова не является следствием смертного греха уныния и отчаяния. Обстоятельства смерти Ефремова являются примером верности Родине, присяге и солдатам. Он погиб, выполняя воинский долг, то есть, согласно Евангелию, «положил душу свою за други своя»^{[прим 7]}. В сентябре 2011 года Патриарх Кирилл дал разрешение на отпевание Михаила Ефремова, отметив в своей резолюции: «Согласен с необходимостью возродить память о героической борьбе генерала Михаила Ефремова и о его верности Родине и солдатскому братству»^[62].

• 
  Братская могила и памятник на месте гибели Ефремова.
• 
  Мемориальная доска на памятнике на месте гибели Ефремова.
• 
  Церковь, у которой первоначально был захоронен Ефремов. Село Слободка, Смоленская область.
• 
  Памятник М. Г. Ефремову в Вязьме.
• 
  Надгробный памятник на Екатерининском кладбище Вязьмы.
• 
  Памятник М. Г. Ефремову в Тарусе.
• 
  Мемориальная доска в Гомеле.
• 
  Одна из трёх мемориальных досок на улице Ефремова в Москве.

• Комдив (20.11.1935)^[63]
• Комкор (08.06.1937)^[64]
• Командарм 2-го ранга (05.12.1939)^[65]
• Генерал-лейтенант (04.06.1940)^[66]

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Российской Федерации № 378 (посмертно; 31 декабря 1996)^[67]
• Орден Ленина (22.02.1938)
• 2 ордена Красного Знамени (10.09.1920^[68], 2.01.1942)
• Орден Трудового Красного Знамени (11.11.1927)
• 2 ордена Красного Знамени Азербайджанской ССР (10.09.1920, 13.11.1920)
• медаль «XX лет РККА» (22.2.1938)
• наградное оружие (шашка) от Реввоенсовета 11-й армии (1920)

Отец — Григорий Емельянович Ефремов, рабочий. Происходил из крестьян сельца Ольховец Новосильского уезда Орловской губернии. В Тарусу переехал в поисках заработка. Здесь нанялся на работу к купцам Бобровым^[69]. Убит «кулаками» в 1922 году^[69].

Мать — Александра Лукинична Ефремова (Ганьшина), кухарка, колхозница. Вышла замуж за Григория Емельяновича в Тарусе. Подрабатывала кухаркой в имении мирового судьи Тарусского уезда П. М. Голубицкого. В семье Ефремовых было шестеро детей: Иван, Василий, Владимир, Павел, Анастасия и Михаил (Михаил Григорьевич — младший ребёнок)^[69]. Вместе с Василием, Владимиром и Анастасией Александра Лукинична Ефремова присутствовала на перезахоронении останков М. Г. Ефремова на воинском кладбище в Вязьме 28 сентября 1952 года. Иван и Павел погибли в боях во время Великой Отечественной войны — в 1944 и 1945 годах соответственно^[70].

Жена — Елизавета Васильевна. Во время Великой Отечественной войны служила мединструктором.

Сын — Михаил Михайлович Ефремов (18.04.1921—08.04.1992), полковник. Участник освобождения Вязьмы в 1943 году, входил в комиссию по расследованию причин гибели 33-й армии. Присутствовал на перезахоронении останков М. Г. Ефремова на воинском кладбище в Вязьме 28 сентября 1952 года^[70].

Внук — Вячеслав Михайлович Ефремов, полковник. Считает, что основная вина в гибели 33-й армии и смерти деда лежит на Г. К. Жукове, а у его деда — другого выхода не было^[41][].

1. ↑ Известно, что сабля ныне хранится в коллекции холодного оружия бывшего первого секретаря Азербайджана Гейдара Алиева, а вазу украли махновцы в 1921 году (по книге: Михеенков С. Е. Армия, которую предали. Трагедия 33-й армии генерала М. Г. Ефремова. 1941—1942. — М., 2010. — С. 17.).
2. ↑ Как показала впоследствии проведённая во время эксгумации медицинская экспертиза, Ефремов был тяжело ранен в седалищную кость и практически потерял возможность передвигаться. Информация приведена по книге: Михеенков С. Е. Армия, которую предали. Трагедия 33-й армии генерала М. Г. Ефремова. 1941—1942. — М., 2010. — С. 299.
3. ↑ В частности, в книге «Трагедия и бессмертие 33-й армии» военный историк В. М. Мельников пишет:

   Митягин считает, что многое из написанного Зельфой — выдумка. …Ему удалось проверить многое, что описал Александр Александрович Зельфа. Однако мало что из этого описания соответствовало действительности. «…возникают вопросы: 1. Почему Зельфа отрицает, что находился в группе командарма вплоть до его гибели? 2. Куда делся второй армейский чин в кожаном пальто, попутчик Зельфы? А может, это был главный хирург 33-й армии профессор Исаак Соломонович Жоров? Он, говорят, тоже щеголял в хромовом пальто тогда там, в окружении. 3. Где мог встречаться Зельфа с Жоровым (как заявляет прокурор, они были автоматчиками отсечены ещё в Шумихинском лесу от группы командарма) после 14.04.42? Жоров был с Ефремовым почти до конца. 4. В. В. Титков хорошо знал И. С. Жорова и отрицает, что у дер. Козлы при подготовке их вояжа на плотах в их группе находился и профессор Жоров, а вот сам Жоров настаивает на этом в своих воспоминаниях. 5. Что за секретный союз соединял Жорова и Зельфу? 6. Главный вопрос и главная тайна: какую роль сыграли Жоров и Зельфа в неудавшемся прорыве генерала М. Г. Ефремова из окружения?»

4. ↑ Известно, что 3 мая 1942 года в расположение 222-й стрелковой дивизии под Износками вышли семеро человек (по книге: Михеенков С. Е. Армия, которую предали. Трагедия 33-й армии генерала М. Г. Ефремова. 1941—1942. — М., 2010. — С. 261.)
5. ↑ 15 января 1944 года К. М. Андрусенко, будучи командиром 239-го гвардейского стрелкового полка 76-й гвардейской стрелковой дивизии, получил звание Героя Советского Союза (окончил войну командиром 55-й стрелковой дивизии). По книге: Сафир В. Примечания // Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая правда войны. — М.: Полководцы Отечества, 2005. Архивировано 27 февраля 2015 года.
6. ↑ У Станислава Дмитриевича при выходе из окружения пропал без вести его отец, интендант 3-го ранга Митягин Дмитрий Николаевич, начальник 3-го отделения штаба 338-й стрелковой дивизии.
7. ↑ Ин. 15:13: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих».

• Великая Отечественная война, 1941—1945 : энциклопедия / под ред. М. М. Козлова. — М. : Советская энциклопедия, 1985. — С. 265. — 500 000 экз.
• Коллектив авторов. Великая Отечественная. Командармы. Военный биографический словарь / Под общей ред. М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2005. — 408 с. — ISBN 5-86090-113-5.

Багаутдинов Айрат Маратович, Багаутдинов Айдар Маратович. Боевой путь командира особого кавполка полковника Шаймуратова М.М.

Битва за Москву: октябрь - декабрь 1941 г.. — Уфа, 2023. — 132 с. — ISBN 978-5-00177-562-1.

• Виноградов А. П., Игнатова А. А. Герой-командарм. — М., 1967.
• Ефремов М. М. Под Вязьмой весной 1942 года // Военно-исторический журнал, № 3. — 1992. — С.9-17.
• Капусто Ю. Б. Последними дорогами генерала Ефремова. — М.: Издательство политической литературы, 1992. — 288 с.
• Мельников В. М. Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова. — М.: Яуза, Эксмо, 2009. — 736 с. — 5000 экз. — ISBN 978-5-699-36163-2.
• Мельников В. М. Трагедия и бессмертие 33-й армии. — М.: Патриот, 2006. — (в 2-х томах). — 1000 экз.
• Митягин С. Д., Ляпин В. И. Тайна шпыревского леса. — ООО «Русавна», 2006.
• Михеенков С. Е. Армия, которую предали. Трагедия 33-й армии генерала М. Г. Ефремова. 1941—1942. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2010. — 351 с. — (На линии фронта. Правда о войне). — 3000 экз. — ISBN 978-5-9524-4865-0.
• Сафир В. М. Оборона Москвы. Нарофоминский прорыв 1-5 декабря 1941 года (что было и чего не было в действительности) // Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая правда войны. — М.: Полководцы Отечества, 2005. — 352 с. — 600 экз. — ISBN 5-88933-026-5.
• Сафир В. М. Примечания // Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая правда войны. — М.: Полководцы Отечества, 2005. — 352 с. — 600 экз. — ISBN 5-88933-026-5.
• Свердлов Ф. Д. Трагедия 33-й армии // Ошибки Г. К. Жукова. — М.: Монолит, 2002. — ISBN 5-85868-114-X.
• Соловьев Д. Ю. Все генералы Сталина. — М., 2019. — ISBN 9785532106444. — С.32—33.
• John Erickson. Road To Stalingrad (англ.). — London: Cassell Military, 2003. — 608 p. — ISBN 9780304365418.

• Соболев А. М. Разведка боем. Записки войскового разведчика. — М.: Московский рабочий, 1975. — 240 с.
• Жоров И. С. В тылу врага под Вязьмой // Военно-исторический журнал, № 6. — 1965.

• Генерал Ефремов. Смерть героя. Режиссёр: Валерий Удовыдченков. ТВ Центр, 2007.
• Генерал Ефремов. Возвращение в историю. Режиссёр: Ольга Ольгина. 2005.

• Коллектив составителей и редакторов. Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1938, 1940 гг.: Документы и материалы. — М.: РОССПЭН, 2006. — 336 с. — 1000 экз. — ISBN 5-8243-0694-X.
• Выступление командующего войсками Закавказского военного округа генерал-лейтенанта Ефремова М. Г. на совещании 1940 года.
• Приказ об исключении из списков. 26 августа 1942.
• Учётная карточка захоронения Ефремова на Екатерининском кладбище в Вязьме: страница 1 и страница 2. ОБД «Мемориал».

• Ефремов Михаил Григорьевич на сайте Министерства обороны Российской Федерации
• Ефремов Михаил Григорьевич на сайте Министерства обороны Российской Федерации
• Ефремов Михаил Григорьевич // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.
• Суржик Д. В. Ефремов Михаил Григорьевич  (неопр.). Проект РВИО и ВГТРК «100 великих полководцев». Архивировано 2 июля 2013 года.

• "Последними дорогами генерала Ефремова". Газета.Ru. 2005-05-06. Архивировано из оригинала 4 марта 2016. Дата обращения: 11 апреля 2010.
• Игорь Потёмкин (2009-07-19). "Противостояние". Москвичка. Дата обращения: 11 апреля 2010.
• Георгий Кушнаренко (2001-12). "60-летию битвы под Москвой посвящается". Молодёжные известия. Архивировано 25 февраля 2008. Дата обращения: 11 апреля 2010.
• Вячеслав Горбатин (2007-03-13). "Котёл на Угре". Советская Россия, N 33-34 (12950). Дата обращения: 11 апреля 2010.
• В. П. Крикунов. Загадка гибели генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова (часть 1 и часть 2). Военно-исторический журнал.