Мясников, Тимофей Григорьевич

Тимофе́й Григо́рьевич Мяснико́в (1746 — не ранее 1776) — яицкий казак, участник восстания 1772 года и Крестьянской войны 1773—75 годов, один из ближайших соратников самозванца Пугачёва, командир его личной гвардии. Был одним из первых яицких казаков, признавших в Пугачёве императора Петра III, благодаря допросам Мясникова известны многие подробности событий накануне восстания.

Немногое известное о жизни Тимофея Мясникова в период до восстания 1772 года типично для большинства яицких казаков того времени: владел сапожным ремеслом, на службе с 17 лет, рыбачил и охотничал, как и большинство других казаков. Историк В. Я. Мауль, исходя из следственных записей, писал, что Мясников «грамоте обучен не был, читать и писать не умел». Другой публицист Козубский К. Э. считает, что Мясников вполне мог выучиться основам грамоты у старообрядческого начётчика (на Яике их называли «мастерами веры»)^[1].

Службу проходил на форпостах и в крепостях Верхне- и Нижне-Яицкой дистанций Оренбургской военной линии, сведений, что он привлекался в походы за пределы войска, в исторических документах нет. В ситуации раскола в Яицком войске^[2] Тимофей Мясников примыкал к «партии войсковой руки», бывшей в оппозиции к власти и к «старшинской партии», и принял активное участие в восстании 1772 года. После поражения восставших у реки Ембулатовки Мясников сумел избежать преследования и наказания^[3].

Вскоре он оказался в числе первых яицких казаков, познакомившихся с объявившимся в пределах войсковых земель «императором Петром III» — беглым донским казаком Емельяном Пугачёвым. В середине августа 1773 года Мясников вместе с тайно вернувшимся в Яицкий городок с Узеней ещё одним участником выступления 1772 года Иван Зарубиным по прозвищу Чика, по предложению последнего («Поедем со мною, Тимофей, посмотрим проявившегося Государя !.. Я слышал, что он здесь, на Таловой») отправились на поиски якобы скрывавшегося в землях войска царя Петра Фёдоровича. У Талового умета (постоялого двора С. Оболяева) они встретили яицких казаков Д. Караваева и М. Шигаева, ранее уже встречавшихся с Пугачёвым, и убедили их, что им можно довериться и провести их к «царю». При первой встрече с самозванцем Мясникову показалось, что этот «неведомо какой человек» был внешне «похож на казака» и что наречие незнакомца было «малороссийским»^[4][5].

На допросе в Оренбургской секретной комиссии 9 (20) мая 1774 года Мясников подробно рассказал о деталях первой встречи с Пугачёвым. С его слов, Пугачёв обратился к прибывшим:

«Ну, господа казаки, вы пришли сюда и хотите видеть государя Петра Федоровича? Так я самой тот, ково вы ищете и теперь своими глазами видите,— указывая при том на себя,— я де по ненависти бояр лишен был царства и долго странствовал. А теперь хочу по-прежнему вступить на престол и за тем к вам пришол. Примете ли вы меня к себе и возьмете ли на свои руки?» Тогда Караваев спросил: «Цари де, я слыхал, имеют на себе царские знаки. Так, буде ты — царь, то покажи нам их». А государь тотчас разрезал ножем у рубахи ворот, показал им па теле под титьками на обеих сторонах какия-та пятны и на виске пятно ж и сказал: «Вот де, смотрите, вить у вас таких знаков нет. Не сумневайтесь о етом, я есть подлинно государь Петр Третий!»

Тогда ево, Мясникова, великой страх обуял, так что руки и ноги затряслись. Государь же опять спрашивал: «Ну, теперь вы видите меня. Так хотите ли взять под свое сохранение? Вы де люди обиженныя и разореныя, так я за вас вступлюсь. А вы де меня не оставьте и вступитесь. А до времяни никому из ваших послушных казаков не сказывайте».

— Показания Тимофея Мясникова в Оренбургской секретной комиссии^[6]

Зарубин, Шигаев, Мясников, Караваев и Кожевников в течение августа-сентября 1773 года регулярно навещали Пугачёва и обсуждали планы нового вооруженного выступления на Яике. Мясников, ставший связным между Пугачёвым и сочувствовавшими казаками, привёл к самозванцу новых сторонников (К. И. Фофанова, Д. С. Лысова, И. Я. Почиталина, В. Я. Плотникова), агитировал казаков войсковой стороны в Яицком городке^[4][5].

В канун восстания Мясников находился в Яицком городке и присоединился к отряду Пугачёва 18 (29) сентября 1773 года, когда отряд восставших подступил к Яицкому городку. 20 сентября на войсковом круге он был выбран сотником «гвардии», составленной из специально подобранных казаков для охраны «Государя». Мясников принимал участие во взятии прияицких крепостей, в победном для восставших бою с военной командой полковника Чернышёва 13 ноября 1773 года у Оренбурга, неоднократно выезжал под стены осажденного города. В его прямые обязанности входила организация караульной службы в Бердской слободе^[7] и охрана ставки Пугачёва. После поражения под Татищевой крепостью 22 марта (2 апреля) 1774 года, Мясников во главе отряда в 500 человек удерживал позиции в Каргалинской слободе, но был вытеснен оттуда отрядами генерал-майора П. М. Голицына^[4].

После поражения повстанцев под Сакмарским городком, Мясников пытался пробраться в Яицкий городок, но 7 апреля 1774 года был схвачен вместе с Шигаевым в Илецком городке^[3].

На допросах в Оренбургской секретной комиссии Мясников держался с несгибаемой стойкостью, независимо и дерзко, стоял на том, что участвовал в выступлении, потому что искренне считал Пугачёва императором Петром III: «Вить вот вы де называете ево Пугачёвым, а он так называет себя государем, и мы за такого ево и почитали». Производивший над ним дознание гвардии капитан-поручик С. И. Маврин писал, что Мясников «из числа первых сообщников и преданных» Пугачёву людей, которого при назначении наказания «щадить не должно»^[3][4].

В ноябре 1774 года Мясников был доставлен в Москву, где проходило «генеральное» следствие над Пугачёвым и ближайшими его сподвижниками. По приговору суда от 10 (21) января 1775 года^[8], Мясников был высечен кнутом и, по вырывании ноздрей, сослан на «вечное поселение» в заполярный Кольский острог, Архангельской губернии, куда был доставлен в феврале 1775 года. Дальнейшая судьба его неизвестна, в списке пугачёвцев, отбывавших наказание в остроге на 1801 год, Мясников не упоминается^[3].

Образ Тимофея Мясникова запечатлён в «Истории Пугачева» А. С. Пушкина и исторической эпопее В. Я. Шишкова «Емельян Пугачев»^[9].

• Дубровин Н. Ф. Пугачёв и его сообщники. В 3 тт. — СПб.: Тип. И. Н. Скороходова, 1884.
• Козубский К. Э. Борьба за Яик // Русский Вестник. — 1992. — Октябрь (вып. 36—37 (68-69)).
• Козубский К. Э. Казачьим Героям Слава!. — Кимры, 2024.
• Лёвшин А. И. Историческое и статистическое обозрение уральских казаков. — СПб., 1823.
• Лимонов Ю. А., Мавродин В. В., Панеях В. М. Пугачёв и пугачёвцы. — Л.: Наука, 1974. — С. 47—73.
• Овчинников Р. В. Документы о пугачёвцах, отбывавших ссылку на Беломорском Севере // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). — М., 1993.
• Протокол показаний И. Н. Зарубина-Чики на допросе в Казанской секретной комиссии в сентябре 1774 г. // Пугачёвщина. — М.-Л., 1929. — Т. 2. — С. 128—136.
• Рознер И. Г. Яик перед бурей. Восстание 1772 года на Яике — предвестник Крестьянской войны под руководством Е. Пугачёва. — Москва: Издательство «Мысль», 1966. — 218 с.
• Ушаков И. Ф. История Кольского Севера. — Мурманск, 1992.